Валерий Горшков - Двойник
Значит, на роль смертника-стукача нужен кто-то другой. Тот, кто четко выполнит свою «работу» и кем совершенно не жаль пожертвовать ради сокрушения Алтайца…
Внезапно прокуренную тишину автомобильного салона «субару» нарушила мелодичная трель сотового телефона, закрепленного возле светящегося матовым зеленым светом щитка приборов. Кай машинально напрягся. Кто бы это мог быть? Из убитых на даче боевиков новый номер «трубы», который, по обыкновению, регулярно обновлялся раз в месяц, не знал никто. Только пейджер, а по нему клиента не «пробьешь». Тех же пацанов и лялек, кто знает номер мобильника, можно сосчитать по пальцам одной руки…
Вынув маленькую, мигающую кнопками трубочку из держателя, Кай включил связь и молча ждал, пока звонящий назовет себя первым.
Это была еще одна, заведенная со дня организации группировки, мера предосторожности. О ней были извещены только свои, так что чужие звонки вычислялись мгновенно…
Ворон
Миновав арку, они перейти на противоположную сторону дороги, к чугунному парапету медленно текущего внизу старого канала.
— В общем так, Диана, — как можно доходчивей и непреклонней сказал Ворон.
— Как ты понимаешь, если я здесь и разговариваю с тобой, значит, у меня есть свой резон не давать делу Германа официального хода…
Говоря это, он не лгал — дарить результаты своих поисков погрязшей в коррупции и отмазках милиции смысла никакого не было.
— Это также означает и другое — я полностью в курсе ваших планов относительно скорого отбытия в Европу. Могу даже, если хочешь, назвать город, а значит, сие мероприятие уже заранее обречено на провал. Стоит мне только приказать — и ни один таможенник, ни один пограничник на всей протяженности российской границы не пропустит вас дальше чем комната предварительного задержания аэропорта, вокзала или автомобильного пропускного пункта… А потом прибудет группа плечистых ребят с автоматами, наденет на вас браслетики, пинками и подзатыльниками погрузит в «козла», и начнется самая что ни на есть веселая жизнь…
— Короче! — Танцовщица изобразила подобие вымученного стона. — Не надо мне промывать мозги, майор, я не дура какая-нибудь. Все уже давно поняла!
— Вряд ли, — категорически не согласился Ворон. — Во всяком случае, не до конца. У меня есть запись твоего телефонного разговора с любовничком, из которого следует, что ты, солнце ясное, находилась в курсе мошеннических намерений фонда «Наследие» и, зная о том, не сообщила о готовящемся преступлении в компетентные органы. А это уже соучастие чистой воды. Причем доказанное неопровержимой уликой и свидетельскими показаниями. Хочешь узнать, какой срок обламывается по статье за соучастие в мошенничестве?
— Ну что за дешевые прихваты! — скривила губки Диана. — Говори прямо, что хочешь за услугу?! Денег? Сколько?!
— Плюс дача взятки должностному лицу при выполнении им своих служебных обязанностей, — как ни в чем не бывало продолжал давить Ворон. — Еще года два-три дополнительно как минимум. Итого уже восемь. Жаль тратить жизнь зазря, правда, Диана?
— Утомляешь, майор, не в театре, — злобно прошипела порнодива, останавливаясь. — Слушай, перестань лепить мне горбатого, ладно? Если бы у тебя был резон сразу же отвезти меня в контору, то мы бы здесь сейчас не прогуливались, как кошачья парочка по крыше! В общем, или ты переходишь к главному, или я пошла домой, понятно?! Долдон…
— Я же тебе говорил, девочка, ты не всасываешь смысл происходящего, — щурясь от попавшего в глаза сигаретного дыма, бросил Ворон. — Неужели ты до сих пор так и не сообразила, что если наша доверительная беседа не закончится так, как этого хочу я, то домой ты уже не попадешь?
Ворон, достав из кармана мобильный телефон, закусил сигаретный фильтр зубами и принялся не спеша давить указательным пальцем в кожаной перчатке на светящиеся зеленые кнопки. Набрав номер, приложил телефон к уху и резко, показывая откровенное недовольство происходящим, выплюнул окурок в воду канала.
Сейчас она должна сломаться. Или он ни черта не понимает в психологии преступников, находящихся перед очевидным для любого нормального человека выбором. Впрочем, попадаются и исключения.
— Ладно, я погорячилась! Ай эм сори, майор! — после томительного молчания и лихорадочных напряженных размышлений примирительно подняла обе руки танцовщица. Подавленно улыбнувшись, она первой двинулась вперед по дорожке вдоль канала. — Твоя взяла, сдаюсь. Свобода бесценна, в отличие от всего золота мира, — это сказал, кажется, еще Сократ. Что от меня требуется, чтобы мы разошлись по-хорошему и больше никогда не встречались, а?
