Б. Седов - Бандитский террор
Сергей обнял девушку – и вновь ощутил ее сладкую покорность. Решив, что дело подождет пару часов, он развернул Алену за плечи и толкнул в сторону спальни.
Все было так же, как и тогда, в купе. Девушка понимала каждое движение Сергея – и делала все, что он хотел.
Когда Сергей кончил, Алена перевернулась на спину и без всякого перехода взяла деловой тон:
– А я, кажется, догадываюсь, что мог знать этот Николай.
– И что же?
– Я ведь изучила кое-какие материалы по «Хранителям радуги». Знаешь, у них там ведь как начиналось: собрались молодые романтики, жаждущие изменить мир к лучшему. Они здорово веселились.
К примеру, захватили заводоуправление на Запорожском коксохимическом комбинате, залезли на трубы и подняли на них черные флаги.
– А черные почему?
– Они в виде массовки использовали анархистов, их тогда, в конце восьмидесятых, было полно. Но дело не в идеологических заморочках. Мир оказалось изменить не так просто. Вот все и закрутилось. Потом одни пошли в нормальную жизнь, другие стали профессиональными грантоедами. Третьи, вроде нашего Николая, – спились. А четвертые… Те пошли дальше, у них появились ученики, которые занялись уже такими делами, от которых их отцы-основатели открещиваются руками и ногами.
– А ты, оказывается, умная. А то я как тебя увидел, думал, дура дурой.
– В нашей работе слишком умным быть вредно. Ты вот по ящику смотришь передачи?
– Смотрю, а что еще у нас делать по вечерам?
– Так что, думаешь, журналисты на самом деле такие идиоты, какими кажутся на экране? Да нет, у нас работа такая. Зрителям приятно, когда они видят на экране таких же дебилов, как они сами. Вот я и старалась поглупеть, чтобы побыстрее пробиться. Но тут уж такие дела пошли, что мозги сами по себе включились. Ну так вот. Николай не знал никаких конкретных страшных тайн. Но он знал людей, с которыми когда-то крутился.
– А! Мы могли потянуть за ниточку… И ведь точно. Эти ребята, возможно, давно уже косят под приличных, протирают штаны в каких-нибудь офисах. И выходов на них у нас нет.
Сергей задумался. В самом деле, разборки между бандитскими кланами происходили, в общем-то, в достаточно узком мире, на стыке представителей бизнеса и криминала. Потому-то и вычислить очередной наезд было не так трудно. Как в деревне. Все друг друга знали, если не лично, то понаслышке. Существовали определенные правила игры. Жестокие, волчьи, но все-таки правила. А тут бьют из темноты. И играют по каким-то совершенно непонятным правилам. Что ж, остается крайний вариант.
Сергей поднялся, оделся.
– Я по делам. Надеюсь, у тебя хватит ума не сбегать?
– Я не совсем дура. Посмотрела, что тут творится, и мне как-то никуда бежать не хочется. Вы ведь все равно найдете?
– Найдем, конечно. Но еще хуже будет, если тебя раньше те, другие, найдут. Так что ты лучше сиди тихо и не высовывайся. Наши неизвестные противники тоже ведь не клювом щелкают. А ты на нынешний день – свидетельница. И очень опасная свидетельница.
– Ну все, уговорил, черт красноречивый. Не буду я никуда вылезать, пока ты не вернешься. Я лучше залезу в компьютер и попробую узнать побольше о том, что же это за люди такие – которые за природу людей убивают…
Казак снова вышел на улицу запасным выходом. Прошел немного вперед и шагнул во двор. Он не слишком хорошо знал Питер, но имел когда-то возможность убедиться в одной особенности Петроградской стороны – здесь чуть ли не все дворы проходные. Из двора в двор он миновал еще несколько улиц. Потом вернулся и зашагал по улице Полозова к Большому проспекту. Хвоста вроде бы не было. Но береженого Бог бережет. По дороге в одном из двориков он приметил нужного человечка – принадлежащего все к той же породе «синяков». Сергей направился к алкашу.
– Эй, мужик, штуку хочешь заработать? Мужик задумался, пересчитывая тысячу рублей на привычную ему валюту – сосуды с веселящей жидкостью. Пересчитав, видимо, остался доволен, потому как ответил очень дружелюбно:
– Братан, заработать никто не против. Только че делать-то? Я тебе сразу скажу, что на уголовку я не поведусь. Посидел, хватит. Больше не хочу.
– Братан, да какая уголовка? Видишь, вот, телефон надо срочно купить, а ксиву дома забыл. Если есть ксива – будет тебе штука. Дело-то плевое. Пошел в магазин и купил телефон. И все дела. А я за это плачу штуку рублей.
Алкаш колебался недолго:
– Это можно. Я ща, мигом домой смотаюсь за кси-вой. Ты тут постой, подожди.
Через десять минут он вернулся с паспортом, а еще через полчала Сергей стал обладателем еще одного сотового телефона – дешевенькой «Моторолы», подключенной к какому-то питерскому оператору. Затем купил бутылку пива, уселся на скамеечке в одном из бесчисленных двориков и набрал номер.
