Сергей Кулаков - Удар блокируют ударом
Марта посмотрела на него более внимательно, чем смотрела до того.
– Вы слишком самонадеянны. Типичный мужской шовинизм.
Роман вздохнул. До полного приручения еще было далеко.
– Итак, вы все поняли?
– Я все поняла, – отчеканила Марта. – Кажется, вам пора спать, мсье Морозов?
Роман улыбнулся и, поклонившись, удалился, оставив свою гневливую подопечную до вечера.
Выйдя из галереи, он не обнаружил красного «Пежо». Вот те на, а Марта уверяла, будто он стоит тут круглые сутки. Может быть, его сменила другая машина. Или никакой слежки нет? Тогда зачем Марте городить весь этот огород? Набить себе цену? Вариант. Ерунда, что Слепцов уверен в ее бескорыстии. Вон как лихо она ведет дела в галерее. А туалеты, а машина, а квартира в центре Парижа? Все стоит немаленьких средств. Если не заикалась о гонораре до сих пор, значит, скажет позднее. И нечего питать иллюзии на этот счет.
Роман терпеть не мог привычку Слепцова зарывать голову в песок и не видеть очевидных вещей. Ну да, блюдет бюджет Конторы, получает благодарность от вышестоящего начальства. Но толку в том? Все равно придется раскошеливаться. И не надо прикрываться доисторическими фразами о патриотизме, долге и чистоте помыслов. Чушь собачья, противно слушать. Ты заплати человеку, сколько положено, а красивые фразы оставь себе, в качестве утешительного приза.
Разразившись сей пространной филиппикой в адрес зануды-шефа – разумеется, про себя, – Роман поймал такси и поехал в свой отель. Как бы там ни было, все разъяснится в ближайшее время.
12 июня, Париж, отель «Ассис»
Плотно пообедав (устрицы, белое вино, салат с креветками, куриное рагу, шесть сортов сыра, кофе), Роман залег в номере, намереваясь немного отдохнуть.
Вечер мог оказаться затяжным, то есть плавно переходящим в ночь, и, возможно, в утро, поэтому часок-другой сна перед выходом не помешает.
Но предварительно Роман созвонился с Мишелем Петеном, парижским резидентом.
После осторожных опознавательных приветствий разговор свернул в деловое русло.
– Мне требуется кой-какое техническое обеспечение, – без обиняков заявил Роман.
– Сделаю все, что в моих силах, – сказал Мишель.
Роман не успел встретиться с этим человеком, жившим в Париже по системе глубокого внедрения. Но тон был ровным, реакция быстрой, и Роман подумал, что Дубинин сосватал ему хорошего помощника.
При этом он по ассоциативной цепочке вспомнил Жака, помощника Марты, но тут же изгнал его дряблую физиономию из памяти, чтобы не отождествлять ее с человеком, с которым сейчас разговаривал по телефону.
– Мне понадобится автомобиль. Неброский надежный пикап. Доверенность на мое имя.
– Это не проблема.
– Автомобиль подгоните к отелю «Ассис». Это вас не затруднит?
– Нисколько.
– Отлично. Еще мне понадобится флакончик нервно-паралитического газа. Только такого, чтобы человека можно было отключить за пару секунд.
– Сделаем, – столь же легко сказал Мишель.
– Накладные усы. Какая-нибудь кепка.
– Хорошо, – не удивился Мишель.
– Это все.
– Оружие?
– Пока не надо.
– Когда понадобятся документы для мадам?
– Я думаю, уже завтра.
– Хорошо. Тогда я положу в бардачок фотоаппарат, сделаете пару снимков.
– Хорошо.
– Когда вам позвонить по поводу машины?
– Через три часа.
– Хорошо.
– Тогда все.
– До связи.
Умеет все-таки Дубинин подбирать людей, подумал Роман. Да, кстати. Надо бы прозвониться в Москву. Было сказано: докладывать о каждом шаге. Мы – люди подневольные, приказывали – выполняем.
Дубинин выслушал доклад молча. К слову, и доклад был короток. Роман пока свои подозрения не озвучивал. Рано. Да и Москве не понравится. Они там уверены, что Марта – просто клад, не человек, и первым делом решат, что Морозов опять дурит. Проверим все в деталях, тогда и отчитаемся на полную.
– Только не наломай дров, – сказал Дубинин. – Все это пахнет международным скандалом, имей в виду.
– Имею, товарищ подполковник.
– Проверь тихонько, есть ли хвост. Если есть, уводи от него Марту. А там – на нашу загородную виллу. Мишель сделает документы, и вперед, на Польшу. Главное, оторваться от преследователей.
– И не наломать дров, – подсказал Роман.
– Наломаешь – тебе же хуже будет, – хладнокровно заметил Дубинин.
– Да я тут тише воды…
– Знаю я! Все, действуй. Вечером жду твоего звонка.
