Максим Шахов - Красная кнопка
И еще один любопытный и страшный итог экспериментов. Только около 10 процентов «обработанных» испытуемых воспринимали – и выполняли – команду на самоубийство.
Более практичной оказалась разработка непосредственно психотронного оружия – различных генераторов излучений, воздействующих на внутренние органы человека, включая торсионные генераторы. Каждый орган человека имеет свою частотную характеристику. И если на этой же частоте воздействовать на него электромагнитным излучением, то орган входит в резонанс. Как результат: острая сердечная или почечная недостаточность, неадекватность поведения… Да, таким способом можно убить человека, но и в этом вопросе до «массового поражения» было еще далеко!
Талееву надо было искать какой-то другой подход, чтобы в немереном изобилии фактов выявить нужную ему закономерность.
«Так что меня вообще привлекло к такой специфичной проблеме? Когда и почему интуиция подала первый робкий сигнал? Безусловно, Лео Холмс! С его намеками на успешные эксперименты в России по тотальному контролю над личностью человека. А работал он в секретной лаборатории под Новосибирском… так… в начале двухтысячных. К этому времени пик интереса к пси-оружию в столицах давно прошел, потому что перестали финансировать. Сибирская глубинка держалась: она существовала под крылом ВПК – военно-промышленного комплекса. А это денежные потоки, хотя и оскудевшие, производственные мощности еще из СССР и значительные людские резервы: солдат в армии тогда хватало. Логично.
А что произошло с самим Лео, то есть со Львом Иосифовичем Холминым? Так-так-так… российские газеты отреагировали оперативно, но коротко: да, такой человек действительно работал в одном из НИИ, но не имел никакого отношения к упомянутым им проблемам. И, вообще, в то время был молодым МНС – младшим научным сотрудником, – которым у нас, в России, доверяют лишь пробирки мыть и чай приносить уважаемым коллегам. Какие материалы государственной важности? Какие секретные документы? И в Англию он перебрался только в погоне за наживой. А теперь пиарится…
Ну, другого от официальных СМИ и ожидать не приходилось. Но ведь кто-то у нас отнесся к этому с максимальной серьезностью! Вон, Снайп, которому я дал изучить материалы по Хартфилду, вынес свое профессиональное заключение: там «работали» наши ребята из «органов». Характерные переломы и следы на теле жертвы от молотка – его самого так учили работать («Почему-то в «органах» никогда не доверяли «химии»), операция прикрытия с отлетом в Венесуэлу, труп не оставили в доме, не сожгли, а утопили… И еще другие мелкие детали вкупе говорят: «наша» работа! Профессионалам надо доверять! Стоп-стоп-стоп… Профессионалам…»
Журналист вернулся к компьютеру и начал мельком просматривать уже прочитанные им отчеты в головной институт. Вот: «отсек». Ладно, отсек может быть и лабораторным, например. Дальше… «имитация пробоины» и, наконец, «торпедный аппарат». Теперь Талееву был нужен другой профессионал. Гера тут же схватился за телефон и вызвал к себе на дачу капитана 1 ранга Редина. Еще он позвонил Вениамину, чтобы тот уже более целенаправленно покопался в доступных материалах, но на звонок никто не ответил.
«Странно. Хотя… наверно, очередная Элька отвлекает. Свяжусь позже».
Появившийся через полтора часа Сергей тут же с головой ушел в работу. На гостеприимное предложение хозяина «взбодрить» начало трудового процесса, Редин ответил таким взглядом, что журналист понял: северное «шило» еще бродит по многострадальному организму моряка – и не стал настаивать.
Результаты Серегиной работы не заставили себя долго ждать. Капитан 1 ранга отыскал и «радиоактивное загрязнение», и «поломку винтов», и такие отдельные слова, как «глубина», «фреон», «турбина»… Потом в полном молчании выпил чашку крепчайшего кофе и вынес свой профессиональный вердикт.
Не подлежит сомнению, что эксперименты новосибирского НИИ проводились на борту подводной лодки. Не «сымитированной» в лабораторных условиях и даже не стоящей на приколе у причала, а самой боевой, атомной, стратегической, находящейся в длительном автономном плавании и принадлежащей Северному флоту!
Талеев и Снайп только распахнули рты. Потом Гера потыкал пальцем в монитор и спросил:
– Это ты все оттуда?
– Нет! Так, для смеха придумал… Чего глупости-то спрашиваешь, а?
– Но это… невозможно! Я же сам читал. И не один раз. Откуда ты все это взял, Серж? Там же ни слова…
– Вот как раз слова-то там и есть. Мизер, конечно, для такого количества материала, но когда за дело берется специалист…
Гера приложил руку к груди и склонил голову в поклоне.
