Евгений Сухов - Черная братва
– Что будем делать, брат?
– Они нам угрожали, а такие вещи не остаются безнаказанными.
– В чем-то я с тобой согласен, брат, но с этими людьми мне уже приходилось иметь дело. В отличие от остальных, вылепленных из рыхлой глины, они вытесаны Аллахом из кремня. Об таких людей можно поломать зубы.
– Их не так уж и много. Можно окружить гору и забросать пещеры гранатами.
– Не думаю, что эта победа достанется нам легко, – отрицательно покачал головой Алимджан. – Эти люди – прирожденные воины и посчитают великим благом умереть за свои идеалы. Даже если нам удастся одолеть их, то уже через пару недель от ваххабитов на сомалийском побережье станет тесно. Зачем нам наживать таких сильных врагов? Нам бы разобраться с собственными проблемами.
– Ты предлагаешь уступить им? – удивился Сейфуддин.
– Я считаю, что это будет самое благоразумное решение.
Огромный тяжелый камень, стоящий на самой вершине горы, с вырубленными по бокам ступенями, использовался ваххабитами в качестве минарета. Приближалось время полуденного моления. Вдохновенно, сложив ладони у рта наподобие рупора, муэдзин громогласно, не жалея голосовых связок, призывал собратьев к молитве. Зрелище впечатляло, особенно запоминающимся оно было для тех, кто наблюдал его впервые: из пещер, неприметных человеческому взгляду среди каменных нагромождений, выкарабкивались люди. Невольно создавалось впечатление, что они возникали из ниоткуда, являясь порождением каменной осыпи.
Через минуту их было уже такое огромное количество, что издали скопление людей можно было принять за ожившие камни. Рассредоточившись по тропам, неторопливо, как того требовал высокий уклон, они двигались к молельной комнате, расположенной в самом центре горы.
Баруди Хаджиб посмотрел вниз: правоверные, одетые в белые одежды, образовывая длинные многочисленные лучи, по многочисленным тропам стекались к самому центру горы, будто бы к солнцу. В этом движении было нечто символическое.
Прозвеневший звонок отвлек его от притягательного зрелища. Нажав на кнопку «прием», он проговорил:
– Слушаю тебя, брат.
– Алимджан решил уйти из поселка, – проговорил Сейфуддин.
Лицо амира невольно скривила злая ухмылка.
– Я понял тебя, брат, он поступил благоразумно.
– Что прикажешь делать дальше?
– Сделайся его тенью, будь с ним всюду рядом. Мы не любим неприятных сюрпризов.
– Я понял тебя, брат.
– Если пойдет что-нибудь не так, ты должен будешь его убить.
– Я готов к этому, можешь положиться на меня.
– Мы в тебе никогда не сомневались, брат. Действительно ли русские сбежали?
– Алимджан сказал правду. Они исчезли вчера ночью. Уехали на «паджере» Юсуфа.
– Куда они могли направиться?
– Точно сказать трудно, но, скорее всего, в Эфиопию.
Некоторое время в трубке раздавалось лишь тяжелое дыхание амира. Потом он негромко произнес:
– Будем искать.
Загрузившись в машины, бойцы береговой охраны съезжали с поселка. Не было ни пальбы, ни угрожающих окриков, ровным счетом ничего такого, что способствует большому переезду. Побросав нехитрый скарб в кузов, быстро загрузились. Головная машина единожды протяжно просигналила, и колонна потянулась вдоль береговой линии.
С вершины скалы, где расположился отряд Баруди Хаджиба, была видна автомобильная колонна, растянувшаяся на сотни метров. Ваххабиты, уважая чувство единоверцев, предпочитали не бряцать оружием, а терпеливо дожидались отъезда, и когда колонна скрылась за облаком пыли, будто бы за дымовой завесой, они спустились с гор и направились в сторону гавани.
Контейнеровоз «Альмагест», стоявший близ причала, размеренно покачивался на волнах, рядом – патрульный катер, ощетинившийся на океан спаренными пулеметами. А на дощатом помосте, зашарканном добела грубоватыми подошвами сандалий, стояли четыре человека с автоматами.
Телефонный звонок вывел Баруди Хаджиба из задумчивости. В этот час его мог потревожить только один человек.
– Слушаю, – произнес он, стараясь придать своему голосу подобающую твердость.
– Ты сумеешь дойти до перешейка и перекрыть его? – спросил Ибрагим.
– Можешь на меня рассчитывать, брат. Мне уже приходилось заниматься чем-то подобным – прежде чем стать воином Аллаха, я был военным морским офицером и большую часть своей жизни провел на море. В джамаате мои бывшие сослуживцы, все они прекрасно знают свое дело.
