Майкл Утгер - Охота без милосердия
– У меня к тебе вопрос, Олин.
– По поводу газет? Начитался чепухи?
– Нет, по поводу машины. Кому она принадлежит?
– Моей девчушке. Убийственная красотка.
– Блондинка?
Феннер насторожился.
– Блондинка.
– Эту машину взяли напрокат в гараже Колбера. Он был у меня на днях и видел эту тачку. По его словам у машины не могли отказать тормоза. Он выдает машины стопроцентной надежности. Я его знаю, ему можно доверять. Извини, старина, я не хочу лезть в твои дела, но мы тебя уважаем, и ребята не хотели бы, чтобы ты влип в историю.
– Но что здесь странного? Она приехала из Нью-Йорка и ей нужна машина.
– Брала машину не она. Они приехали втроем.
Блондинка и двое жлобов размером со шкаф. Она стояла в стороне, пока они выбирали машину. Колбер дал им самую лучшую.
– И что дальше?
– Ничего. Осмотрел поломку. Там отлетела гайка, которая держит трос педали тормоза. Педаль провалилась, но таких поломок не случается. Там стоят контршайбы и они не дали бы гайке развинтиться. В моей десятилетней практике таких случаев не было.
– Хорошо. Я понял тебя.
– Смотайся к Зеду в бордель, он тебе еще кое-что расскажет.
У Феннера было время до вечера, и он съездил в свой любимый притон к Сантосу.
Заказав пива, он усадил швейцара за столик и спросил:
– Говори, Зед, что за дела с этой машиной?
Он указал на окно, где стояла машина Эвелин.
– Мне она не нравится, Олин. Ты знаешь, что я стою в дверях не для того, чтобы шляпы принимать. Мистер Сантос мне хорошо платит, и я обязан вглядываться в каждую машину. Нам облавы ни к чему. Так вот, эту машину я приметил дней десять назад. Она подъезжала сюда каждый вечер. Из нее выходил здоровый парень в белом плаще и шляпе, заходил в бар, покупал сигареты, осматривался и уходил. За рулем оставался другой тип, похожий на первого, тоже в белом плаще. На заднем сиденье сидела женщина. Я ее не мог разглядеть. Она сидела, забившись в угол. И знаешь о чем я тогда подумал? Много лет назад моя сестра искала таким образом своего сбежавшего мужа. Она наняла сыщика, дала ему его фотографию, и тот возил ее по тем кабакам, куда ее муженек заглядывал. Но она так и не нашла его. Эти двое на сыщиков не похожи. Они похожи на киллеров. Когда ты с этой куклой уехал, я начал вспоминать подробности. В течение пяти вечеров приезжала эта машина, и я точно помню, что тебя в эти дни здесь не было. В тот вечер, когда ты познакомился с блондинкой, один из парней тебя застал здесь. Ты собирался тащить Нелли на второй этаж. Он купил сигареты и уехал, а когда ты спустился вниз и сел у стойки, появилась эта красотка, но ее дружков с ней уже не было. Ей понадобился ты! Я хочу сказать, Олин, в нашем районе новый моб никто организовывать не станет. Все ячейки заняты. Заметные гастролеры работают в престижных районах, здесь им делать нечего. Чужак, если и забредет к нам, то быстро поймет, что ловить ему здесь нечего. Подумай сам, кому надо каждый вечер заезжать сюда за сигаретами? Они как с неба свалились, таких здесь отродясь не было. После твоего знакомства с блондинкой, они исчезли. Похоже, что ты – их цель.
– Вряд ли. Ты же не можешь утверждать, что видел ее на заднем сиденье?
– Но ее видел механик с этими ребятами.
– А если мы предположим, что они ее телохранители? Она манекенщица, видная женщина, а район здесь страшный.
– Куда же они делись, когда она врезалась в столб? Ты знаешь, где она живет? Ребята сумеют проверить ее квартиру.
– Сегодня вечером узнаю. Ты прав, проверять надо все.
– Будь осторожен, Олин!
– Спасибо за заботу, Зед!
– Мы здесь восторгались вашим круизом по Иллинойсу. Сантос не выключал радио. Весь зал слушал известия через каждые полчаса. Но самое грандиозное – это финал. Мы ржали до слез, когда объявили о «крайслере» в центре Чикаго и банке «Империал». Нет, Олин, мы не допустим, чтобы с такими людьми что-то случилось!
– Ладно, Зед, увидимся. Мне нужно привести себя в порядок перед свиданием.
В тот же вечер Феннер ждал даму сердца в уютном французском ресторанчике, куда он приехал на ее машине. Он старался не думать о плохом, но у него в голове все время всплывали ее слова: «Мне пришлось три ночи провести в ателье. Я же не могла одна возвращаться домой без машины». История с телохранителями пахла паленым. Но Феннер не чувствовал опасности. Он доверял своему чутью, оно не могло его подвести. Главным аргументом для Феннера служил бордель Сантоса. Даже ФБР не могло его вычислить. Кому может прийти в голову искать его в этой забегаловке, в этом районе. Шанс – один на миллион. И потом, почему его тогда не уничтожили в первый же вечер? Он проводил Эвелин до дома и выходил из машины. Два часа ночи, пустая улица. Удобней момента не было! Где же были ее головорезы?
