Андрей Воронин - За свои слова ответишь
– Понимаете, – Макс сейчас говорил слово в слово то, чему научил его человек, давший объявления и заплативший деньги, – на работу принимает сам директор фирмы, а его сейчас нет в Москве.
– Как это?
– Мы только принимаем звонки.
– А когда же он вернется?
– Точно не знаю.
– Через день, два?
– Как командировка кончится.
– А что у вас хоть за работа?
– Точно сказать не могу, всякая есть работа, зависит от того, что человек умеет.
– Так что же делать?
– Завтра позвоните.
– А вдруг ваш начальник не вернется?
– Давайте сделаем так: вы мне оставите свои координаты, а он, когда вернется, перезвонит вам.
Макс записал телефон Натальи, который Виталик назвал с неохотой: ведь хозяйка не давала ему разрешения раздавать номер ее телефона налево и направо.
– А теперь, – попросил Макс, – дайте короткую информацию о себе, это ускорит ваш прием на работу.
– У вас точно можно тысячу баксов зарабатывать?
– Можно, можно, – сказал Макс, не имея ни малейшего понятия о том, чем же будут заниматься люди, которых он нанимает на работу для человека, который даже не представился ему. Затем Макс записал возраст, пол, национальность, имя и фамилию. – Ждите, вам позвонят.
В какое время вы дома бываете?
– Звоните лучше днем, – уклончиво ответил Виталик.
– Ясно. Всего хорошего, – Макс повесил трубку.
– Дождешься, что заразу какую-нибудь подхватишь, – недовольно пробормотал Николай, вставая и потягиваясь.
– Какую еще заразу? – не сразу понял Макс.
– Садишься голой задницей на грязный стул. Кто его знает, чем до тебя об него терлись, может, квартиру эту какие-нибудь наркоманы, больные СПИДом, снимали?
Макс поднялся и попытался заглянуть себе через плечо, чтобы увидеть задницу: будто бы СПИД, приклеившийся к ягодицам, можно было разглядеть невооруженным глазом.
– Дело говоришь, – вздохнул Макс, взял с полки бутылку с туалетной водой, сделал он это, не открывая дверцы, так как стекло было разбито, налил полную пригоршню потер водой ягодицу, отчего та тут же покраснела.
– Вот и началась работа.
– Интересно, какую это составляет часть от тех ста долларов, которые нам обещал мужик?
– Трусы надень, – вслух сказал Николай, – меня прямо наизнанку выворачивает, когда я на голых мужиков смотрю.
– А ты не смотри, – спокойно ответил Макс.
– Шастаешь тут перед самыми глазами, попробуй не посмотри.
– Это все скрытые комплексы, – сказал Маке, – на, верное, у тебя латентный гомосексуализм.
– Ты сам педофил или как там называют тех, кто любит свои гениталии демонстрировать…
– Педофил – это тот, который любит маленьких детей, – со странной мечтательностью в голосе произнес Макс, – а тех, кто любит свои гениталии демонстрировать, называют… – и он осекся, забыв нужное слово. – Сбил ты меня, Колька, всякая непотребщина в голове крутится, педофилы, скотоложцы и некрофилы, а нужное слово как сквозь землю провалилось.
– Эксгибиционист.
– Во-во, правильно…
Говоря это, Макс сбрызгивал туалетной водой сиденье стула и растирал жидкость ладонями.
– Продезинфицирую, – пояснил он, после чего отправился в ванную.
И тут снова зазвонил телефон. На этот раз пришлось отвечать Кольке. Вновь у звонившего имелись конкретные вопросы, и вновь на них приходилось отвечать расплывчато, мол, начальника нет, приедет через пару дней, оставьте свои координаты и данные. В блокноте появилась вторая запись.
– Ошалели они, что ли? – сказал Николай, когда все еще голый Макс вошел в комнату. – За то время, пока ты мылся, три звонка.
– Деньги отрабатывать надо, – Макс критически осмотрел свои трусы и, решив, что они еще достаточно чистые, надел их. Носками же он побрезговал, после ночного похода по городу те все еще были влажные и липли к пальцам.
Телефон зазвонил вновь.
– Точно ошалели!
– Кому ж не хочется тысячу баксов заработать? – Макс вошел во вкус и отвечал уже небрежно, заученно, заранее зная, о чем его будут спрашивать и что нужно говорить.
К обеду каскад телефонных звонков поутих, Николай отправился в магазин прикупить чего-нибудь к ужину.
Но к вечеру, когда народ возвращался с работы, вновь один за другим стали следовать звонки. Поэтому на столе расчистили еще одну площадку, где и расставили ужин. Макс сидел с трубкой в одной руке, со стаканом водки в другой и диктовал Николаю очередные данные мужчины с отличным здоровьем, желающего заработать тысячу долларов в месяц.