– …ты же сразу поверил выводам Снайпа о хартфилдском деле. А я вот ничего подобного и предположить не смог бы, хоть сто раз читай…
– Так элементарно же…
– Погоди, Виталик!
Снайп послушно замолчал.
– …А ты, блестящий журналист и талантливый писатель, разве не сможешь по нескольким страницам книги определить руку мастера? То-то!
Редин передохнул и уже вполне миролюбиво продолжил:
– Могу, конечно, кое-что пояснить. Исключительно по настоятельным просьбам рукоплещущей публики…
Талеев и Снайп синхронно зааплодировали.
– Внимайте! Ну, о подводной лодке ты сам начал догадываться, Гера. Иначе бы не вызывал меня. То, что атомная, – «радиационный фон», «радиоактивное загрязнение» и другие «проговорки». Дальше: писавшие отчет сами «пропитались» духом реального плавания. Обрати внимание: группы людей они называют «сменами» и «вахтами». А лодочная вахта заступает на смену как раз в плавании… Ну хватит!
– А почему Север-то?
– Талеев, у тебя «замылился глаз», ты стал невнимательным. А я обратил внимание на квитанции об экипировке сотрудников НИИ. Унты, меховые полушубки, шапки-ушанки…
– Сдаюсь! – Журналист поднял вверх обе руки.
– Ты, Гера, послушай самое занимательное. Из текстов отчетов я делаю вывод, что на борту субмарины имитировали – причем тайно от задействованных подопытных – различные аварийные и стрессовые ситуации. Ну а потом изучали реакции подвергшихся определенному воздействию людей…
Заметив, что Талеев порывается задать какой-то вопрос, капитан 1 ранга сам объяснил:
– Именно имитировали, потому что, если бы то, о чем там описано, – он указал на компьютер, – происходило на самом деле, это стало бы известно всему флоту. Такое не скроешь! А ведь в то время я сам служил на действующем…
После таких откровений как-то сама собой установилась полная тишина. Поэтому звонок вызова мобильного телефона журналиста прозвучал особенно громко.
– Да, Галчонок, слушаю тебя. – Герман действительно слушал, практически не перебивая, минут пять и только в конце подтвердил: – Да, я помню твою квартиру, очень удобная. И арсенал ты там собрала великолепный. Мы тоже, кажется, нащупываем кое-какие следы, но пока без конкретных привязок. Вот теперь, если Серега расстарается, думаю, в течение суток. Не стоит ли вам подождать со своей «экскурсией» на вокзал? Ну-ну, может, ты и права: пока не спохватились… Отзвонись по результатам. Пока.
Гера обернулся к своим собеседникам:
– В Питере становится горячо. Твои бывшие сослуживцы пошли врукопашную. – Он посмотрел на Снайпа. – Значит, направление поисков верное, но пока, увы, следов Алексеева-младшего не обнаружили. Сейчас отправляются на железнодорожный вокзал. Говорят, там его и видели последний раз.
– Это опасно! – тут же отреагировал Снайп.
Талеев кивнул:
– Они постараются сработать на опережение.
Виталий все-таки с сомнением покачал головой:
– Раз дошло до рукопашной, им точно потребуется помощь.
– Угу. Но сначала завершим наши маленькие дела здесь. Послушай, Серж, мог бы ты узнать, какие лодки выходили в плавание в интересующее нас время и было ли там… ну-у-у… что-то необычное?
– Пока ты с Галей говорил, я как раз об этом подумал. Могу, Гера. Мне для этого даже не потребуется снова на Север мотаться. – И добавил значительно тише: – И в плане экстремальных нагрузок на печень все пройдет в щадящем режиме…
– Что-что?
– Ничего, это я о своем, о медицинском. Эти данные есть в архиве Главного штаба ВМФ, а у меня там…
– Еще один Вовка? – невинно поинтересовался журналист.
Редин широко улыбнулся:
– Ты не поверишь: действительно Вовка. И он мне не откажет.
– Серж, меня начинает по-настоящему тревожить твой неизменный успех у самой сильной половины человечества…
– Иди ты, охальник! Хотя сиди, а пойду я. Похоже, что мой визит не терпит отлагательства.
Капитан 1 ранга вышел, а Талеев снова набрал номер телефона Вениамина. Опять длинные гудки. Гера повернулся к Снайпу:
– Мне очень не нравится телефонное молчание моего компьютерного друга. Давай-ка навестим его «вживую».
Вдвоем они отправились в гараж. Здесь, прежде чем сесть в машину, журналист нажал неприметную кнопку на стене и дождался, когда в сторону отъедет целый пласт кирпичной кладки. За ним оказалась приличных размеров ниша, в которой на удобных местах расположились несколько пистолетов, четыре тупорылых «узи», две винтовки с оптическими прицелами, дюжина разнообразных гранат и коробки с боеприпасами.