Феннер отогнал от себя дурные мысли и взглянул на Габи. Габи была хозяйкой ресторана. После смерти мужа она вступила в права наследства и сменила итальянскую кухню на французскую. Габи родилась в Марселе и знала толк во французской кухне. Она постарела в Чикаго, прожив здесь большую часть жизни, но прелесть французской кухни не забыла и даже выписала из Бордо хорошего повара, который любил читать лекции о великом мастере кулинарного искусства месье Оливье.
Габи любила, когда Феннер приходил в ее ресторанчик. Она очень точно давала оценки всем дамам, которых Феннер приводил сюда. Габи относилась к Феннеру с особой материнской заботой, но с чем это было связано, он никогда не спрашивал, считая, что лезть к человеку, тем более к женщине, с такими вопросами нетактично.
Феннер взглянул на часы, затем в окно. Эвелин должна была появиться с минуты на минуту.
Эвелин сидела за рулем белого «паккарда» и мчалась на свидание. У нее сегодня было не одно свидание, но назначены они были почти на одно время.
Выскочив на Балтимор-сквер, она проехала три квартала и остановилась на углу Карин-стрит за почтовым фургоном. Выйдя из машины, она подошла к фургону и постучалась в дверцу цельнометаллической коробки, где не нашлось места даже для крошечного окошка.
Дверца открылась, и она влезла в тускло освещенный салон.
Сидящий в салоне здоровяк стряхнул с сиденья тряпки и предложил даме сесть.
– У вас оборудована машина? – спросила она.
– Да, мисс Фричетт. Здесь есть второе дно в виде гроба, люк закрывается резиновой дорожкой, а сверху мы кладем мешки с маркировкой почты.
Эвелин на секунду представила себе, как Феннера погрузят в железный ящик и повезут на казнь к Чарли. Неравноценный обмен Феннера на Чарли. Будь ее воля, она оставила бы себе Феннера. К ее собственному удивлению, ей понравился этот парень с открытой обаятельной улыбкой и сильными руками. Ей хотелось попасть в эти руки, и она позволит ему взять себя в первый и последний раз в жизни. Все дело в том, что воля Эвелин состояла из разума и денег. Она трезво смотрела на вещи. Феннер – смертник и никогда не получит своих денег. Чарли слишком крепко стоит на своих коротеньких ножках, он врос ими в землю, и его не свалить. За Чарли стоит капитал. Твердый капитал. Чарли будет покладист в ее руках, как пес, и проживет он недолго. Эвелин все рассчитала и не задумывалась о выборе.
– После двенадцати ночи подъедете к дому номер 936 по Мейкоп-авеню. Машину оставьте за углом. Третий этаж, первые два окна слева от подъезда. Наблюдайте из подворотни напротив, я подам сигнал. Подниметесь через пятнадцать минут после того, как погаснет свет. Снотворное должно попасть в кровь. Он очень опасен, и мы не можем рисковать. Этот парень нужен боссу живым.
– У вас есть оружие? – спросил один посыльный.
– Я знаю свою работу. И помните, что машину подгоните к подъезду только после того, как погаснет свет. Двоим подниматься незачем. Один справится. Феннер не мраморный. Квартира девять. Дверь останется открытой. Спальня напротив входной двери, через гостиную.
– Все ясно, мэм. Мы будем точны.
Эвелин вышла из фургона и пересела в свою машину. Ей необходимо было заехать на квартиру и приготовить атрибуты западни. Она не заметила, что на другой стороне улицы стоял бежевый «форд» и, когда Эвелин отъехала, «форд» последовал за ней. Она не ждала никаких неожиданностей, все уже выстроено по цепочке, выверено по секундам и разложено по полочкам.
Эвелин положила шприц со снотворным под кровать. Ей нужно только опустить руку и орудие попадало в ее гибкие пальчики. После такого укола человек терял ориентацию, его конечности становились парализованными, и через секунду он засыпал. Эвелин положила в ящик ночного столика наручники и вышла в гостиную. Один пистолет она спрятала в бар, задвинув его за бутылки, второй за каминные часы, а третий – в верхний ящик тумбочки, на которой стоял граммофон с пластинками.
На стол была постелена белая скатерть, поставлена ваза с цветами и фрукты. Эвелин осмотрела квартиру еще раз и, не заметив ничего подозрительного, ушла. Машину ей пришлось оставить во дворе и взять такси. Она опаздывала, и это ее злило. День сегодня шел не так, как ей бы хотелось. Эвелин нервничала, делала лишнее, забыла напудрить свой носик, но трижды лазила в сумочку без особой надобности. Она не думала, что такое простое задание заставит ее так волноваться.
