Сергей Зверев - В строю с волками
– Разве такое забудешь? – удивился Вахид. – Я думал, мозги закипят. Утром прыжки и марш-бросок по пустыне, а вечером стрельбы при минус сорок!..
– А на следующий день Пятигорск, – проговорил Шамиль. – Бой в горах.
– И Хабаровск, – подытожил Вахид.
– Я думал, не выдержу, – признался Шамиль.
Учения преследовали цель проверить выносливость офицеров спецназа при смене часовых и климатических поясов. Они проводились каждый год, осенью, когда за Полярным кругом уже стояли морозы, а в Сочи еще плескались в море дети.
– Что-то разговорились мы с тобой, – спохватился Вахид и огляделся по сторонам. – Совсем расслабились.
Они бесцельно брели по вечернему городу, волоча на себе баулы с вещами и снаряжением, которое приобрели еще в Стамбуле.
Сезон уже прошел, но в Газиантепе все же было много туристов. На улицах то и дело раздавалась английская, немецкая, русская речь. Город, выросший вокруг древней крепости, привлекал к себе внимание любителей истории и старины. Истинные гурманы древней архитектуры называли его Парижем Востока.
– Может, пора? – не выдержал Шамиль.
– Пошли, – согласился Вахид.
Откуда-то из окна доносилась музыка, пахло углем и нечистотами. Повсюду сновали стайки подростков. О чем-то переговаривались мужчины постарше. Чувствовалось, что с наступлением темноты здесь станет небезопасно.
Они миновали Османский парк с причудливыми деревьями и цветами и оказались в настоящих каменных трущобах. Улицы, образованные безликими домами, были до того узкими, что Шамилю пришлось идти сзади, а Вахид то и дело цеплял стены баулом, заброшенным за спину.
– Кажется, здесь. – Вахид встал перед калиткой, сваренной из нескольких кусков железа и обитой по краям доской.
– Звонка нет, – сказал Шамиль и несколько раз ударил кулаком по железу.
– Кто? – донеслось словно из могилы.
– Если ты Ислам, то мы к тебе от Хаджи.
Лязгнул засов, калитка открылась. Взорам гостей предстал мужчина невысокого роста, уже далеко не молодой, в длинной, почти до колен рубахе. Глубоко посаженные глаза, сросшиеся на переносице брови и окладистая, белая от седины бородка. На голове кожаная шапочка, похожая на тюбетейку. Мужчина посторонился, пропуская гостей во дворик размером с песочницу, в который выходили три двери, сделанные из фанеры.
– Проходите, – разрешил он.
По скрипучей, ходившей ходуном лестнице они поднялись на третий этаж. Здесь, в комнатушке с оконцем, похожим на амбразуру, стояли небольшой низенький столик и несколько кроватей. На одной из них лежал рослый бородач в футболке и джинсах.
– Располагайтесь. Потом спуститесь вниз, – сказал Ислам и ушел.
Громила сел.
– Вы чеченцы? – спросил он охрипшим от сна голосом.
– Разве не видно? – вопросом на вопрос ответил Вахид и поставил сумку на пол.
– Откуда приехали? – допытывался бородач.
– Из Анкары, – уклончиво ответил Вахид.
Мужчина встал и подошел ближе.
– Меня Мовса Закахаев зовут. Я родом из Аргуна. Слышал про Закахаевых?
– Почему ты сразу все говоришь нам? – удивился Шамиль. – Ведь даже не знаешь, кто мы.
– Сюда приходят только за тем, чтобы поехать в соседнюю Сирию или Ирак. – Мовса снова сел на кровать.
Вахид посмотрел на окно, потом на нового знакомого.
– Где здесь делать намаз?
– Разве сейчас есть время для него? – удивленно воскликнул Мовса. – Я много пропустил. Потом наверстаю.
– Э-э! – Вахид поднял руку на уровень уха. – Многие так говорят! Страх это! Всегда одна и та же отговорка: «Как я буду делать намаз, если много воюю и пропускаю нужное время? Какой потом смысл совершать новые?» Ты тоже откладываешь молитвы. Не боишься?
– Чего я должен бояться? – теребя редкую бородку, делано удивился Мовса.
– Ну, например, того, что это время для тебя никогда не наступит.
– Как это? – Мовса захлопал глазами.
– Ты можешь попросту умереть раньше, – объяснил Вахид. – Нельзя лишать себя возможности оказаться среди тех, кто войдет в рай. Намаз не отнимает много времени, но очищает помыслы и сердце, становится преградой между мусульманином и шайтаном. Он приближает тебя к Аллаху. По намазу Всевышний будет судить о твоих делах.
– Я согласен с тобой. – Мовсе стало неловко. – Хочешь, сейчас схожу и спрошу хозяина?
– Не надо, – раздался голос.