– Да-да, для нас прописка и гражданство не имеют значения, они имеют значение только для вас. Всего хорошего, ожидайте звонка, – Макс нажал на рычаги аппарата, а затем положил трубку рядом. – Передохнуть надо, пусть думают, что занято, – и залпом допил стакан водки.
– Смотри не напивайся, как-никак мы на работе.
Часам к двенадцати позвонил и тот человек, который дал им объявления для расклейки. Вновь не представившись, поинтересовался:
– Ну как дела, ребята? Звонков много?
– Думаю, больше, чем на сто баксов, если так будет продолжаться и дальше, – не очень-то радостным тоном сообщил Макс.
– Уговор дороже денег.
– Может, набросите немного?
– Посмотрим, видно будет. Сколько человек позвонило?
– Да уже полсотни.
– Отлично, так держать. Через пару дней забегу, возьму первый список и еще объявлений вам подкину за отдельную плату, но расклеить их придется уже в другом районе.
Макс посмотрел на Николая, по взгляду тот понял; предлагают продолжить работу. Немного поколебавшись, он кивнул:
– Соглашайся, возьмемся.
В следующие дни звонков стало немного поменьше. То ли объявления на столбах заклеили другими, то ли желающих в районе заработать поубавилось. Когда незнакомец пришел к студентам, те передали ему до половины исписанный блокнот и получили свои деньги.
– А новая работенка когда появится? – поинтересовался Макс, когда увидел, что мужчина в черном пальто и фетровой шляпе направляется к выходу.
– Заминочка вышла, – с хитрой улыбкой ответил незнакомец, – вы тут ударно поработали, мне пока и этих клиентов хватит, а потом, что ж, позвоню.
– Не забудьте, – ощущая в руках упругую, еще ни разу не перегнутую стодолларовую банкноту, крикнул ему вдогонку Макс.
– Что ж, и это неплохо, – сказал Николай, когда дверь закрылась, – дуй в обменник и возвращайся с коньяком.
– А не круто? Может, лучше водки взять?
– Водку мы раньше пили, а теперь, когда деньги есть, можем и коньяк.
– Под коньяк нужно баб пригласить, его в чисто мужской компании пить – как говорится, продукт переводить зря.
И через пару часов ребята, обзвонив знакомых девиц, пригласили к себе двух студенток из параллельной группы, таких же приезжих, снимающих квартиру в этом районе, как и они сами. Еще первых полчаса девушек интересовало, откуда ребята взяли деньги. Их бы вполне устроил ответ, что доллары прислали родители, но Николай и Макс по-дурацки запирались, хихикали, подмигивали один другому, старались налить девушкам побольше. И вскоре те уже бросили задавать вопросы, начисто забыв о времени.
И когда была допита третья бутылка коньяку, начался форменный разгул. Молодые люди делали вид, что не видят друг друга, каждая же пара, занимаясь своим делом, потихоньку подглядывала за другой. Свет хоть и погасили, но фонарь, стоящий напротив окна, ярко освещал комнату, и искусственный, похожий на лунный свет тщательно фиксировал все происходящее, сверкал на пустых бутылках, примостившихся у ножки стола, отливал золотом в крашеных волосах девушки, доставшейся Максу, и гас в черных, как свежерасплавленный битум, кудрях подруги Николая.
В общем, деньги, полученные студентами, были потрачены с толком – так, чтобы запомниться надолго, так, чтобы вспоминать о них без всякого сожаления. Домой студентки уехали на такси, в припадке щедрости оплаченном друзьями.
* * *– Знакомое у него какое-то выражение лица, – задумчиво произнес Макс, пытаясь прикурить на резком осеннем ветру.
Огонек зажигалки послушно вспыхивал между его ладонями, но стоило поднести к нему размоченную дождем сигарету, тут же гас.
– У нашего работодателя?
– У него. Такое чувство, будто он актер, будто в кино его видел.
– Брось ты, актеры бизнесом не занимаются. Вернее, занимаются, но если уж угодили в бизнес, то на сцену и на съемочную площадку из него не возвращаются.
– Так я же и говорю, может, раньше актером был.
– Нет, дикция у него для актера неподходящая. Придет в следующий раз, спросим, ладно?
– Кажется, больше он к нам не наведается, зря мы ему о деньгах раньше времени сказали.
– О деньгах говорить никогда не рано и не поздно, – подвел черту под финансовыми проблемами Макс.
Ему наконец-то удалось раскурить сигарету, и он, счастливый, глубоко затянулся. Весь кайф был в наборе – коньяк, девочки, сигареты. Чего еще желать молодому человеку, приехавшему в столицу на учебу? А то, что в карманах пусто, так это дело наживное. Будет завтрашний день, будет и пища, не для желудка, конечно, а для размышлений.
