Сергей Зверев - Пустыня – наш союзник
Котов с силой выбросил вперед автомат. Штык-ножа у него на оружии, естественно, не было, но и удар голым стволом в середину груди оказался настолько болезненным, что бородач скорчился и согнулся в пояснице. Он тут же получил снизу сильнейший удар магазином автомата в челюсть.
Котов мгновенно развернулся всем телом ко второму боевику. Этот субъект выронил автомат во время падения, не стал поднимать его, а ринулся на своего противника с большим десантным ножом в руке. Клинок мелькнул в воздухе, наполненном пылью, но достичь цели ему было не суждено.
Ничуть не церемонясь, следуя простой логике рациональности, Котов встретил противника короткой очередью, которая угодила ему в живот почти в упор. Вторая прошила тело оглушенного боевика, валявшегося рядом.
Капитан быстро огляделся по сторонам, не увидел никакой иной угрозы и бросился в пролом стены. Внутренний хронометр четко отсчитывал секунды, расходуемые на передвижение до нужного здания, расположенного в центре поселка.
Стрельба раздавалась с трех сторон. Особенно яростный огонь велся теперь за спиной Котова и где-то на левой окраине Сурума. Видимо, там сирийцам не удавалось оттеснить боевиков в глубину населенного пункта. Земля дрожала под ногами капитана. В пыльном воздухе стоял отчетливый запах сгоревшей взрывчатки.
Судя по звукам, первая рота сирийцев обстреливала огневые точки и места укрытий боевиков, но не продвигалась в глубину поселка. Это было нормально. А вот вторая, действовавшая на западной окраине, нарвалась на серьезную оборону. Там били не только минометы, но и автоматическая пушка БМП или турецкого бронетранспортера.
Боковым зрением Котов заметил движение, тут же развернулся, вскинул автомат к плечу. Реакция, натренированная на полигоне, не подвела. За долю секунды спецназовец оценил этого человека как опасного и свалил его короткой очередью. В следующее мгновение ствол пошел влево, потом вправо. Капитан тут же нашел следующую мишень именно там, где и ожидал. Второй боевик не успел выстрелить и с коротким криком опрокинулся на спину.
«По одному тут не ходят», – удовлетворенно сказал сам себе Котов и бросился в тот двор, откуда только что появились эти вот два боевика.
По улице дальше бежать было нельзя. Она простреливалась со стороны центра, вся как на ладони. Двор оказался глухим, с высоким забором по периметру.
«Проклятье, откуда эти два бандерлога тут взялись? Они могли появиться только из дома».
Котов прижался спиной к каменной ограде и стал продвигаться к одноэтажному дому, окна которого выходили на соседнюю улочку. Спецназовец поудобнее натянул ремень автомата, чтобы тот плотно сидел на предплечье, и бросился вперед.
Капитан пулей пролетел первую комнату, оказавшуюся пустой. Благо дом оказался не из богатых. Мебели в помещении практически не было, она не мешала.
Котов совершил еще один бросок вдоль стены и оказался у входа в большую комнату. Его указательный палец чувствовал курок и мог в любой момент нажать на него. Левая рука готова была вырвать из кармашка разгрузки гранату и швырнуть ее туда, где затаился враг.
Бой внутри здания – дело сложное. Учиться этому искусству приходится очень долго. Тут надо уметь крутить головой как сова, едва ли не на 360 градусов, и чувствовать окружающее пространство сквозь стены.
Из-за грохота боя различать какие-то звуки здесь, в доме, было сложно, но Котов все же понял, что в большой комнате кто-то есть. Он сразу же сообразил, что это не опасно. Боевики не стали бы церемониться. Они давно уже проявили бы себя. Это мирные люди.
Все же ему стоило опасаться нападения. Таковы уж законы войны.
Котов резко перебросил тело на другую сторону дверного проема и мигом оценил все, что увидел в большой комнате. Опасности не было никакой. Здесь кучей сидели, вжавшись в стену и друг в друга, несколько гражданских, простых сирийцев.
Посреди комнаты бензиновая печь – собия. Типичная штуковина для арабского мира, в частности для Ближнего Востока. На полу вокруг печки и у стены разложены матрацы, наподобие среднеазиатских курпачи.
У стены на матрацах старик, на голове которого намотан традиционный красно-белый платок – хатта. К нему прижались две женщины и трое ребятишек, совсем мелких, всем меньше пяти лет.
Котов молча двинулся дальше.
«Пока обошлось, хотя наперед загадывать не стоит, – подумал капитан. – Сколько такого было в Афганистане!.. Я наслушался рассказов старых инструкторов. В кишлаках в наших солдат стреляли и старики, и дети, от которых поначалу никто не ожидал нападения. Потом уже привыкли. Нет никакой гарантии, что здесь и сейчас…»
Котов поежился, вдруг ясно ощутив, какая у него большая и беззащитная спина. Он обернулся. В коридоре никого не было.
