Александр Бушков - Бешеная
– Ну так вот. Агентурных возможностей у меня почти что и нет. При случае озадачиваю прежние свои контакты в заданном направлении… По идее, мне должны всякий раз сообщать, когда «подопечные» оказываются впутанными в уголовщину, кое-кто и сообщает, но при нашем вечном напряге не все решатся на дополнительную писанину, а налегать стыдно, понимаю я их прекрасно… Словом, четко организованных групп с уклоном в сатанизм у меня зафиксировано три. Первая – подвал на Лазо, восемьдесят пять. Человек пятнадцать, молодежь обоего пола, от пятнадцати до двадцати пяти, подвал они вычистили и довольно красиво отдекорировали всевозможной дьяволиадой. Но сатанизм там, судя по накопленной информации, – чистой воды упаковка. Главным образом, идет группенсекс под море водочки, а иногда мелькает и травка с таблетками. Поскольку там бывают сынки и доченьки, – он подал Даше список на пять фамилий, она пробежала взглядом и, понимающе кивнув, вернула, – треба поделикатнее. Районщики копят материал, чтобы грохнуть эту хавиру наверняка, под увесистые улики… Возьмешь глянуть?
– Все возьму, – сказала Даша. – Если дадите. Так, вторые?
– Университет. Студенты. Пытались весной зарегистрироваться как общественная организация с веселеньким названием «Черный собор». Отказали – православная епархия возмутилась, подключилась пара газет… Человек двадцать с тех пор собираются частным порядком, чему опять-таки нет оснований препятствовать. Уклон в основном теоретический – собрали кучу литературы, штудируют, докладики читают, «черные медитации» устраивают. В разработку взяли опять-таки районщики, в сентябре, когда после медитаций лялька семнадцати лет в психушке приземлилась. Никого не удалось подвести под статью – они ж ее силком не затаскивали, не насиловали, алкоголя не вливали. Наркотики мелькали и там, но вовсе уж неуловимо. И третьи… Эти посолиднее, никаких тебе молокососов. Десятка полтора, самому младшему под тридцать, самой старшей далеко за сорок. Опять-таки сборища, медитации, ночные бдения с блюдечком, траханье и травка.
– Вокруг «Бульварного листка» они кучкуются?
– Можно и так сказать… Пятеро служат в «Листке», остальные к ним частенько захаживают. Ну, ты же «Листок» читаешь?
– Изредка. Когда время выпадет.
– Ну, тогда сама знаешь, сколько у них напихано бесовщины?
– Да уж, да уж.
– Вот… В общем, эти опять-таки держатся тесной кучкой, проповеди в ДК читать отнюдь не собираются. Закрытый клуб. И семь потов с тебя сойдет, пока докажешь, что они гонят через «Листок» целеустремленную агитацию и пропаганду – а если и докажешь, что с того? У нас уголовная ответственность за пропаганду сатанизма не предусмотрена, это в Иране им бы живенько руки-ноги поотрубали, а обрубок законопатили на пожизненное… Наверху на них имеют зуб – ну, ты ж знаешь, как Трофимов к педикам относится? А у них педиков половина… Но приловить на горячем трудновато. На остров Кумышева не ходят, в кустиках друг друга не пользуют, совершеннолетние все поголовно – а статью давно отменили, либерализм бьет ключом…
– А насчет наркоты?
– Трудно. Ни на хатах, ни на дачке – есть у них такая дачка на Ермолаевском плато – травку в незаконном количестве держать не станут. За простое употребление нынче опять-таки не вдруг посадишь, ноги собьешь… И потом, эта шпана чуть ли не поголовно – ветераны демократии, у одного и вовсе медалька «Защитнику свободной России», коей он усиленно щеголяет. Вытекающие отсюда связи представляешь? Тут тебе и парочка депутатов, и «президентово око» – он же сам чуть ли не из диссидентов произошел – и газетки, и партийки. Притом выборы на носу, оплошаешь – моментально поднимут визготню, пришьют тебе дискредитацию кандидатов от демократии, связь с красно-коричневыми усмотрят и обгадят так, что год будешь отмываться… Нет уж, этот гадюшник если и ворошить, то с железными козырями в рукаве. – Майор мечтательно закатил глаза. – А хотелось бы… Я тебе честно скажу, в церковь хожу раз в год и крест поверх мундира не таскаю, но когда читаешь этого защитничка свободной России… – Он покопался в папке и вынул вырезку. – «Священники с крестом на брюхе меня определенно не устраивают, ибо я, как свободный человек, желаю беседовать с Господом без посредников…» Ка-ззел… Он, видите ли, желает. А кто ты такой, чтобы Господь с тобой без посредников, тет-на-тет беседовал? Нет, хорошо Ленин выразился про интеллигенцию, что там ни говори…
– Как насчет агентуры? – спросила Даша.
