Джерри Эхерн - Бойня
— Куда мы едем? — спросил он.
— В посольство, я же уже сказал.
— Ах да, я забыл.
Улицы в этой части города, более спокойной, были пустынны, за исключением изредка встречающихся патрулей. Однако с президентскими номерами они могли не бояться комендантского часа, и их никто не остановил.
Посольство США, обнесенное стенами с коваными решетками наверху и такими же воротами, находилось в дальнем конце “представительского района” и являлось одним из самых обширных иностранных владений в столице. По пути они миновали мрачное массивное здание посольства Советского Союза.
— Мы что, заезжаем с черного хода? — спросил капитан.
— Да, реклама тебе пока не нужна. Наверное, тебе доверяют — нас никто не сопровождал от президентского дворца.
— Ты знаешь, что ко мне относятся так, потому что в меня верит сам президент. Не забывайте об этом, засранцы, — пробормотал Хэнк.
Машина завернула за угол и подъехала к боковым воротам, где их уже ожидал вооруженный часовой. Он посветил внутрь фонариком и махнул им рукой, пропуская.
Они подъехали к двухэтажному зданию, поднялись по каменным ступенькам и зашли внутрь через служебный вход. Перед ними открылась длинная лестница, и Хэнк подождал, пока его спутник не стал подниматься первым. Они остановились наверху в конце коридора, и Нифкавиц постучал в дубовую резную дверь.
— Войдите, — раздался громкий голос, и они очутились в большом кабинете, освещенном единственной настольной лампой, бросающей сноп света на нижнюю половину тела человека, сидящего за столом.
— Капитан, я — посол Пилчнер. Зная ваш характер, думаю, следует ожидать от вас ответа типа “Поздравляю!”
— Мне не нравится, когда я слышу голос, но не вижу лица, — обратился Хэнк к человеку за столом, пошарил у двери и нажал на выключатель. Под потолком вспыхнула яркая люстра, Фрост прищурился, негромко проговорил: — Поздравляю! — и проследовал к столу, став сбоку от него.
— Неужели вы думаете, что в стол вмонтирован пулемет? — засмеялся посол.
— Нет, мне просто не нравится садиться на единственный стул в этой комнате, который так аккуратно стоит прямо напротив вас. Давайте не будем играть в кошки-мышки.
— Знаете, капитан, — кивнул посол, — хотя вы и живете дома, в Штатах, нечасто, но все же являетесь гражданином нашей страны и, в качестве такового, я работаю и на вас.
— В таком случае, — улыбнулся Хэнк, — вы уволены. Слишком большие расходы, воровство и так далее. Могу продолжить, но не хочу.
Его собеседник поднялся из-за стола.
— Черт побери, за этими стенами разгорается революция, а вы несете всякую чепуху.
— Революции не было бы, — отчетливо проговорил Фрост, упираясь руками в стол и пристально смотря на посла, — если бы правительство США оказало помощь Агилару-Гарсиа. Ведь он даже был готов заплатить за нее. В чем дело, вы снабжаете военной техникой только те правительства, которые хотят получить ее задарма?
— Я не собираюсь обсуждать с вами политику.
— Не собираетесь? Так для чего же, будь вы неладны, меня вытащили из постели в три часа ночи?
Нифкавиц подошел сзади и прошипел ему на ухо:
— В чем дело, уже соскучился по своей маленькой черной…
Фрост не дал ему закончить, а с разворота саданул его коленом в пах. Наклонившись над скрюченным сослуживцем, извивающимся на восточном ковре, он раздельно проговорил:
— Ты уже забыл о моем предупреждении по этому поводу? Следующего напоминания не будет.
— Что ты себе позволяешь? — сердито пролаял посол. — Да стоит мне щелкнуть пальцами — и тебя пристрелят на месте.
Капитан пристально посмотрел на него ледяным взглядом.
— Так в чем дело? Щелкните.
Повисла грозная пауза, в воздухе запахло серьезным конфликтом. Фрост молчал, ожидая реакции посла, который через некоторое время немного остыл и заговорил первым:
— Положение в столице ухудшается с каждым часом, ты это знаешь. Когда тебе предложили эту работу, то говорили о том, что, возможно, придется выполнить неофициальное задание по обеспечению безопасности. Так вот, время пришло — завтра утром ваша группа наемников должна прибыть в посольство и вывезти нас из страны. Пункт назначения — Мексика. Версия для газет будет следующая — ты, будучи патриотом своей страны и обладая информацией об ухудшающемся положении в столице, убедил сотрудников посольства покинуть Монте-Асуль. Ты доложил нам о возможности переворота, и нам пришлось последовать твоему совету, чтобы избежать повторения иранской трагедии. Естественно, после консультации с Вашингтоном. Таким образом, правительство США избегает необходимости направлять свои войска сюда для защиты и эвакуации служащих посольства.
