Максим Шахов - Чеченская рулетка
В результате вышло то, что вышло. Жизнь себе Серафима в отчаянном броске смогла спасти, но, как ее теперь отсюда вытаскивать, Костя понятия не имел. Левое плечо и рука Серафимы свисали вниз, под палубу. Изогнувшийся от удара швеллер стойки опоясывал певицу как раз по талии и упирался в неглубокую бортовую вмятину. Если бы швеллер прошел сантиметров на десять ниже, от позвоночника и ребер Серафимы тоже осталась бы одна вмятина.
Второй насос угрожающе нависал над бедрами Серафимы, но падать пока вроде не собирался. Ее левая нога торчала между искореженных труб, но ничего страшного с ней не случилось. С правой ногой дело обстояло намного хуже – она была вывернута внутрь и прижата к палубе остатками площадки обслуживания.
И Костя снова выругался. В каком-то смысле Серафима неплохо замаскировалась и могла бы пролежать в таком положении и сутки, и двое. Ничего бы с ней не случилось, в другой раз была бы умнее. Если бы не придавленная правая нога… Оставить Серафиму в таком положении даже на несколько часов означало обречь ее на верную смерть, в лучшем случае – на ампутацию.
Об этом хорошо знают спасатели МЧС и часто взахлеб рассказывают по телевизору. Но Косте об этом и без них было прекрасно известно.
– Так! – проговорил он, оглядываясь. Он колебался…
Серафима почувствовала, что сейчас решалась ее судьба, и примолкла. А Костя быстро принял решение и со всех ног бросился прочь. На карту были поставлены жизни полутора сотен людей, находившихся на «Рассвете». И судьба Серафимы по сравнению с ними не значила почти ничего. Даже несмотря на то, что иногда ей удавались неплохие песни…
Глава 27
Подмога в машинное отделение спуститься так и не успела. Перепуганные грохотом бандиты повернули с полдороги, а следом выскочили и те боевики, которые контролировали ЦПУ. В самый последний момент они со злости пристрелили главного механика.
Второй механик успел скрыться, но вскоре его выловили на нижней палубе. Сидевшие в ЦПУ боевики объяснить, что произошло в машинном отделении, не могли. И Бухгалтер решил разобраться с этим лично. Когда избитого и окровавленного второго механика втолкнули в каюту, он быстро спросил:
– Что там взорвалось?
– Главный двигатель…
– Почему?
– Не знаю! Все было нормально. Как всегда. Потом началась стрельба. А примерно через минуту главный двигатель начал набирать обороты. Я пробовал его остановить, но ничего не помогло. Клянусь!
– Может, пуля куда попала? Такое могло быть?
– Нет. Я думаю, нет. Тут что-то другое. Отключились оба регулятора. И все защиты. И клапан-отсекатель. Не работало вообще ничего!
– Это трудно сделать?
– Не знаю. Я вообще не смог бы. То есть смог бы, наверное, но думал бы целый час. Клянусь!
– Так, – посмотрел на Беслана Бухгалтер. – Ты понял?
– Это серьезно, – помрачнел Беслан.
– Это очень серьезно, – проговорил Бухгалтер. – А где этому можно научиться?
– Не знаю, – испуганно проговорил второй механик. – Нас этому не учили, клянусь!
– Так кто же он? – проскрежетал зубами Бухгалтер. – Кто?!
– Не знаю! – всхлипнул второй механик.
– Заткнись! Жить хочешь?
– Хочу, хочу!
– Тогда так. Он остался внизу. Сейчас покажешь Беслану все выходы. Все, понял?
– Да! Да!
– Их нужно заблокировать. Придумаешь как!
– Но…
– Заткнись! Беслан!
– Я!
– На выходы, которые не удастся заблокировать, поставить на растяжках гранаты. По две штуки!
– Понял!
– Сделать все надо очень быстро. Сейчас главное – не дать ему вырваться снизу. Только так мы сможем его прикончить.
– Понял, Бухгалтер!
– Все, Беслан, давай. А ты, козел, запомни – если забудешь хоть одну щель и он в нее выскользнет, ты умрешь такой смертью, что тебе и не снилась!
Глава 28
Когда все ушли, Бухгалтер откинулся на диване и закрыл левый глаз. Из-за иллюминатора доносились крики и мат.
Вдобавок ко всему они потеряли «Комету». Толстые веревки, которыми она была привязана к пароходу, в конце концов не выдержали и лопнули. На счастье, произошло это уже в самый последний момент, и «Комета» покачивалась на волнах в каких-то ста метрах. Теперь по правому борту спускали шлюпку, чтобы завести на ней конец и подтянуть «Комету» к пароходу.
Вся эта череда перманентных катастроф здорово измотала Бухгалтера. Он не мог еще толком понять, что случилось, как на него наваливалось новое несчастье. И сейчас он старался понять, как такое может быть. И пытался представить того, кто за всем этим стоял.