– Это Сержант, – сказал он вместо приветствия. Я вам сообщал о том, что случилось. Но теперь мне нужна ваша консультация…
Сунул телефон в карман и направился к «дому».
– Черт бы их побрал с их конспирацией! – бормотал Сергей вечером того же дня, руля по Ланскому шоссе. Дело в том, что ничего похожего на то, что ему описали, не наблюдалось. Вокруг был большой и людный проспект, а не тихая улица, которую он ожидал увидеть. Наконец кто-то из местных ребят пояснил, что, кроме Ланского шоссе, рядом есть еще и одноименная улица. Когда он въехал в тянущийся вдоль железнодорожной насыпи узкий проезд, все стало на свои места. Места были глухие. С одной стороны теснились какие-то разномастные дома, с другой стороны – простирался то ли пустырь, то ли сквер, за котором виднелась железная дорога. Чужие в эти места явно не заглядывали.
Вот и платная стоянка. Сергей оставил на ней свой «Форд» и двинулся дальше пешим ходом. Прошел мимо гаражей, пересек железнодорожный переезд, миновал какие-то покосившиеся заборы, за которыми цвели яблони. Местность вокруг выглядела донельзя запущенной. А вот и насыпь. Тут пересекались две железнодорожные ветки. По нижней, расположенной в выемке, деловито перла зеленая электричка. Мост, по которому Сергею предстояло идти, был украшен творениями местных поклонников стиля хип-хоп – непонятными русскому человеку, но достаточно красивыми надписями. Впрочем, этот бетонный мост никакая бы надпись не испортила.
Сергей влез на насыпь и двинулся по мосту, повисшему над другой железнодорожной веткой. Впереди показался еще один мост – под ним шумела-гремела бойкая трасса, пролегавшая посреди парка. Казак спустился на шоссе по выщербленной бетонной лестнице – и тут же к нему подкатила «Тойота», до этого маячившая неподалеку, возле мелкого соснового леса, в который, судя по обилию костровищ и пустых пластиковых бутылок, все местные ребята ходили отдыхать.
За рулем «Тойоты» сидел человек с лицом, которое, увидев в толпе, ни за что не запомнишь. Казак сел на переднее сиденье, и машина тронулась в сторону Светлановского проспекта, в бескрайние просторы заводов и новостроек.
– Так вот, мы поняли, о чем ты спрашивал, – заговорил водитель. – Мы тут навели справки. «Хранители радуги» выродилась в чисто коммерческую структуру. Ну, ездили люди на Запад, трясли деньги с западных экологов. Одно время они, скажем, в Твери, сидели на хороших деньгах, но потом, как водится, их не поделили. Стали строчить доносы друг на друга. Начали писать своим западным спонсорам о том, кто и как пропивает выделенные на борьбу за природу денежки. В общем, все получилось как всегда у нас бывает в России с общественными организациями. Совместными усилиями ребята провалили хорошо налаженное дело. Кое-кто потом подался в западные антиглобалисты. Но эти там бузят. Нас это не касается. Сюда они не лезут, тут слишком уж климат холодный. Здесь эти ребята, антиглобалисты, так сказать, только ночуют. Приедут домой, покушают, отоспятся – и снова на Запад. Людей они вербовать в России не пробуют. Старый воровской принцип: где едим – там не гадим.
– Но если дело обстоит так, как мы предполагаем, должны же эти зеленые отморозки откуда-то черпать кадры. Не из-за бугра же они их импортируют. Вон мои коллеги откуда берут «пехоту»?[2] Из всяких крутых дворовых ребят, которым надоело махать кулаками за просто так. Из спортсменов-неудачников. Должна же быть какая-то среда, откуда набирается вся эта шпана.
– Правильно мыслишь, Сержант. Все экстремистские движения вырастают из определенной субкультуры. Так просто человека стрелять не заставишь. Сперва его надо накачать определенными идеями.
– Так я о том и говорю.
– С этим-то и проблема. Покойный Николай Осипенко крутился с теми, кто давно уже не у дел. Впрочем, несколько лет назад была одна компания. Так называемые «Болотные эльфы».
– Что за романтика?
– Они вышли из среды толкинистов. Знаешь, есть такие ребята, которые машут деревянными мечами и верят в разную там магию. В общем-то, кого волнует? Пусть бы себе и махали. Но так вот получилось – среди этих толкинистов появились парни, которым деревянными мечами махать надоело. Они захотели заняться чем-нибудь более интересным. Во главе оказались ребята из «Радуги». Взгляды у них были соответствующие. За природу всех замочим. Хотя они вообще-то крутились вокруг разных областных властных структур. В нашем регионе – бегали вокруг правительства Ленинградской области. Пытались пробить создание чего-то типа «зеленого патруля» с очень широкими полномочиями. Включая возможность ношения и применения огнестрельного оружия. То есть они хотели шататься по нашей области и ловить тех, кто нарушает законы о лесе. Власти вроде бы даже были не против. Потому как денег эти ребята особых не просили – ну там только на палатки, консервы и все такое. А оружие, между прочим, у них уже свое имелось. Что же касается властей… Им все это очень даже нравилось. Леса ведь и в самом деле некому охранять. А тут плюс ко всему – работа с молодежью и все прочее для отчетности. Но «эльфов» сгубила живость характера.