«Нет, здесь стрелять не станут. Местные жители знают русских. Они от всей души ненавидят боевиков и все их организации, которые раздирают сейчас Сирию на части».
По улице снова с криками пробежала толпа вооруженных людей. За все то время, пока Котов пробирался по поселку навстречу первой роте сирийцев, из центра Сурума переместилось уже около двух сотен боевиков. Столкнись он с группой в несколько десятков человек, на этом его миссия и закончится.
Поблизости стрельбы почти не было слышно. Это означало, что его парни тоже пробились к цели. Вся пальба велась уже за спиной Котова.
В маленьком переулке, куда выходили окна дома, было пустынно. Котов перебросил ногу через ограду и соскочил на землю. Ну, последний бросок. В горле першило от пыли, глаза неимоверно чесались, но приходилось терпеть.
Прижимаясь к левой стороне переулка, спецназовец снова побежал вперед. Над крышами одноэтажных домов уже виднелось здание банка. До него оставалось совсем немного, всего-то метров четыреста. Капитан решил, что своих бойцов вызывать рано, еще не время.
Над его головой с шелестом пролетели несколько мин. Котов замер, а потом присел на одно колено. Кажется, боевики лупили с западной части поселка по его восточной окраине. Значит, третья рота сирийцев развивала успех, и бандиты пытались остановить ее. Вражеская батарея из трех минометов находилась где-то рядом.
Миномет – страшная вещь. Он достанет тебя навесным огнем в любой яме и за каким угодно укрытием. Судя по звукам, калибр невелик, миллиметров 60, никак не больше.
Котов легко постучал пальцем по микрофону, сигнализируя, что сейчас последует вызов.
– Седой, это Барс, – проговорил капитан.
– Барс, мы в двух бросках. Жду команду на штурм.
– Седой, минометную батарею видишь?
– Нет. Откуда она работает?
Котов вспомнил карту Сурума, прикинул расстояние и ответил:
– Примерно двести метров на юго-восток от нашей цели.
– Я дальше. Не вижу.
– Барс, это Сова! – вдруг прогудел в коммуникаторе голос Максима Савичева. – Я вижу батарею. Три ротных миномета лупят по восточной окраине.
– Сова, заткни их! – приказал Котов. – Сирийцы на восточной окраине атакуют открыто. Минометы там сейчас кашу сделают!
– Понял, выполняю, – отозвался Савичев совершенно спокойно, без всяких эмоций.
– Всем, я Барс! – проговорил Котов и покосился на здание банка, в котором находился штаб боевиков. – Занять позицию для атаки, доложить о готовности. Работаем по моей команде.
Макс Савичев действительно видел минометную батарею. Более того, она мешала ему прорваться к центру поселка. Он отстал от своих ребят, пока разбирался с огневой точкой, которая не позволяла ему продвигаться к цели. Теперь в пыльном струящемся воздухе он отчетливо видел вспышки и слышал хлопки минометов.
Где-то правее пробежало несколько человек, отчаянно кричавших что-то по-арабски. Тут же кто-то почти в упор расстрелял эту группу короткими расчетливыми очередями.
– Наши, – пробормотал Макс, узнав стиль ведения огня спецназовцев. – Рядом, значит. Сейчас я вас догоню, парни.
Савичев пригнулся и стал всматриваться в темноту.
«Точно, три трубы. Стоят метрах в пяти-шести друг от друга. У каждого миномета по два человека. Один крутит верньеры, это наводчик. Второй – заряжающий. Он опускает в ствол мину. Значит, есть и третьи номера расчетов, которые подносят мины. Ага, вот и командир всего этого хозяйства нашелся. Кажется, это он и есть. Стоит с рацией, принимает поправки корректировщиков огня. Я тебе сейчас приму!»
Стараясь не издавать шума, Савичев стал подбираться к батарее гусиным шагом. Еще немного, совсем чуть-чуть. Теперь его от минометчиков отделяли всего каких-то пять метров.
«Десять человек, – прикинул Савичев. – Автоматными очередями я всех не успею положить. Часть обязательно сумеет скрыться. Вон сзади какое-то строение с выбитыми окнами и дверями. Зароются там, и не выкуришь их потом оттуда. А командир будет ждать. Да и работать у нас принято чисто, врага за собой не оставлять».
Савичев покусывал губу и прикидывал варианты действий. Время поджимало. Сирийцы несли потери от минометного огня, корректируемого прямо с передовой. Граната осталась одна. Последняя. Все прочие Савичев использовал недавно, когда уничтожал пулеметную точку. А одной тут не обойтись. Что такое наступательная граната «РГД-5»? Шум да пыль! Во всяких наставлениях написано, что она наносит поражение на расстоянии до двух десятков метров, на деле же – в шести-семи.