Боевики с отрубленными головами были убиты характерными короткими ударами в затылок. Об этом свидетельствовали разрывы сосудов в верхней части. Это было похоже на спецназовский почерк – Бухгалтер уже сталкивался с подобным методом несколько раз.
Но он не мог представить себе спецназовца, способного без единого выстрела разрушить огромный судовой двигатель. Кроме того, никаких спецназовцев на борту не было и быть не могло. В списке гостей, изъятом у помощников Лопухина, числились одни журналисты. Получалось, что тот, кто сидел где-то внизу, появился на «Рассвете» из «ниоткуда».
Бухгалтер не верил ни в бога, ни в черта, ни в аллаха, ни в летающие блюдца. Вообще ни во что, кроме денег. Он из последних сил старался оценивать происходящее трезво и делал все возможное, чтобы держать ситуацию под контролем. Но прилететь на «Комету» с берега по воздуху, проплыть под водой, просочиться сквозь борт на «Рассвет» и разорвать пополам главный двигатель мог только супермен.
И Бухгалтер вдруг увидел перед собой голубой плащ, красный круг и желтую букву «S» – непременные атрибуты настоящего супермена. Это было похоже на умопомешательство. Нет, Бухгалтер не верил в суперменов!..
Но пистолет рядом с собой все же положил. Так, на всякий случай, чтобы успеть выстрелить, если кто-то вдруг влетит в окно.
Он не был паникером и всегда сражался до последнего. Он не паниковал и сейчас, но вынужден был признать, что положение близко к катастрофическому. Одно несчастье тянуло за собой следующее, потом еще одно… Все происходило в кошмарном темпе, по принципу домино. Бухгалтер вдруг осознал, что прекрасно разработанный план полностью и безвозвратно разрушен.
Он как-то незаметно потерял практически все – «Комету», половину людей, правый глаз, возможность уйти в Абхазию. Единственное, что у него еще оставалось, – это заложники, его последняя и козырная карта. Пока заложники здесь, в его руках, он может тянуть время, ожидать окончания ремонта «Кометы» и готовиться к последнему отчаянному рывку.
И тут Бухгалтер невольно вздрогнул. Он вдруг сообразил, что может лишиться и этого. Дело было не в супермене, а в российских властях. Бухгалтер по собственному опыту знал, как действуют теперь в подобных случаях. Времена умилительных переговоров с главарями террористов в прямом эфире безвозвратно канули в прошлое.
Теперь любой захват немедленно окутывали непробиваемой завесой секретности. Район оцепляли и спешно подтягивали тяжелую артиллерию. И пока какой-нибудь спецпредставитель заливался перед телекамерами насчет того, что все мирные жители давно вышли по коридорам безопасности, в работу включались пушки.
До утра было еще далеко, но Бухгалтер вдруг понял, что нельзя терять ни секунды. Резко вскочив на больную ногу, он взвыл и зажмурил единственный глаз. Боль еще не успела утихнуть, а Бухгалтер уже прыгал на одной ноге через каюту. Повернув в замке ключ, он рывком распахнул дверь и проорал прямо в лицо перепуганному Лопухину:
– У тебя знакомые журналисты на НТБ есть?
– Да!
– А на Си-эн-эн?
– Есть! А что?
– Держи телефон! Сейчас позвонишь, я сделаю заявление и дам интервью! Начнем с Си-эн-эн!
Глава 29
Маргарэт Баффин, шеф-редактор телекомпании Си-эн-эн в Москве, проснулась разом и окончательно.
– Повторите, пожалуйста, ваше имя!
– Ваха Артаев! – назвался Бухгалтер именем Вахи.
– Отлично! Спасибо! Запись пошла! Можете делать ваше заявление, господин Артаев!
Бухгалтер откашлялся и начал:
– Я, Ваха Артаев, полевой командир вооруженных сил Ичкерии, довожу до сведения мировой общественности следующее. Сегодня ночью отряд из ста человек под моим командованием высадился в нейтральных водах недалеко от порта Сочи на пассажирское судно «Рассвет». На судне в момент высадки находились пассажиры и члены экипажа. Всего около двухсот пятидесяти человек, включая большое количество женщин. Высадка на судно произведена в знак протеста против геноцида чеченского народа. Наша акция является мирной, при высадке не пострадал ни один человек. Наши требования – прекращение геноцида, вывод российских войск и предоставление независимости Ичкерии. В настоящий момент судно полностью заминировано. Любая попытка российских властей приблизиться к судну приведет к огромным человеческим жертвам. Кровь невинных несмываемым позором ляжет на российские власти. Повторяю, наша акция является мирной, но мы готовы идти до конца, пока наши требования не будут удовлетворены. На карту поставлены жизни трехсот пятидесяти человек. Да здравствует свободная Ичкерия! Аллах акбар!
