Валерий Рощин - Секретный модуль
Итак, Большая Лубянка, дом 1/3. Беспрестанно предъявляя удостоверение, миную несколько кордонов. На последнем этапе дежурный офицер спрашивает о цели визита и связывается с генералом.
– Проходите, – мягко кладет он трубку на аппарат, – вас ждут.
Знаю, что ждут. Видать, уж и лобное место распаковали. Хотя вроде не за что…
* * *
– Ты веришь в существование такой системы управления, при которой невыгодно брать взятки?! – остановившись посреди кабинета, насмешливо смотрит на меня босс.
Растерянно пожимаю плечами:
– Хотелось бы верить.
– Черенков, ты великолепный пловец, умный командир, но в остальном…
Знаю. Политик из меня никудышный. Хотя нет. Родину по элементам таблицы Менделеева я не распродал бы, а это по нынешним понятиям уже невероятно много.
Как всегда наш разговор начинается с розовых далей, где никто и никогда не был. Босс редко приступает к главному, не помусолив политику, криминал и прочий мусор.
– Россия всегда была страной коррупции, доносительства и византизма с его блестящей роскошью, – присовокупляет он энергичные жесты к словам. – Иногда эти явления старательно скрывались властью, но чаще они выпирали так, что не помогала никакая конспирация.
– Да? – переспрашиваю с налетом безразличия.
– Именно. А ты, стало быть, наивно полагаешь, что если нашим полицейским и чиновникам сделать такую же зарплату, какую получают их коллеги на Западе, то мздоимству придет конец?
Пожимаю плечами.
– Херня, батенька, полнейшая! – копирует он Владимира Ильича. – Коррупция проистекает вовсе не от нехватки денег, а от наличия спроса на коррупционные услуги и предложения! Если бы причиной этого отвратительного явления была бедность, то самыми отъявленными коррупционерами стали бы библиотекари, уборщицы и несчастный деревенский люд…
У Сергея Сергеевича талант оратора. Он умеет так убедительно говорить, что запросто сошел бы за лидера правящей партии или за карточного шулера, работающего в поездах дальнего следования.
– Впрочем, хватит с тебя политики, – возвращается он к столу и усаживается в начальственное кресло. – Твое дело – командовать подразделением, а линию фронта буду корректировать я…
Ну, слава богу – запыхался. Значит, сейчас перейдет к делу, ради которого и позвал.
– Начну с короткой предыстории. – Он тащит из пачки сигарету, подпаливает ее и выпускает к потолку густой клуб дыма. Это нормально – шеф всегда начинает серьезный разговор с хорошей дозы никотина. – В начале 90-х годов в одном из глухих уголков Тамбовской области было совершено нападение на секретную химическую лабораторию. Точнее, на то, что от нее к тому времени оставалось. А оставалось немногое: большинство ее сотрудников, дабы свести концы с концами, занимались производством бытовой химии – стиральных порошков, моющих средств, отбеливателей… Сбывалось это за копейки в крохотные сельские магазины Моршанского района. Настоящим же делом – изобретением газов с уникальными свойствами – продолжал заниматься единственный сотрудник – заведующий лабораторией, талантливый ученый, доктор химических наук Александр Яковлевич Успенский…
Я откидываюсь на спинку гостевого кресла и вслушиваюсь в спокойный, чуть дребезжащий тенорок Горчакова. Рассказывать он тоже умеет – в моем воображении одна за другой воссоздаются красочные картинки происходившего много лет назад действа. Приезд из Подмосковья на северо-восток Тамбовской области банды молодчиков под предводительством залетного грузина Кахи. Слежка, нападение на сторожа и проникновение в секретный отдел лаборатории…
«Прямо какая-то пьеса для бубна с оркестром, – лениво рассуждаю про себя. – А если хорошенько вспомнить, то обычный беспредел. Подобных историй тогда происходило по восемь штук в неделю…»
Далее последовали подробности шмона. Банда промышляла перепродажей сильных наркотиков и осуществила налет в надежде сорвать хороший куш. Однако что-то не заладилось – не то Успенский в своих изысканиях не использовал наркоту, не то ее количество было смехотворным…
«И этот факт вполне закономерен. Я помню, как в 90-х старики жаловались на задержки пенсий, на невозможность свободно купить в аптеках нужные лекарственные препараты. Их просто не хватало…»
Постепенно ритм повествования набирает обороты: рассказ о заурядной бандитской операции трансформируется в триллер с элементами мистики и детектива.
