Джерри Эхерн - Канадский гамбит
Фрост буквально замер. За древесными стволами, где-то под лапами темных елей, раздавалось негромкое, прерывистое дыхание. Наемник ринулся на звук и обнаружил Элизабет.
Женщина лежала ничком. На шее, прямо под линией волос, виднелся порез, и тонкая струйка еще не успевшей запечься крови струилась на хвойную подстилку. Фрост прильнул ухом к ее телу, к ребрам. Бесс дышала неровно, и все же хрипов не замечалось. Капитан осторожно ощупал недвижное тело подруги. Ребра были целы, позвоночник и тазовые кости — тоже. Наемник издал глубочайший вздох облегчения и разогнулся.
Неподалеку валялся на земле темный предмет. Фрост узнал собственный KG—9. Выстрелить из него Элизабет, разумеется, не успела. Фрост опять наклонился, бережно перевернул подругу на спину, пристроил поудобнее.
— Женщина в порядке?
О’Хара, топтавшийся чуть поодаль, наконец, приблизился, удостоверившись, что в кустах не оставлено хитрой засады.
Фрост поднял голову.
— Кажется, да.
— Земля истоптана, мальчика не видно; Его, разумеется, уволокли к реке, погрузили в лодку, а сейчас удирают на веслах. Через милю-другую включат мотор — и поминай, как звали. Ну и телохранитель же вы, капитан!
— Заткнитесь! — огрызнулся Фрост.
— Слушайте, — сказал О’Харa. — Поскольку мы на эту сволочь не наткнулись, есть надежда, что похитители умчались по другой тропе и не разорили моего бивуака. Там остался радиопередатчик. Я сию минуту побегу и попрошу выслать вертолет. Лучше — два. Один погонится за мерзавцами, второй заберет вас и женщину в Монреаль. Достаточно порезвились, пора и честь знать.
— Провались, олух, — вяло сказал Фрост.
— Слушай, маэстро! Дело уже приняло по твоей вине самый нежелательный оборот. Если ты, ко всему прочему, станешь упираться на ослиный манер, будешь отвечать за судьбу Кевина Чильтона лично! Лично, уясни!
Фрост поднялся и поглядел в глаза федеральному агенту с расстояния нескольких дюймов.
— Если бы вы, клоуны цирковые, не сделали ребенка живцом на крючке, дело не приняло бы вообще никакого оборота, уясни!
— Что? О чем ты трезвонишь, человече? Каким живцом?
Фрост обмяк, неторопливо присел, и прислонился к толстому, пахнувшему смолой и осенью сосновому стволу.
— Так. По порядку. Ваши люди не преследовали меня от самого Буффало?
— Да нет же, говорю тебе!
— И твоя служба не уговорила старого Скартвелла выслать внука в Монреаль, как наживку для террористов?
— Напротив! Бюро всячески пыталось отговорить его от подобной глупости! Мы уверены были, что каша либо уже заварилась, либо вот-вот заварится! Но старик уперся, как носорог, и тогда мы, будучи не вправе браться за такие вещи, рекомендовали снестись со службой Diablo. Дикон ведь когда-то сам у нас работал… Черт, ну и дурака же сваляли!
— Одну минуту, — промолвил Фрост, покачивая головой.
— Ни единой! Нужно поскорее добраться до радио!
— Фрост… — раздался очень слабый, однако внятный голос.
Наемник подскочил, во мгновение ока очутился подле Бесс, положил ее голову себе на колени.
— Помоги подняться…
— Фрост, — вмешался О’Хара, — покажи ей мое удостоверение. Оно все еще у тебя в кармане. Потом возврати, пожалуйста.
Капитан оглянулся, осклабился, бросил агенту черную книжицу и сказал:
— Все в порядке, милая. Этот субъект и впрямь работает на Федеральное Бюро. Тебе лучше? Что случилось?
— Я… А-а-а… Господи, помилуй! Ждала, прислушивалась, Кевин сидел рядом… А где Кевин?
Бесс начала неуклюже вставать.
— Кевина схватили террористы, мисс, — отозвался О’Хара.
— Что? Фрост, беги за ними! Я буду…
— Не беспокойся, малышка, — проскрежетал Фрост, изо всех сил пытаясь говорить помягче. — Мы найдем Кевина. И разыщем ублюдков, которые напали на вас.
— Он сидел совсем рядом! А потом… Потом… Элизабет осеклась и замялась:
— Потом зашелестела хвоя. Пытаюсь обернуться, держу твой KG—9 в правой руке, и вдруг… Вдруг точно скала обрушилась. Больше ничего не помню.
— Ничего страшного, — утешил подругу наемник.
— Но ты поручил Кевина моим заботам, и это я…
— Послушайте, мисс, — вмещался ирландец О’Хара. — Послушайте моего просвещенного мнения. Не поверите — ваш собственный приятель подтвердит каждое слово. Он тоже не новичок. Успей вы разрядить хотя бы один патрон — и мальчика не спасли бы, и сами наверняка погиб ли. Судя по следам, сюда явилось человек шесть… А теперь уж, увольте, я бегу к передатчику.
