Олег Асфаров - Всё включено. Пули тоже
– Какой еще задачи? – уже другим, гораздо более бодрым тоном спросил Эдик. Я усмехнулся. Видимо, нежное касание моего ботинка в районе его нижних ребер возымело свою воспитательную силу.
– Выжить, Эдик. – Я отпустил его руку, – вставай, умывайся и никогда не повторяй сегодняшних ошибок.
* * *После обеда мы тронулись в путь. Я взял несколько левее, и мы перевалили через пару невысоких лесных хребтов. Сбиться с верного направления я не боялся, потому что основной перевал был виден издалека, а место перехода находилось под двумя характерными, заметными издалека скалистыми башенками. А вот запутать наши следы было необходимо.
Солнце нагрело камни, и над скалами появилось прозрачное дрожащее марево. Эдик угрюмо топал сзади, и я почти физически ощущал, как он строит планы мести. Видимо, этот процесс доставлял ему наслаждение, и он даже пару раз хмыкнул за моей спиной. Ужасные сцены предстоящей казни меня мало интересовали, я был озабочен предстоящим подъемом на гребень водораздела.
Теснины небольшого ущелья, по которому мы брели, постепенно сужались, среди камней начала появляться вода, и в воздухе явственно прибавилось влажности. Мерный шум, который был сначала совсем неразличим, превратился в рокот, и мы вышли к реке.
– Привал, Эдик, – я похлопал ладонью по белому камню, – садись.
Эдик зло стрельнул глазами, отвернулся и демонстративно уселся подальше от меня.
В горах начал таять снег, и масса мутной воды, зажатая каменным ложем, стремительно неслась среди мокрых валунов. Ширина потока была невелика, около пяти метров, но скорость оказалась приличной. Пена летела над грязной водой, оседая на камнях.
– Надо переходить на ту сторону! – громко, чтобы перекричать шум реки, сообщил я.
– Что?! – изумленно повернул голову Эдик – Как это переходить? Вот здесь?! – и он ткнул пальцем перед собой.
– Именно!
Эдик понял, что я не шучу, и замолчал, испуганно рассматривая ревущую реку.
– Это же… как ее переходить? Там же на ногах не удержишься!
– Сделаем так… – я придвинулся к нему и принялся говорить ему в ухо – Я привяжу тебя веревкой, и ты пойдешь первый. Потом поможешь мне с того берега.
– А почему это я первый? – возмутился парень.
– Потому что я пойду с двумя рюкзаками. Твоим и моим. Сам ты меня не удержишь, если меня собьет с ног. А вон там бук упал…видишь на том берегу? Вот к этому стволу и привяжешь веревочку.
– Я плавать не умею!
– Научишься, – отодвинулся я. – Раздевайся! Скинь джинсы и рубашку, кроссовки оставь!
– Сволочь!
– Что?
Эдик замолчал и беспомощно оглянулся. Но его папы с охранниками нигде не было видно, и он нервно облизнул губы.
– Надо, Эдик. Надо! У нас нет другого выхода. Мы не можем здесь сидеть бесконечно и ждать, пока ты перестанешь трусить!
– Ну, достал ты меня!
Я усмехнулся и снял с плеча реп-шнур.
Первая попытка у Эдика не получилась. Он начал медленно входить в воду, двигаясь как-то неуверенно, словно нащупывал проход по минному полю. Быстрое течение сразу же сбило его с ног и швырнуло в белые кипящие буруны. Впрочем, вытащил я его довольно быстро.
– Не туда, Эдик. Вон туда, – я показал рукой на несколько камней, торчащих из воды, – тебе надо зацепиться за тот валун.
Эдик бросил на меня очень выразительный взгляд. Если бы его глаза могли метать молнии, то вся поверхность скалы за моей спиной стала бы черной.
Он опять пошел в воду. Я поморщился. Было видно, что он боится. Я уперся ногами в камни и слегка отпустил веревку, не думая, что ему удастся пройти даже пару метров.
Но он все-таки вошел в поток почти что до пояса, и, сцепив зубы, бросился к камню, на который я указывал. Эдик делал все правильно, но он испугался еще до того, как начал свои действия, и у него опять ничего не получилось. Поток поволок его к перекату, и я видел, как он в отчаянии ударил ладонью по воде.
Он выполз на берег, кашляя и отплевываясь. На локте у него показалась большая ссадина, и кровь из нее стекала по руке, перемешиваясь с водой. Он помотал головой и вытер мокрое лицо.
– Еще раз, Эдик. Здесь не утонешь.
– Хватит! – вскочил на ноги Эдик. – Я никуда не пойду! Ты убить меня хочешь?! Ты сильнее меня и поэтому издеваешься, да?! Гадина ментовская!