— А что же случится с другими американцами, которые находятся в стране?
— Не думаю, что им угрожает серьезная опасность, да и вряд ли мы можем им сейчас чем-то помочь. Когда эвакуируется наше учреждение, то антиамериканские настроения охладятся, и протест будет направлен только против собственного правительства — хочу подчеркнуть, что оно этого заслуживает.
— А вы забыли о том, что по долгу своей профессии я охраняю президента? — резко выпалил Фрост и закурил, пытаясь унять волнение.
— Мы ни коим образом не хотим, чтобы Агилар-Гарсиа пострадал, но его судьба находится в его собственных руках и никто ему не поможет. Он пожнет урожай долгих лет военной диктатуры, ущемления прав человека, отмены демократического голосования. Вероятно, его ждет суд народа, и он получит по заслугам.
— Это значит, что во дворец ворвется толпа и растерзает его на части, — жестко заметил капитан.
— Как говорят, чему быть, того не миновать.
— Ах ты любитель поговорок! — пробормотал Хэнк и помог Нифкавипу подняться на ноги. Повернувшись к послу, он приказал:
— Будьте готовы к эвакуации к семи утра. Соберите оружие, продукты, воду и уничтожьте все документы. Не забудьте захватить как можно больше медикаментов.
Он повернулся и направился к двери. Его подчиненный ковылял сзади, так и не разогнувшись.
— Да, капитан! — послышался голос посла. — Я очень рад, что наш спор закончился обоюдным согласием и вы сумели осознать мудрость нашего современного политического мышления. Правительство США не оставит незамеченным патриотизм, который вы продемонстрировали.
Хэнк вдруг что-то засвистел в ответ.
— Что это вы там свистите? — крикнул ему из-за стола посол.
— Да так, одна песенка. Вы ее не знаете, — ответил он. Но Нифкавиц узнал и с недоумением посмотрел на Фроста — “песенкой” был гимн США.
Они вышли в коридор, спустились к служебному входу и подошли к машине на заднем дворе. Нифкавиц услужливо распахнул дверцу водителя.
— Ты хочешь, чтобы я вел? — спросил его Фрост.
— Да, — простонал тот, — или ты не хочешь?
Хэнк кивнул, сел за руль и открыл правую дверь, в которую неуклюже протиснулся его подчиненный.
— Какого черта ты меня ударил? — спросил он, когда машина проехала ворота, где их пропустил угрюмый часовой.
— А сколько здесь, в посольстве, охранников? — поинтересовался капитан.
— Всего лишь два. Посол не хочет привлекать внимание большим количеством часовых.
— Почему я тебя ударил, — вспомнил о его вопросе Хэнк, — видишь ли, родители мало занимались моим воспитанием в детстве — отец служил в армии, матери тоже рядом не было из-за развода, так что по отношению к женщинам я бываю довольно грубым. Если надо, я могу ударить или даже застрелить какую-нибудь бабу. Но мне страшно не нравится обсуждать с посторонними то, чем я занимаюсь с женщиной в постели, и не люблю, когда об этом говорят другие. Может быть, у меня устаревшие взгляды…
— Да ты просто чокнутый…
Фрост закурил и посоветовал сквозь облако сигаретного дыма:
— Называй это как хочешь, только не забывай о моем обещании.
Решив рискнуть, он резко переменил тему разговора и прямо спросил:
— Сколько ты уже работаешь по контракту? Если парень работает на ЦРУ, то он должен разоблачить подвох и понять, что капитану можно раскрыться. Если же он не является человеком Компании, то подумает, что его спрашивают о работе на государственный департамент.
— А как ты?..
— Ты сам только что признался в этом, — отрезал Хэнк. — А теперь давай, говори как на исповеди, что там затевает этот посол с замашками Наполеона?
— Мне запрещено давать тебе какую-либо информацию до утра.
— Ну так считай, что утро уже наступило.
— Ладно уж. Компания и госдеп снова погрызлись. Департамент хочет бросить президента волкам на растерзание, а ЦРУ — нет, потому что Агилар-Гарсиа остался верен нам. Мы хотим, чтобы ты вывез его отсюда, даже если он не захочет этого сделать.
— А кто-нибудь интересовался его мнением или моим по этому поводу? Когда вы только перестанете видеть в людях маленькие винтики. Значит, я чокнутый? Знаешь, что я сделаю? Я действительно вывезу президента с семьей из страны, но не потому что меня кто-то об этом просит, а потому что так решил я сам. И если этот придурок-посол попробует только подставить меня, я вышибу из него мозги. Теперь мне придется работать и на Штаты, и на президента Монте-Асуль. Я выполню оба задания — выручу Агилара-Гарсиа, хочет он этого или нет, и эвакуирую посольство. У меня к тебе еще один вопрос — кто в нашем отряде работает на ЦРУ, а кто — на госдеп?
