Сергей Зверев - Сомалийский пленник
— Для чего же их тогда надо было похищать? — с сомнением спросил Лавров.
— Мой думать, что им мстить за работа. Они честно передавать еда и одеяла бедным люди и не давать груз плохой люди, — доверительно поведал Омар.
— Но вы, господин Омар, знали заранее, что их собираются похитить, — поставив стакан на столик, стоящий рядом с креслом твердо заявил Андрей. — Видите ли, мне стало известно, что некий Омар говорил сотруднику ООН Долину о том, что их работой недовольны какие-то люди. Я так понимаю, вы в курсе того, кто именно ими был недоволен?
— Ноу, ноу! Я ничего не говорить господин Долин. А-а-а! Я понимать! Вам рассказать не про меня, а про Омар Зидлана, он работать в департамент, который отвечать за помощь беженец. Этот вопроса в его ведений.
— А такое имя — Эммер Сулим вам ни о чем не говорит? — как о чем-то малозначащем с некоторой скукой в голосе поинтересовался Лавров.
Спрашивая, он рассеянно глядел в окно, но при этом боковым зрением внимательно отслеживал реакцию Омара. Тот, услышав о Сулиме, на какое-то мгновение замер, словно увидел перед собой возникшую ниоткуда оскаленную пасть ядовитой черной мамбы. Затем, быстро взяв себя в руки, Омар изобразил полное недоумение и картинно развел руками.
— Мой слышать про этот человек в первая раз! — заверил он. — Мой его не знать и никогда не видеть.
Поднимаясь к себе, Андрей анализировал услышанное от Омара. Было совершенно очевидно, что хозяин гостиницы знает, кто такой Эммер Сулим. Но вот напрямую к похищению ооновцев — это подсказывала интуиция — Омар причастен едва ли. Значит, нужно будет наведаться к департаментскому Омару Зидлана. А что, если для этого задействовать Валери? Он же в местных коридорах власти — как рыба в воде. Только подойти к этому делу следует с нужной стороны, чтобы не выказать своего повышенного интереса ни к сомалийскому чиновнику, ни к Таи Дель-Изо.
…На следующее утро, за завтраком, Лавров как бы невзначай спросил у Валери о вчерашних итогах его встречи с министром. В ответ тот лишь досадливо отмахнулся.
— В последний момент нашу встречу отменили. Впрочем, здесь это обычное дело, — де Кассе чуть заметно поморщился. — Пришлось удовольствоваться общением с каким-то мелким клерком.
— Но затем вы себя вознаградили за этот досадный срыв визитом в студию радиовещания… — вслух предположил Андрей.
— Хм… — Валери подозрительно посмотрел на своего визави. — Вы за мной что, следили? — со смехом спросил он.
— Как можно?! — не отрываясь от завтрака, Лавров мотнул головой. — Просто, судя по вашему сияющему виду, неудача с главным сомалийским полицейским вас ничуть не огорчила. Значит, тут можно предположить только одно — состоялась более приятная встреча с Таи Дель-Изо.
— А вы опасный собеседник… — де Кассе погрозил пальцем. — От вас трудно что-то утаить. Но, как говорят у вас в России, и мы не лыком шиты. Я правильно употребил это выражение? Так вот, мне кажется, и у вас вчера случилось нечто, греющее душу. Вы же не станете этого отрицать?
— Конечно, не стану! — с абсолютно серьезным выражением лица подтвердил Андрей. — Вчера в моем номере починили кондиционер, его прохлада мне очень согрела душу, и поэтому сегодня я наконец-то смог отоспаться за все предыдущие дни. А вы что имели в виду?
— О-о-о! Русскому палец в рот не клади… — хохотнул Валери. — Скажите, Андрэ, вы женаты?
— Был женат. Когда-то, очень давно… А почему вас это заинтересовало?
— Я тоже когда-то был женат… — де Кассе вздохнул. — Знаете, мы знакомы менее суток, но меня уже успела удивить ваша чрезмерная аскетичность. Да, представьте себе… Это, можно сказать, написано на вашем лице. Странно… Будучи холостым, здоровым, сильным, привлекательным для женщин — и вы чураетесь того, что наполняет нашу жизнь подлинной радостью, ощущением бытия?! Насколько я могу судить о русских по своим знакомым, в России аскетизм не в почете.
— Ну, не такой уж я и аскет, — Андрей сдержанно улыбнулся. — Я им просто умело прикидываюсь. Скажите, Валери, а не могли бы вы взять меня с собой на следующее рандеву в радиостудию? Я был бы вам очень признателен. Что вы на меня так смотрите? Да не беспокойтесь, я не намереваюсь претендовать на внимание Таи Дель-Изо. На любовном поприще русский французу не конкурент.