– Ах ты трус несчастный! – тоже поднялся я. – Ты не можешь пройти в этом ручейке несколько метров? Да на что ты годен в этой жизни? Виски жрать, спать с девчонками? И все?!
Я уже не мог сдерживаться.
– Скажи мне, что ты овца, что ты рожден от паршивой овцы, и мы повернем назад! Ну? Говори!!
Эдик задрожал и несколько секунд пристально смотрел на меня, сжимая кулаки.
– Аааааааааа, сволочь!!! – вдруг заорал он, развернулся и бросился в реку. Я едва успел схватить веревку. Его тело рванулось наискось через поток, взлетели брызги, мокрые пальцы вцепились в валун, он подтянул себя, преодолевая сопротивление стремнины, и через пару секунд оказался на другом берегу.
Я покачал головой и сбросил веревку с плеча. Как много значит вовремя сказанное доброе слово…
* * *Ровное каменистое плато, покрытое редкой травой, вывело нас к вершине водораздела. Розоватая стена, испещренная многочисленными трещинами, неровными выступами с зарослями темного кустарника и песчаными промоинами, нависла над нашими головами. Чтобы подняться на вершину, особых альпинистских навыков не требовалось. Нужны были ловкость, смелость и правильно выбранный путь.
– Наверное, здесь, Эдик.
Эдик рухнул на камни, а я, задрав голову, принялся осматривать стену. Насколько я помнил, мы вышли правильно. Правее перевала должно быть «седло». Да, вот оно, вижу…характерная конфигурация скалы была видна издалека. А вот и «голова быка», две скалистые башенки над выпуклостью в стене. Все верно. Именно здесь можно было перейти из одного ущелья в другое. Но где тропа? Начало подъема я рассмотрел. Вытоптанная тропка начинала виться у подножия стены, словно наброшенная на скалу веревка. Она огибала неровности, обходила крутые склоны и постепенно поднималась вверх. Но потом исчезала где то на средине подъема. Я вытащил из рюкзака бинокль.
Вот в чем дело…обвал. Один из уступов, не выдержав собственной тысячелетней тяжести, просто сполз вниз, и теперь тропа оказалась засыпанной щебенкой и скальными обломками.
Я подкрутил резкость. Да, подняться там можно. Немного рискованно, но ничего страшного.
– Вон там, Эдик, – я вытянул руку, – видишь тропу? Ну, смотри внимательней! Видишь? Она немного светлее темной подошвы.
Эдик всмотрелся и проследил взглядом тропинку, постепенно поднимая голову. Потом молча повернулся ко мне.
– Ты догадлив, мой умный денежный мешочек. В середине подъема обвал.
Эдик не произнес ни слова. Я усмехнулся. Пацан очень быстро учится. Во всяком случае, глупых вопросов уже не задает.
– Пойдем в связке. Я первый. Будем страховать друг друга. На всякий случай. Я покажу, как. Это несложно.
Если у Эдика и были какие-то сомнения, то он оставил их при себе.
* * *На середине подъема, там, где тропа ребром врезается в морщинистый бок скалы, Эдик сорвался. Я все видел сверху.
В принципе, ничего опасного в этом не было, никаких бездонных пропастей под ногами, просто достаточно крутой травянистый склон, без всяких выступов уходящий вниз. Эдика подвели нервы. Не его первого пугает высота.
Он шел медленно, осторожно перебирая ногами, выбирая точку опоры, и с ним случилось именно то, что случается с неопытными горными туристами. Вместо того, чтобы смотреть только себе под ноги, Эдик невольно сфокусировал взгляд и посмотрел вниз. Внизу не было ничего особенного, не считая того, что огромный скальный обломок, который мы обошли в начале подъема, оказался виден отсюда гораздо меньше спичечного коробка.
И у него дрогнули руки. Это была секундная слабость, но ее вполне хватило для падения. Эдика слегка повело в сторону, в последний момент он судорожно вцепился в пожухлую траву, покрывающую склон, и слетел с тропинки с обрывками травы в руках.
Я прижал веревку к камню, и Эдик, с расширенными глазами, с замершим в горле криком, распластался на склоне.
– Эй! – я высунулся из-за камня. – Долго ты там прохлаждаться собираешься?
Эдик прилип животом к склону и не шевелился. Его глаза, как говорят в народе, были размером с чайное блюдце.
– Давай поднимайся! Помоги себе руками и ногами, я ведь тебя держу!
Никакой реакции.
– Сейчас веревку брошу!
Я слегка отпустил страховочный конец, и Эдик медленно заскользил по склону вниз. Это возымело действие. Ощутив, что он не может удержаться самостоятельно, Эдик проявил бешеную активность, словно утопающий. Он забарахтался, начал извиваться, словно змея, и наконец самостоятельно остановил скольжение. Из-под него выскочило несколько камешков и запрыгало по склону вниз.