Все обернулись. Ислам стоял в дверях. За его спиной угадывалась фигура женщины, скрытая занавеской.
– Я даже не заметил, как ты вошел, – удивился Шамиль. – Когда мы поднимались по лестнице, она скрипела так, что это было слышно даже в центре города.
Ислам развернулся, взял из рук женщины аккуратную стопку белья и протянул Шамилю.
– Возьми.
Вечером, перед ужином, Мовса с Вахидом и хозяином дома молились в комнате первого этажа.
Ночью Вахид открыл глаза, почувствовав приближение человека. Было темно.
Он осторожно сел.
– Кто здесь?
– Это я, Мовса, – раздался шепот.
– Нам пора? – Вахид посмотрел туда, где должно было быть окно, но ничего, кроме черноты, не увидел.
– Нет еще. Ты только уснул.
– Зачем ты пришел? – спросил Вахид, ловя каждый звук.
– Не волнуйся. Мне надо просто кое-что сказать тебе.
– Почему ты не сделал это раньше? – Вахид по голосу определил, что до Мовсы около двух шагов, и сел. – Нельзя было дожидаться, когда придет Ислам?
– Прости, что разбудил. Но потом будет поздно.
– Что ты имеешь в виду? – Вахид встал.
– Ты и твой друг можете натворить глупостей, когда увидите, что я собираюсь сделать…
Вахид напрягся.
– Говори.
– Дело в том, что хозяин этого дома предатель. – Мовса приблизил свое лицо так, что Вахид почувствовал его тепло. – Мне приказали его убить.
– Ты в своем уме? – шепотом спросил Вахид. – Хотя откуда у тебя ум, если ты даже не молишься?
– Зря ты так, – обиделся Мовса. – Его серьезные люди вычислили.
– Кто же они? – спросил Вахид.
– Какая разница?
– А как нам тогда попасть к своим братьям?
– Ничего сложного в этом нет, – заторопился Мовса. – Я уже давно здесь и все узнал. Сейчас Ислам должен нас отправить со своим человеком к границе, а под утро переход.
– Как тебе удалось прожить здесь неделю? – не поверил Вахид. – Неужели он ничего не заподозрил?
– Сказал, будто надо подождать брата.
Внизу что-то стукнуло. На лестнице скрипнула под ногой доска.
– Это он, – прошептал Вахид. – Сколько мы спали?
– Часа два, – ответил Мовса. – Ты не должен мне помешать.
Вахид лихорадочно размышлял, как быть. С одной стороны, он мог воспрепятствовать убийце. Но будут ли его действия оправданны? Если Ислама просчитали, ему все равно не жить. Конечно, можно убить Мовсу, а труп спрятать, но этим они лишь оттянут исполнение приговора, вынесенного террористами, а сами попадут под подозрение. Под угрозой окажется вся операция.
– Поступай как знаешь, – едва слышно разрешил Вахид.
– Вы уже не спите? – раздался удивленный голос Ислама, и под потолком вспыхнула желтоватая лампочка. – Пора собираться.
Чеченец был в рубашке, поверх которой накинул меховую безрукавку.
– Ты нас повезешь? – спросил Мовса.
– А разве ты тоже поедешь? – Ислам оглядел комнату так, словно надеялся кроме них и Шамиля увидеть еще кого-то. – Твой брат ведь до сих пор не появился.
– Раз не появился, значит, что-то случилось. – Мовса развел руками. – Я и так здесь засиделся.
– Машина за городом. Я провожу вас. – С этими словами Ислам вышел.
Глава 14
Помойный кот
– В общем, так. – Крикун положил перед Берсой две фотографии и ткнул в одну из них пальцем. – Это Славик Гондарь. Прячется от мобилизации.
– Ты хочешь, чтобы я его нашел? – пошутил Берса.
– Его и так нашли, – на полном серьезе ответил Крикун. – Только он об этом не знает.
Зато мать божится, будто сын в России на заработках. Ее ответ милиции и сотрудникам военкомата мы записали на видео. После всего она пойдет как соучастница и укрывательница террориста.
– Какого террориста? – не понял Берса.
– Из ее сына сделаем, – как само собой разумеющееся пояснил Крикун. – Он живет в квартире покойной бабушки на другом конце города. В ней мы и оборудуем мастерскую по производству взрывных устройств.
– Понятно, – пробормотал Берса, разглядывая фотографию. – Потом отправишь их в топку?
– Посмотрим. – Крикун тронул пальцем нос.
Берса перевел взгляд на второй снимок.
– Это друг террориста?
– Угадал. – Крикун скорчил гримасу и несколько раз дернул головой.
– Тебе лечиться надо, – неожиданно посоветовал ему Берса. – И меньше смотреть на то, как живые люди горят.
– Меня это, наоборот, успокаивает, – признался Крикун.
– Давай, рассказывай дальше, – поторопил Берса.