– У «подвальных» есть один. Прижали с травкой, он и согласился – в дятлы… В «Черном соборе» – никого. Есть один и у «бульварщиков», только давно уже стучит спустя рукава, и поднажать на него нет никакой возможности – на крючок его брали, когда поймали за игрой в задок, но статью-то давно отменили, а тот, с кем он зады повторял, уже тогда был совершеннолетним… Ты на него надавишь, а он грохнет звонкую статейку в том же «Листке», Лигу сексуальных меньшинств на тебя напустит, зарубежную пидарасню подключит, до ООН дойдет… Что ты так скептически ухмыляешься? Фомин, новосибирский, на похожем погорел. Даванул на стукача-жопника, а тот ему оформил публикации в импортной прессе, Москва скандала испугалась, у мужика чуть погоны не слетели… – Лицо его приняло еще более мечтательное выражение. – У тебя зацепок так и нет пока?
– Ищем-с… – сказала Даша. – Ну, а неучтенные сатанисты могут в Шантарске оказаться?
– Да запросто. Мне бы парочку ребят, паршивый компьютер и нормальное прохождение запросов… А так, я тебе честно скажу, любые сюрпризы возможны.
– Ну, а что там было с собакой? Воловиков вскользь молвил.
– С собакой до сих пор непонятно. – Он покопался в поисках нужной бумаги. – Собака породы коккер-спаниель, принадлежащая гражданину Гупало Виктору Кирилловичу… Спаниель был охренительно дорогой, потому как происходил от импортных производителей, и родословная у него была длиннее, чем список орденов у Брежнева. Выпустил его погулять гражданин Гупало и зазевался на пару минут, заболтался с соседом. Спаниель тем временем отбежал довольно далеко, какая-то паскуда на синей «восьмерке» – номера очевидцы не заметили – подхватила псину в машину и вдарила по газам. Гупало – мужик солидный, бизнесмен со связями, примчался в райотдел, накатал бумагу, и районщикам было велено постараться. Он даже вознаграждение пообещал, так что искали, как могли, обстоятельно. Хотя, что значит в такой ситуации «обстоятельно», сама понимаешь – ничего особенного. Пусть даже имеется указание начальства и вознаграждение – ради собаки никто не станет устраивать ни «Трала», ни «Петли». Спаниеля нашли через двое суток на Кагалыкском кладбище – эти суки его к кресту прибили, глаза выкололи, язык отрезали… При любом раскладе – поймать бы, поставить сержантов в круг, голубчика – внутрь, да попинать как следует…
– Кто нашел?
– Родственники покойника. Не спаниеля, а того, что под крестом. Пришли проведать, а там – зрелище… Поблизости случился участковый, обеспечивал порядок в «родительский день», район тот же, Гупало своего ненаглядного приехал и опознал, написал еще одно заявление. По новому гражданскому кодексу это вполне проходит как умышленное уничтожение личного имущества – так что вялые мероприятия худо-бедно провели. Да никого не сцапали. Владелец вроде бы нанял частных сыскарей, но этих подробностей я уже не знаю…
– Так, – сказала Даша. – Вообще-то это зацепочка. Шутки во вкусе сатанистов, насколько я из прессы знаю.
– Ну да. Конечно, могли быть и самые обыкновенные садистики. В Октябрьском два месяца назад изнасиловали колли в лесопарке – ведь старался кто-то… Только есть парочка настораживающих моментов. Кагалык у нас далеконько от города, и всякого рода шпана туда обычно не забредает. А потом, возле той могилы не было ни пустых бутылок, ни прочих следов, какие обычно оставляет буйствующая шпана. Зато возле могилы нашли лужицы черного воска, словно там жгли свечи. Но кто бы это на кладбище жег черные? Категорически это у православных не принято, а вот у сатанистов – еще как. И кровь у собачки спустили аккуратно, вроде бы в посудку, которую потом с собой унесли. Потому копия протокола ко мне в папочку и попала. Кстати, у одного из этой своры есть синяя «восьмерка». Я свое мнение районщикам высказал, и они, имея недвусмысленный подогрев от начальства, следок попытались проверить, вежливо поинтересовались у мэна, где он был в такое-то и такое-то время, взяли на пушку, намекнули, будто его кто-то во дворе опознал, когда хватал собачку. Только субъект, увы, оказался не из тех, кто при первом нажиме ломается, как сухое печенье. Устроил истерику, заявил, что таких «восьмерок» в Шантарске бегает несчитаный табун – сущая правда вообще-то, – а там в РОВД пошли телеги от возмущенной общественности, позвонили даже с Черского, чтобы не особо наезжали на демократического журналиста… Так дело и увяло. Судя по тому, как он уверенно держался, либо ни при чем, либо ездил на дело с чужими номерами.
