Владимир Колычев - Брат, мсти за любовь!
— Ты был не похож на себя?
— Именно. Был не похож на себя, как ты, когда мы с тобой познакомились. Ты, помнится, была ослепительной блондинкой…
— И звали меня Розой…
И снова в глазах Марты появился едва уловимый страх. Словно она боялась какого-то страшного разоблачения.
— Кстати, почему ты была такой?
— Я же сказала, что в театральном учусь… — Она отвела в сторону взгляд. И, как бы спохватившись: — Ну, мы уходим?
— Да, только сначала вещи соберу. И «пальчики» наши надо стереть…
— Зачем?
— У тебя не было приводов в милицию?
— Нет…
— А у меня были… Мои «пальчики» в ментовской картотеке.
— А что ты натворил?
— Да так, мелочи…
Никита собирался рассказать Марте о своем прошлом. Он хотел, чтобы она знала, как противно было ему в бандитской шкуре. Она должна знать, что и ему приходилось убивать людей. Чтобы не думала, что она хуже его… Но он расскажет ей все не сейчас — потом…
Они уничтожили все следы своего пребывания в квартире. Марта разобрала на части и выбросила из окна свой пистолет. У Никиты оставались еще два ствола, один он отдал Марте.
Из дома они выходили в пятом часу утра. Время, когда у людей самый крепкий сон.
Но, оказалось, спят не все. У подъезда стояли машины. Две обыкновенные «семерки». В них кто-то был.
Когда Никита и Марта вышли из подъезда, распахнулась одна дверца, затем вторая. Появились какие-то парни.
— Сука буду, это он! — показал на Никиту один.
— Да я его, гада, в жизнь не забуду!
И Никита узнал его. Тот самый браток, с которого все началось. Он ехал в джипе с Рваным. Тогда их было четверо. Сейчас в живых остался только этот…
— Назад! — Никита рванулся обратно к дверям, взял Марту на буксир.
Впрочем, она и сама быстро все поняла.
Они скрылись в подъезде, а братки выскакивали из машины, вытаскивали из нее оружие.
Их было пятеро. Похоже, это было все, что осталось от банды Рваного и Валька.
Оплошал Никита. Не подумал, что Валька ожидают внизу. Но еще не поздно исправить ошибку.
Достать пистолет — дело нескольких секунд. Еще дома Никита избавил «тотошу» от парафинированной бумаги, заводской смазки, приготовил к бою, накрутил глушитель. И Марта знала толк в оружии. Ей также не понадобилось дополнительное время, чтобы обнажить ствол.
Бандиты бежали к подъезду скопом. Видимо, думали, что беглецы несутся сейчас по лестнице вверх. Да ошибочка вышла, Никита и Марта поджидали их в темноте междверного тамбура.
У двух братков были короткоствольные автоматы. Но напрасно они думали, что успеют пустить их в ход.
Никита и Марта располагали всего секундой, максимум двумя. Если они не сумеют использовать их — начнется перестрелка. А в их случае это равно поражению.
— Твои справа, мои слева, — сказал Никита.
И первым нажал на спуск. В то же мгновение выпустил пулю пистолет Марты. Автоматчики, крайний справа и крайний слева, покачнулись и свалились. И снова выстрелы, в автоматическом режиме. Братки падали как подкошенные. Никто из них не успел ничего понять, не то чтобы выстрелить.
А Никита и Марта двинулись вперед. И продолжали стрелять. Их пистолеты замолчали, когда кончились патроны. Замолчали и полетели на трупы.
— Ну вот и все, — тихо сказал Никита.
Он поправил свою сумку на плече. И согнул для Марты руку в локте.
— Они ведь сами во всем виноваты? — так же тихо и по-детски наивно спросила она.
И взяла его под руку.
Как ни в чем не бывало они продолжили путь. И благополучно добрались до ее дома.
Глава четвертая
— Теперь ты будешь жить у меня, — сказала Марта. И крепко прижалась к нему. — Я никому не дам тебя в обиду… Никому…
— А что, — удивился Никита, — меня кто-то может обидеть?..
— Пусть только попробуют…
— Хорошая ты моя. Что бы я без тебя делал… Он медленно положил ее на спину, нежно коснулся языком мочки ее ушка. Марте это понравилось.
— Ты самый лучший, — прошептала она, когда он опустился чуть ниже.
— Нет, это ты самая лучшая… Никита, как всегда, очень медленно продвигался к цели.
— Ты всегда будешь со мной так нежен?