– Короче, дикие вопли, стрельба, звон разбитого стекла… – морщась, Горчаков плющит окурок в пепельнице. – Рядовые сотрудники ужасно напуганы, но все-таки звонят в милицию, сбивчиво объясняют суть происшествия.
– Надеюсь, наряд приехал вовремя?
– Сложно сказать. Газ из разбившейся колбы подействовал на лидера бандитской группировки. Остальных же бог миловал – вероятно, вещества было слишком мало или же помогло разбитое в потасовке окно, через которое в помещение ворвался свежий воздух.
Мне становится интересно.
– Что же произошло дальше?
– Вначале превратившийся в зомби Каха расправился с бандитом по фамилии Барсуков, затем – с прибежавшим на шум Лысенковым. Успенскому тоже здорово досталось: грузинский авторитет изуродовал его лицо, повредил шейную артерию, сломал ключицу.
– А что стало с ребенком?
– Дочери Успенского повезло больше других. Она лежала рядом с отцом – в шоковом состоянии и вся перепачканная его кровью. Это, видимо, ее и спасло.
– Каху взяли?
– Нет, – тянется шеф к сигаретной пачке. – Он был убит наповал первым же выстрелом лейтенанта милиции. К слову, того настолько потрясло увиденное в лаборатории, что его пришлось на неделю отдать в руки профессиональных психологов.
Внимая боссу и переваривая услышанное, я совершенно упускаю из вида главное. Улучив момент, интересуюсь:
– Сергей Сергеевич, ну а при чем же тут мы – боевые пловцы «Фрегата»? Мои ребята научных степеней не имеют…
Он слишком умен, чтобы не предвидеть моего вопроса, поэтому, не дослушав, перебивает:
– Все просто и вместе с тем невероятно сложно. Вскоре после той неприятной истории доктор наук Успенский и его семилетняя дочь бесследно исчезают, а работы по созданию уникальных газовых смесей прекращаются.
– Навсегда?
– Не навсегда, но почти на двенадцать лет. Лишь в начале 2004 года наша разведка сумела добыть кое-какие сведения, намекавшие на серьезные попытки американцев повторить успех доктора химических наук Успенского. В бюджете сразу нашлись деньги, и работы возобновились.
– Ее построили так быстро?
– Да. Когда люди во власти боятся чего-то по-настоящему – проблема решается мгновенно. Лабораторию построили менее чем за год и со всеми мерами предосторожности.
– И кто же теперь этим занимается, если злой гений куда-то испарился?
– Недостатка в талантливых людях наша страна никогда не испытывала, верно? – посмеивается босс. И тут же становится серьезным, если не сказать мрачным. – Одним словом, из лаборатории, где происходили эксперименты с этим чертовым газом, поступил сигнал бедствия.
– И что? – не понимаю его намеков.
– А то, Черенков! Секретная химическая лаборатория находится в одном из модулей научной станции «Ангар-004».
– «Ангар-004»? Никогда о такой не слышал.
– Немудрено. По ряду причин мы предпочитали не распространяться об этом объекте. Официально лаборатория занимается изучением животного и растительного мира озера Байкал; тамошние ученые время от времени публикуют результаты своих исследований, участвуют в международных конференциях. Кстати, по соседству – в пяти километрах – болтается американская лаборатория с учеными из разных стран.
– Что обозначает индекс «два ноля четыре»?
– Год постройки новейшей лаборатории.
Вероятно, моя удивленная физиономия начинает раздражать Горчакова. Покашляв в кулак, он торжественно произносит главное:
– Суть проблемы состоит в том, что сия лаборатория покоится на глубине пятидесяти метров. Вот здесь…
Развернувшись к карте, он вооружается указкой и тычет ее острием в одну из бухт восточного побережья Байкала.
– Усекаешь?
Да-а… Любите вы, Сергей Сергеевич, напустить туману…
– Вот такой у нас получается нанокрокодил, – барабанит генерал тонкими пальцами.
– Сколько нужно людей и когда собирать манатки?
Резко поднявшись, мой босс заканчивает беседу:
– Отбери человек восемь. Вылетаем ближайшей ночью…
Часть вторая. «Тайфун»
Пролог
Российская Федерация, Тамбовская область. Начало 90-х годов
– Погодите, куда вы?
– В чем дело?
– Держите.
– Что это? – брови лейтенанта милиции изумленно ползли на лоб.