Старший прапорщик Шедьяков
— Извините, пожалуйста, у вас не занято? вдруг послышалось совсем рядом.
Вздрогнув, как от утреннего звона будильника, прапорщик поднял голову и посмотрел на стоящую рядом с его столиком и приветливо улыбающуюся девушку в черных очках. Прямо в нос, перебив витающий вокруг горький запах дешевого табака, ударил тонкий аромат дорогих французских духов.
На какое-то мгновение у обалдевшего от неожиданности Шедьякова пропал дар речи и закружилась голова. Он с трудом взял себя в руки, растянул в сторону непослушные толстые губы и неуверенно пожал плечами:
— Ну… вроде нет… — и зашипел от обжегшей пальцы спички, которая сгорела в его руке.
— Здесь так симпатично, у аквариума с рыбками! — нежно пропела девушка, поставив на столик чашку-наперсток с дымящимся кофе «эспрессо» и высокий тонкий бокал с мартини. — Всегда мечтала завести рыбок!
Я вам действительно не помешала? Может, вы хотели побыть в одиночестве, такое случается…
— Нет! Что вы! Очень рад! — засуетился, торопливо отодвигая с центра стола пепельницу и пустую пивную кружку, растерявшийся вертухай. — Просто я не думал… Кругом столько свободного места… — сказал он и тут же пожалел об этом. А вдруг правда пересядет?
— О, здесь все зависит от человека! — тихо рассмеялась девушка. — Я, например, терпеть не могу одиночества! Даже когда прихожу домой, то сразу включаю свет во всех четырех комнатах, музыку и телевизор. — Она несколько смущенно и кокетливо поджала ярко накрашенные красной помадой губки-бантики. — Просто среди посетителей я не нашла более приятного на вид человека, чем вы, поэтому и решила сесть за ваш столик…
— А как же тот господин с мобильным телефоном?! — с иронией спросил распираемый от радости вертухай. — По-моему, вполне приличный мужчина. Разве нет?
— Фи, — наморщила носик девушка и снова улыбнулась. — Бизнесмены — все такие зануды! Только и разговаривают о своих проклятых акциях, процентах, контрактах и налогах! Ску-ко-ти-ща, скажу я вам по секрету. Тихий ужас. Другое дело — вы…
— Что — я? — с любопытством спросил Шедьяков. — Откуда вы знаете, чем я занимаюсь? Может, я тоже… этот… как его, черт… брокер!
— Ну уж нет! — снова весело рассмеялась, качая головой, красотка в черных очках. — Вы совсем не похожи на брокера. Скорее на охранника. Широкие плечи, крепкие руки, мужественное лицо, волевой подбородок. Как правило, именно такие мужчины выбирают профессию, связанную с силой. Может, вы офицер?! — словно озаренная внезапной мыслью, предположила девушка, подавшись вперед и невольно подставив взгляду собеседника едва не вываливающиеся из сарафана загорелые груди, способные нокаутировать любого мужика. — Спецназовец, ага?!
— Ну… — вконец растерялся прапорщик от обрушившихся на него с такой детской простотой комплиментов. — Почти… В общем, вы правы. Я действительно имею самое прямое отношение к силе. Но, — Шедьяков поднял указательный палец и с видом шпиона приложил его к губам, — об этом больше ни слова, договорились?
Военная тайна!
— Обожаю всякие тайны! — заерзала на стуле красавица.
Сняв с плеча маленькую бархатную сумочку, девушка достала из нее пачку тонких ментоловых сигарет «Вог» и положила на стол вместе с маленькой золотой зажигалкой. Достала сигарету, зажала между пальцами и, вопросительно посмотрев Шедьякову прямо в глаза, подождала, пока дуболом-прапор сообразит дать ей прикурить.
— А вот у меня профессия совсем неинтересная, — вздохнула, выпустив колечко дыма, девушка. — Я — единственная и любимая доченька папы-банкира.
Целыми днями мучаюсь от безделья, не зная, чем себя занять! Массажные салоны, солярии, бутики, презентации — все это так осточертело, что хоть вой! И окружение… Животные! С ними не о чем поговорить! Тряпки, машины, баксы, курорты, побрякушки — вот и все! Такая у меня кошмарная жизнь. Представляете?!
— Да уж, — стараясь не смотреть на очаровательную собеседницу, усмехнулся Шедьяков. — Сущий ад!
— Иногда так не хватает общения с настоящим, уверенным в себе мужчиной, сильным, открытым и не замороченным мыслями типа — а не охмурить ли мне эту богатенькую красотку, тихой сапой набившись в зятья папику-банкиру? Что вы улыбаетесь? Знаете, сколько мужиков из моего окружения ложатся спать и просыпаются только с этой единственной мыслью?! Десятки! А может, и больше, я не считала… Альфонсы! Ненавижу их всех! — обиженным тоном выпалила девушка, тяжело вздыхая.