— Всегда…
До Никиты у Марты не было мужчины. Те три подонка не в счет. Но именно из-за них Марта не могла думать о мужчинах и сексе. Один лишь Никита сумел пробудить в ней чувство. Он выбрал правильную тактику ее завоевания — ласковое и нежное наступление. И Марта сдалась. Можно сказать, только сегодня она стала женщиной…
Они занимались любовью долго, до самого вечера. А потом в дверь кто-то позвонил.
Марта встревожилась.
— Не открывай, — сказал ей Никита.
— Нет, она знает, что я здесь.
— Кто она?
— Тебе этого лучше не знать… Ты лежи здесь. И не вздумай выходить…
Она оставила его в спальне. А сама набросила на себя халат и пошла открывать дверь.
Прошло какое-то время после того, как она закрыла Никиту и впустила в дом гостью.
«Я никому не дам тебя в обиду…» «Тебе этого лучше не знать…» Никита не придал серьезного значения этим фразам. Поэтому спокойно лежал в постели Марты. И ждал, когда она выпроводит свою гостью и вернется к нему.
Дверь распахнулась неожиданно. На пороге возникла молодая женщина. Не красавица, но и не уродина. Спортивного телосложения, в строгом деловом костюме. И рыбьи глаза, ледяная пустота в них.
— Так я и знала, — глядя на Никиту, сказала она. Марта стояла у нее за спиной и молчала.
— Теперь я поняла, почему он до сих пор жив…
Пистолет в ее руке появился совершенно неожиданно и как будто из ничего. Дамский «браунинг» карманного формата. Женщина направила ствол на Никиту.
— Теперь, девочка, мне придется исправить твою ошибку…
И раздался приглушенный выстрел… Женщина в изумлении вытаращила мертвеющие глаза, покачнулась, пистолет вывалился из ее руки.
Из последних сил она попыталась повернуться к Марте. Но не смогла. Рухнула на пол. Под левой лопаткой кровила совсем крохотная дырочка.
Марта стояла в коридоре. Бледная как смерть, глаза закрыты, тело содрогается словно в конвульсии. 13 руке дымится пистолет…
Еще не понимая, что же все-таки произошло, Никита соскочил с кровати и направился к ней. Но Марта остановила его. Она направила на него ствол. И, срываясь на истерику, крикнула:
— Не подходи!..
Никита остановился, подался назад.
— Марта…
Он был шокирован ее поведением.
— Что Марта? — Из ее глаз хлынули слезы. — Ты хоть знаешь, кого я убила?.. Это моя сестра… Моя родная сестра…
Она выпустила пистолет из руки, закрыла лицо ладонями, прислонилась к стене и медленно соскользнула на пол.
Никита подошел к ней. Обнял. Она прижалась к нему.
— Это все из-за тебя, — простонала она. И разрыдалась.
* * *— Кто там? — спросил из-за двери грубый мужской голос.
— Телеграмма…
Марта заканчивала первый курс театрального. Кое-чему ее научили. Кое-что она постигла сама. Искусством грима и перевоплощения она владела вполне. И актерский талант проявлялся в полной силе не на театральных «капустниках», а во время исполнения заказов.
Она могла быть чумовой хипповой девчонкой-оторвой. Могла быть сопливой кисейной барышней. Строгой деловой дамой. Развязной, вульгарной или элитарной воспитанной проституткой.
Сегодня ей пришлось быть уставшей, измученной жизнью почтальоншей. У нее не было даже сил поднять глаза на крутолобого парня с замашками крутого. Он открыл дверь, взял бланк…
— Распишитесь, пожалуйста, — бесцветно попросила Марта.
Но парень забыл о ней. Он морщил лоб, кривил губы — пытался понять, что за телеграмму ему принесли.
А телеграмма была самая обыкновенная. Она сообщала, что у некоего гражданина по имени Валерий родилась дочь.
— Какая дочь? — непонимающе вращал глазами браток.
Он ничего не мог понять по одной причине — эта телеграмма предназначалась не ему.
— А это квартира сто сорок три? — как будто вспомнила Марта.
— Да не, ты чо… Ты, в натуре, глаза разуй…
Но разуть глаза пришлось ему самому. Они у него на лоб полезли, когда он увидел направленный на него пистолет.
Марта спокойно нажала на спусковой крючок. Пуля врезалась жертве в живот. Парень заорал, подался назад, свалился на пол в глубине коридора. Марта спокойно вошла в квартиру, вытянула руку с пистолетом, два раза выстрелила. Две пули вошли точно в сердце. Браток успокоился навеки.
И тут из комнаты выскочила молодая женщина и с ней ребенок лет пяти.
— Сережа! — взвыла она и упала на труп мужа.
— Папа! Папочка! — завизжал малыш.
Будто ледяная рука схватила Марту за душу, скрутила. Ей стало плохо, перед глазами пошли круги.
