Андрей Воронин - Инкассатор: Слезы из черного золота
– Степаныч, только что Слава прорезался. В Караче хозяин мотоцикла объявился. Машина будет у вас с минуты на минуту, сам Слава уже там, адрес у меня.
– Понял, выхожу, – коротко ответил Соловьев и пулей выскочил на улицу.
Хозяином мотоцикла оказался семнадцатилетний школьник, коренной житель маленькой деревушки Карача недалеко от города. Милиционер пришел к нему в гости в три часа ночи, когда мальчуган, оставшись без родителей, отправившихся на выходные в город, устраивал большую «вечеринку» по случаю удачной продажи мотоцикла. Без спиртного, понятное дело, праздник не проходил и окончился он ожидаемым появлением участкового, вызванного возмущенными соседями. Капитан милиции дядя Руслан прекратил нарушение общественного порядка, а заодно поинтересовался у ребят, в честь чего небольшой пир, а, главное, на какие средства. Узнав от честного сельского подростка о сделке, добросовестный милиционер согласно инструкции тотчас же доложил об этом в ГУВД.
На следующее утро дядя Руслан разбудил парня в присутствии майора Степанова.
– С тобой хочет поговорить оперативник из уголовного розыска, – сообщил новость участковый.
Парень приподнялся на кровати и, вальяжно свесив ноги, уставился на оперативника.
– Вот что, друг, – начал Степанов, – я знаю, что позавчера ты продал свой старый мотоцикл. Сначала хотел бы послушать, откуда он у тебя, а затем – кому ты его продал.
Смекнув, что дача показаний в этом случае не приведет к добру, школьник наигранно улыбнулся и, нагло глядя в глаза оперативнику, ответил:
– Никакого мотоцикла у меня не было и ни о чем подобном я не знаю.
– Подожди, – вмешался дядя Руслан, – ты ж мне вчера сам говорил...
– Я не знаю, что вам говорил вчера. Выпивший был. Не было у меня никакого мотоцикла.
– Учти, – серьезным тоном продолжил Степанов, – твои родители, насколько я понял, приезжают завтра. Я ведь и у них спрошу, а тебя привлекут за отказ сотрудничать с нами.
– А я вам в сотрудники не нанимался, – огрызнулся парень. – И вообще, что вы делаете в моем доме? Могу и пожаловаться! – заявил он.
– Фильмов насмотрелся, да? Может, в прокуратуру напишешь? Ты писать-то хоть умеешь? – теряя терпение, повысил голос майор.
Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, но в комнату неожиданно вошли еще двое мужчин, одетых в аккуратно выглаженные черные костюмы.
– Здравия желаю, товарищи, – неожиданно подскочил Степанов.
С ходу оценив обстановку, чекисты подошли к. кровати школьника. Соловьев ударом ноги свалил стул, стоявший возле кровати, смахнул с письменного стола на пол канцелярские принадлежности и сел на его край.
Сергей подошел вплотную к ложу непокорного ученика и пристально посмотрел ему в глаза. Немая сцена, в ходе которой представители силовых структур оказывали психологическое давление на подростка, продолжалась тридцать секунд. Паузу нарушил Зеленцов.
– Ну что, джигит, – еще сильнее нахмурив брови, начал он, – доигрался. Моя фамилия Иванов. Это, – он показал на Соловьева, – товарищ Сидоренко. Мы из Федеральной Службы Безопасности, – при этом Зеленцов показал ему служебное удостоверение в развернутом виде, прекрасно зная, что настоящие фамилии оперативников меньше всего заинтересуют парня.
В свою очередь тот начал немного ерзать на кровати, по-ученически сложив руки в локтях и сведя вместе колени.
– Что ты знаешь о статье «терроризм»?
– Ничего, – сглатывая слюну, отвечал школьник.
– Придется познакомить... – с этими словами Зеленцов отвернулся, затем, сделав суровые глаза свирепыми, снова посмотрел в лицо мальчишке и громко закричал: – Встать! Прикрыться одеялом! Слушать внимательно! Отвечать коротко и ясно!
Перепуганный подросток, старательно выполнив все команды, стоял перед оперативником, как провинившийся солдат перед командиром.
– Не притворяйся, мы все знаем. Называй сообщников, которые вчера на твоем мотоцикле здание УВД взорвали! – Соловьев еле-еле сдержал смех.
– Какие сообщники, дядя, вы что... – лепетал парень.
– Подождите, товарищ полковник, – вмешался Соловьев, – наверное, парень в чем-то запутался. Может, он скажет, как было дело?
Инстинктивно отведя глаза от пристального взгляда «товарища полковника», школьник посмотрел в «добрые» глаза Соловьева.
– Позавчера утром к нам в село приехал какой-то дядька. Сказал, что хочет купить старый мотоцикл с коляской. Сельские ребята на меня и вывели. Он дал три тысячи рублей.