— Ох, Андрэ! — де Кассе с сомнением во взгляде покрутил головой. — У вас такой многозначительно-загадочный вид… Вы что-то задумали? И что это вы вдруг так принижаете русских? Это ваше личное мнение?
— Нет, это итог, так сказать исследований неких, образно говоря, ученых. По-моему, американцев. В прошлом году в Интернете прочитал, что большинством туристок разных стран лучшими любовниками по всем статьям признаны испанцы…
— Как испанцы?!! — возмущенно удивился Валери. — Это какой же кретин проводил такие вот, с позволения сказать, «исследования»? И на какой же позиции французы?
— Не переживайте, не на самой последней. Французы или вторые, или третьи. Русские где-то ближе к концу, — губы Лаврова тронула снисходительная усмешка. — Ну так как, Валери, вы меня с собой берете?
— Хорошо, давайте сходим вместе… — не очень охотно согласился де Кассе. — Где-то через час я как раз собирался туда заглянуть.
— Прекрасно! — вставая из-за стола, проговорил Андрей. — Именно до обеда я совершенно свободен. Встречаемся у входа? Да, и вот еще что… Вы не знаете человека по имени Омар Зидлана, он из департамента, ведающего социальной сферой и проблемами беженцев?
— Гм-гм… — услышав это имя, Валери почему-то даже поперхнулся. — Да, это имя мне знакомо. От кого-то я его уже слышал. А-а-а… Вам-то он зачем понадобился? Хотите взять интервью?
— Что-то вроде того… — приятельски подмигнув, Лавров направился к выходу из кафе, чувствуя спиной вопросительный взгляд француза.
Примерно через час они шагали по улице Первого Июля, обсуждая только что услышанную по радио новость об очередном захвате сомалийскими пиратами торгового судна. Де Кассе был уверен в том, что только усиление группировки военных судов в этой части планеты позволит побороть морское пиратство. Андрей придерживался другой точки зрения. Он считал, что прежде всего нужно бороться не с «пешками» разбойного промысла, а с «королями», безбедно живущими далеко от Сомали.
— …Вы считаете, что пираты — это аналог той же сицилийской мафии? — с иронией в голосе запальчиво вопрошал Валери. — Бред! Это обычные, отчаявшиеся голодранцы, которые нашли способ заработать себе на кусок хлеба с маслом.
— Ну да, ну да… — саркастично парировал Лавров. — Голодранцы, располагающие секретной информацией, которой владеют только специалисты судоходных компаний. Как вы объясните, что безграмотные пираты в открытом океане выходят в нужную точку в самый неожиданный момент и берут на абордаж судно, оказавшееся самым беззащитным? Это, милейший, новый тип криминального бизнеса, за которым стоят, я полагаю, структуры государственного масштаба.
— Ха-ха! Вы еще расскажите про всемирный заговор каких-нибудь масонских лож! — с великолепной язвительностью сделал очередной выпад де Кассе.
Они свернули в тенистый зеленый переулок, в конце которого виднелось двухэтажное белое здание, где и размещалась, помимо прочих организаций, и студия радиовещания.
— Заговор не заговор, но любое явление такого масштаба никогда само по себе не образуется. У него всегда есть автор или авторы, в него вкладываются огромные деньги, которые потом должны окупиться…
Лаврова перебило неожиданное появление из кустов огромного, иссиня-черного негра — явно не сомалийца, в шортах, цвета английского флага, с ритуальным ожерельем на шее и бейсбольной битой в руках. Существенно превосходя по габаритам любого из этих двоих белых, он, судя по всему, чувствовал себя хозяином положения. Момент был критический. Но… Едва негр, вскинув биту, что-то собрался сказать, свирепо вращая белками глаз, как Лавров, раздраженный тем, что его перебили, сердито выпалил:
— Сгинь, козел, а то сейчас в асфальт урою, падло!
Он и сам не ожидал, что столь бурно лексически, да еще так нелитературно, отреагирует на наскок туземца. Трудно сказать, понял ли нападающий смысл сказанного на непонятном языке или его в большей степени впечатлила жесткая решительность светловолосого крепыша, но африканец ошарашенно метнулся обратно в кусты, едва дослушав с отвисшей челюстью эту тираду.
Несколько сконфуженный своей несдержанностью Андрей принужденно откашлялся и собрался продолжить недосказанную мысль об организаторах пиратского «бизнеса», как его вновь перебил, но теперь уже Валери:
— Андрэ, я немного знаю русский, однако толком так и не смог понять, что вы сейчас сказали. Это было великолепно — эмоционально, с невероятной экспрессией и энергетикой! По-французски это что может значить — ко-сёль и пат-ло?