– Нам это известно, поэтому выбор пал именно на тебя.
– Мне радостно это слышать.
– Через два часа к твоему берегу должны подойти ракетный корабль и четыре судна, установишь на них ракетные комплексы. Тебе приходилось проводить такую работу?
– Неоднократно. Ракетный корабль – это хорошо, он приспособлен для монтирования ракетных комплексов. Но остальные четыре судна, они военные?
– Нет, гражданские.
– Но там действуют совершенно другие правила монтировки, на нем другой баланс, и потом…
– Дослушай меня, – голос Ибрагима посуровел.
– Слушаю тебя, брат.
– Мы не могли рисковать. Так нужно. Военные корабли могут вызвать повышенный интерес со стороны наших врагов. Но каждый из гражданских кораблей прошел соответствующую модернизацию – я лично проследил за этим, – так что на них можно устанавливать ракетные комплексы. Как только завершишь работу по установке комплексов, тотчас сообщишь, и к тебе на усиление отправятся патрульные и ракетные. А дальше начнется самое интересное!
– Я понял тебя, брат.
– И еще вот что, через несколько часов подойдет корабль со стрелковым оружием. Часть оружия нужно переправить в Чечню на самолете, мы должны помогать нашим братьям в борьбе с «неверными».
– Когда будет самолет?
– Он уже в полете. Подготовь взлетную полосу соответствующим образом.
– Взлетная полоса готова. А какой будет самолет?
– Русский грузовой Aн-124. Он возьмет сразу шестнадцать тонн, так что будь готов к этому и перетащи оружие поближе к взлетному полю.
– Сделаю все, что в моих силах, брат.
– Аллах акбар!
– Аллах акбар! – ответил Баруди Хаджиб.
В поселок Эйл Ибрагим собирался выезжать лишь следующим утром, так что у него оставалось время, чтобы отдохнуть после утомительной дороги и еще раз обдумать детали предстоящей операции. Проснувшись рано, он, как обычно, искупался в бассейне, принял контрастный душ и растер докрасна мускулистое крепкое тело большим махровым полотенцем.
– Я тебе не помешал? – спросил вошедший Абдулла.
– Нисколько, – сказал Ибрагим, подпоясывая халат.
– Ты в хорошей форме.
– По-другому нельзя, «джихад меча» не позволяет быть нам хилыми. Как там наш друг? Ты узнал, где он сейчас находится?
– Мухаджир направляется в Турцию.
– Откуда известно?
– Через своих людей, они не знали, что ты с ним в ссоре, и помогли ему с документами.
– Что ему надо в Турции?
– У него там живет друг, которому он когда-то спас жизнь.
– А адрес этого друга ты знаешь?
– Мои люди ведут за его домом наблюдение.
– Прекрасно! Убейте Мухаджира до того, как он перешагнет порог этого дома.
– Ибрагим, я помню тебя другим, когда-то ты умел прощать даже врагов, – сдержанно напомнил Абдулла. – А Мухаджир не враг, он хороший воин и может быть полезен нам в «джихаде меча».
Повернувшись к Абдулле, Ибрагим сухо произнес, сверкнув глазами:
– Мухаджир и его друг должны умереть. Мне не нужны случайности, слишком много поставлено на карту.
– Хорошо, брат, – поклонился Абдулла, – я отдам распоряжение. Мои люди сделают все, что от них зависит.
– Нет, я сам переговорю с ними.
Глава 6
О нас заговорит весь мир
Ровно через два часа, как и предупреждал Ибрагим, к поселку подошли пять кораблей. Один из них был накатным, предназначенным для перевозки различной колесной техники – идеальная платформа для установки ракетной техники, – а вот следующие три оказались комбинированными; по бортам каждого установлены сварные рамы с крепежами и пружинными амортизационными устройствами. Следом за ними, напоминая хищного богомола, стояло грузовое судно с двумя подъемными кранами: первый, расположенный на корме, был длинным и походил на клешню, а вот подъемный кран на носу, предназначенный для переноски небольших грузов, смотрелся коряво, будто оторванная лапка.
Поднявшись в сопровождении приближенных на борт комбинированного судна, Баруди Хаджиб увидел крепкого мужчину в арабской одежде. По тому, как уверенно тот распоряжался, можно было догадаться, что это – капитан корабля.
– Меня зовут Кинди Исхак, – представился он, когда Баруди ступил на палубу. – Я поступаю в ваше распоряжение.
– Очень хорошо. Сейчас нам нужно заняться разгрузкой судна, а потом надо будет закрепить комплексы на кораблях. У нас всего-то двое суток, так что мы будем работать день и ночь. На третьи сутки мы выйдем в море и перекроем залив.