– Три тысячи? – сурово спросил Зеленцов. – Что-то маловато...
– Ну, – замялся парень, – еще это... Десять бутылок водки и три коробка шмали...
– Так-так, – сложил руки участковый, – значит...
– Погоди, – перебил его Соловьев, – коробки и бутылки много рук цапало?
– Только я. У нас в компании кто приглашает, тот и наливает... – честно ответил школьник.
– Давай все сюда, – приказал Зеленцов.
Пока нарушитель спокойствия вытаскивал из-под стола остатки вечернего пьянства, Сергей обратился к Степанову:
– Слав, надо бы пальчики снять и по вашей картотеке проверить. Потом мы по своей. Может быть, где-то всплывут.
Школьник выставил вещдоки, и довольные оперативники, аккуратно поместив их в полиэтиленовые пакетики, отправились к выходу.
– А мне что делать? – робко спросил подросток.
– А тебя пусть дядя Руслан выпорет, – сообщил Степанов.
– Не беспокойтесь, – заверил участковый, – армейской пряжкой.
Выехав из села, обе машины вернулись в город и отправились каждая в свою организацию, однако уже через несколько часов оперативники вновь сидели за одним столом.
Экспертиза дала результаты. Следы на бутылке оставил бывший уголовник по кличке Нож. Свое прозвище в определенных кругах Нож получил за пристрастие к холодному оружию, большую коллекцию которого он собрал у себя дома. Однако помимо мирного хобби, этот уголовный элемент мастерски владел приемами рукопашного боя с ножами, отлично бросал их и нередко использовал на практике. Правда, не гнушался он и огнестрельным оружием.
Согласно сведениям, предоставленным из милиции, Нож «завязал» сразу после второй отсидки и в настоящее время работал автослесарем в одной из городских мастерских. Однако, по мнению оперативников, ничто не могло помешать ему вновь взяться за оружие.
– Ну что, господа чекисты и менты, – закрывая дверь кабинета, начал Соловьев, – предлагаю до конца рабочего дня совершить подвиг. Ножа надо брать.
– Будем подключать ОМОН? – поинтересовался Степанов.
– А почему не «Альфу»? – съехидничал Соловьев. – Я думаю, справимся своими силами. Если Нож вообще еще в городе.
– Ну это легко проверить, – заметил Степанов. – У меня записан рабочий телефон его начальника. Можно позвонить.
С этими словами он достал записную книжку и, сняв трубку городского телефона, набрал номер.
– Алло, Марат Нурабович? – спросил майор.
– Да, – ответили в трубке.
– Очень приятно. Я недавно договаривался с Витей Кучко на капремонт «Ауди». Как бы мне его услышать?
– Что значит договаривались? – возмутился хозяин автосервиса. – Безобразие, совсем мастера оборзели. Еще и телефон мой дают. Запомните, уважаемый, все заказы делаются через меня.
– Но я уже заплатил Кучко деньги, – наигранно расстроился Степанов.
– Вот и ищите его теперь. Сегодня утром он получил расчет в кассе и уволился. Боюсь, плакали ваши деньги. В следующий раз обращайтесь только ко мне, – с этими словами Марат Нурабович бросил трубку.
– Еще утром он был в городе, – сообщил опер.
– По коням, мужики, – приказал Соловьев, надевая на плечи кобуру.
Через пять минут ведомственная «Волга» выехала из управления и на большой скорости доставила оперативников по адресу, остановившись возле подъезда дома.
– Значит так, – обратился к коллегам Соловьев, – сначала о стратегии. То, что он еще здесь – к гадалке не ходи. Раз он не свалил поспешно в первый день, значит, уверен, что мы на него не вышли и спокойно собирает вещи. Слава, тебе важно было поймать убийцу. Ты его поймал. Поэтому сначала с ним говорим мы, и он выводит нас на заказчиков, а потом отдаем его тебе. Мы ловим государственных преступников и предотвращаем очередное преступление против Родины, ты сажаешь в тюрьму убийцу Кости Минина, все получают премию и обмывают ее в лучшем ресторане города.
– Я согласен, – улыбнулся радужной перспективе Степанов.
– Возражений нет, – подтвердил Зеленцов.
– Теперь о тактике. Я иду в дверь, один вверху, один – внизу. Надеюсь, все помнят его «боевые заслуги».
– Учи ученого, – вставил Степанов.
– Тогда вперед, гладиаторы!
Быстрым шагом трое оперативников вошли в подъезд и поднялись на четвертый этаж. Зеленцов заблаговременно поднялся на пролет между четвертым и пятым, а Степанов остался между четвертым и третьим этажами. Соловьев подошел к двери и нажал на звонок. Через несколько секунд за дверью послышались шаги.