– Есть, тов…
Усмехнувшись загудевшей отбоем трубке, Роман потянулся и залез под одеяло. Тело ныло, бестактно напоминая о том, что не следует в почти сорокалетнем возрасте таскаться по ночным дискотекам и лакать всякую гадость.
Роман приказал телу замолчать и расслабиться и уже было благополучно уснул, но тут зажурчал интимной трелью гостиничный телефон. Роман хотел трубку не брать, все, кому надо, на связи побывали.
Но телефон не умолкал, и Роман вынужден был проснуться и снять трубку.
– Да, – сказал он таким тоном, что у звонившего должна была пропасть вся охота продолжать разговор.
– Простите за беспокойство… Мсье не желает развлечься? – послышался тихий голос, не то мужской, не то женский, не понять. Скорее все-таки мужской.
– Не желает, – усмехнулся Роман.
– Простите, мсье, но вы не знаете, от чего отказываетесь, – ничуть не смутился звонивший. – У нас большой выбор. Девочки на любой вкус. Все красавицы. Полный медицинский досмотр. Есть тринадцатилетние. Не желаете? Цены очень умеренные.
– Нет, не желаю, – стараясь не злиться, ответил Роман.
Злиться бесполезно, подобные предложения – издержки жизни в отелях. Сколько помнил Роман, везде, где ему ни приходилось бывать, хоть в респектабельном Лондоне, хоть в вылизанном Сингапуре, хоть в самом измызганном российском городишке, рано или поздно – чаще рано – в номере звонил телефон, предлагали любые секс-услуги «за очень умеренную цену».
Иногда, надо сказать, звонили довольно-таки кстати.
– Тогда, может быть, мосье предпочитает мальчиков?
– Мсье предпочитает, чтобы его оставили в покое, – проворчал Роман.
– Понимаю, мосье. Но вы все-таки подумайте. Если у вас возникнет желание развлечься, дайте знать портье.
– Обязательно дам.
– Еще раз извините за беспокойство.
Роман со стоном полез под одеяло, нагонять спугнутый сон. Однако после пятиминутной лежки он понял, что позвонивший сводник сбил его с курса и навел на некоторые беспокойные мысли.
Роман крутнулся раз, другой… Устриц еще наелся. Вспомнилась оставленная в Москве Лена, разные там подробности, еще более будоражащие. Нет, не уснуть. Вялый, разбитый, Роман набрал с гостиничного телефона номер Лены, сам не зная, зачем он это делает.
– Да, – звонко отозвалась Лена.
– Это я, – глупо сказал Роман.
– Кто – я? – настороженно спросила Лена.
Ах да, телефон же не определился. Как же ей, бедной, догадаться, кто звонит?
– Роман.
– Ой, Рома, как я по тебе соскучилась, – воскликнула Лена. – А я тебя не узнала. Богатым будешь.
У Романа потеплело на душе.
– Как ты там?
– Так себе, – сказала Лена. – Телик смотрю. Скучаю. А ты где?
– В гостинице.
– Один?
– Совсем один, – вздохнул Роман.
– Плохо тебе? – понятливо спросила Лена.
– Очень…
– Бе-едненький… А ты представь, – тембр ее голоса вдруг стал низким, протяжным, и Роман почувствовал, как у него по телу пошла жаркая волна, – что я тебя целую, медленно, в губы… потом в шею… опускаюсь ниже, целую грудь, один сосок, потом другой… и начинаю опускаться все ниже…
– Подожди, – сказал Роман, вскакивая с постели, – подожди минуту!
– Кончиками пальцев я поглаживаю твои брюки, – доносилось из трубки, – расстегиваю молнию и залезаю внутрь…
Роман прихватил телефон и понес его в ванную, благо шнур был достаточно длинный. После чего закрыл дверь и несколько минут из ванной не выходил, издавая какие-то неясные восклицания. Потом все стихло.
Зашумел кран, послышался плеск воды. Обессиленный, но умиротворенный, Роман вернулся с телефоном наперевес, выдернул разъем и, уже ни о чем не помышляя, завалился спать.
12 июня, Париж, 18.20
Чистенький темно-синий «Ситроен» дожидался в пятидесяти метрах от отеля. Именно там, где и сказал позвонивший в назначенный час Мишель. Дверцы были не заперты, ключи находчиво спрятаны под ковриком.
Роман сел в машину, открыл бардачок. В нем лежали: доверенность на его имя, карта-схема Парижа (за карту отдельное спасибо), баллончик, черная кепка, маленький конвертик. В конвертике – щетинистые рыжеватые усы, до того натуральные, как будто их с кого-то содрали.
До рандеву с мадам Гаранской (Роман с особенным удовольствием именовал так про себя эту вздорную особу) оставалось полчаса. В пять минут Роман по карте прояснил маршрут. От «Ассиса» до галереи – рукой подать (а на такси ехали двадцать минут, ж-жулики). Можно не торопиться.