— Лучше идите вместе, — сказала Элизабет. — Мне уже лучше. Честное слово. Только непременно возвращайтесь.
Одно мгновение Фрост глядел на нее в упор, затем склонился, поцеловал молодую женщину, усадил, прислонив к сосновому стволу, снова вложил в руки Элизабет KG—9, предварительно удостоверившись, что в дуло не попала грязь.
— Если хоть кто-нибудь приблизится, не назвав пароль “Бирма”, бей и не раздумывай. Клади наповал. Понимаешь? А мы вернемся минут через десять.
Ирландец и Фрост помчались в обратном направлении, сквозь разделявший оба бивуака лес.
— Кстати, маэстро, держу пари, что в лодочке вашей сделан очень аккуратный и длинный порез от носа до кормы. Да еще и не один, а парочка — с обеих сторон. Беда с этими резиновыми лодками, трудно заклеивать, — пропыхтел О’Хара.
Фрост не ответил, но ускорил бег.
Человек, столь недавно подвергнутый наемником показательному удушению, вполне оправился и по-прежнему восседал на еловом пеньке — только позу роденовского мыслителя сменил. Теперь он сосредоточенно скреб рукою затылок. Вернее, растирал полученные — по-видимому, неопасные для жизни либо здоровья — повреждения.
— Ты в порядке, Карл? — заорал ирландец.
Человек молча и неторопливо кивнул.
Фрост окинул бивуак быстрым взглядом, а О’Хара лихорадочно извлек радиостанцию, щелкнул переключателем, обернулся. Шум статических разрядов показался Фросту оглушительным.
— Зебра-Контроль, Зебра-Контроль, Зебра-Контроль, это Зебра-Два, Зебра-Два. Прием.
Статические разряды, ровные и ничем не нарушаемые.
— Зебра-Контроль, вы слышите меня?
Касаемо Зебры-Контроль можно было только гадать, но капитан Генри Фрост слышал своего нового товарища отлично. Еще он отчетливо слышал щелкающие и шелестящие звуки статики.
— Кажется, ты следуешь примеру вопиющего в пустыне, — заметил наемник минуты четыре спустя.
— Да какого же?.. — заорал О’Хара в полный голос. — Я самолично проверил этот ящик, покуда Карл…
Ирландец обернулся к Фросту и закончил почти спокойным голосом:
— …выгребал из лодки остальные причиндалы!
— Ты шахматист? — осведомился капитан.
— Что-о?
— Существует понятие гамбита. Эффектной, откровенной, впечатляющей жертвы. В самом начале партии противнику отдают на съедение пешку либо фигуру. Ежели другой игрок настолько самоуверен или жаден, что принимает подарок — его позиция, как правило, становится неудобной. Или вовсе неприятной. Боюсь, нам предложили гамбит. А мы, не будучи ни дураками, ни зелеными новичками, вынуждены все же принять жертву…
В правой руке Фроста уже блестел хромированный браунинг. Предохранитель послушно перешел в боевое положение, повинуясь нажиму капитанского пальца. Гашетка, слушавшаяся другого пальца — не большого, а указательного, — дважды подалась назад. Коротко и безошибочно.
Первая пуля, заключенная в никелевую оболочку, вонзилась Карлу где-то между пупком и горлом — стрелять пришлось навскидку. Вторая, выпущенная чуть поспокойнее, поразила диверсанта в точности ниже ременной пряжки — жестокий, но шокирующий, калечащий выстрел, молниеносно делающий любого, сколь угодно сильного противника, безвредным.
Карл отлетел, опрокинулся, стукнулся затылком о тот самый пенек, на котором столь безмятежно восседал каких-то две минуты назад. Умер окончательно, ибо черепные кости — по природе своей крепкие, надежные и выносливые, — все-таки не любят слишком резких сотрясений и проломов при грубом ударе о совершенно чуждые людской анатомии предметы.
Фрост обернулся.
В руке ирландца уже блестел смит-и-вессон. Хромированный: ни дать, ни взять, фростовский браунинг. Но, в отличие от капитанского оружия, весьма крупнокалиберный. Примерно двадцать девятая модель. А калибр — никак не меньше сорок четвертого. Хорошая вещь…
— Ты хо… хочешь… Этот сучий выбл?..
— Хочу сказать: этот сучий выблядок — опытный, давно и основательно ученый профессионал. Был таковым… Прости за невольное оскорбление, О’Хара, но если бы ты прибежал сюда в одиночку, нам с Элизабет пришлось бы разоряться на венок. Твой венок, между прочим. Нужно чуть внимательнее смотреть за людьми, с которыми выпало работать.
— Не закатывай истерику!
— Разве я похож на истерическую личность?
— Прости. Разумеется, не похож. Но этих ублюдков на реке я достану самолично! Самолично!
