Михаил Март - Мороз по коже
– Я вас понял.
Григорий взял визитную карточку и ушел. Марецкий смотрел ему вслед, будто отправлял его на верную смерть. Сообразит, мужик неглупый. Вся его жизнь и пьянка на лице отражались, а так он человек с достоинством. Брюки глаженые, ботинки чищеные.
Марецкий вздохнул и направился в дом.
– По моему мнению, – отчитывался майор Кораблев, – Алексей сам открыл дверь убийцам. Мало того, он провел их в комнату. Жена, очевидно, спала. Хозяин шел впереди, убийца за его спиной. Как только они вошли в комнату, убийца схватил его за волосы, откинул ему голову назад и полоснул опасной бритвой по горлу.
Рана очень глубокая, чуть ли голову парню не срезали. А потом занялись женой.
Она, как спала лицом к стене, так и осталась. Даже не дернулась. Удар нанесли очень острым колющим предметом прямо в висок, почти насквозь. Вот почему было тихо и никто ничего не слышал.
Марецкий глянул на врача. Тот пожал плечами.
– Все правильно.
– Время, Алик?
– Я уже сказал. От девяти до десяти.
– В десять уже темно, – пробормотал Горелов, стоявший у порога, – а свет в комнате не зажигали. Значит, еще светло было. Темнеть начинает в половине десятого, в это время люди и свет зажигают.
– Ты прав, Палыч, – кивнул Марецкий.
Врач и эксперт оглянулись на лейтенанта. Странное какое-то обращение начальника к подчиненному. Что еще за «Палыч»? Но лицо Горелова оставалось непроницаемым.
– Наследили?
– Конечно. Художник потерял очень много крови. Это подтверждает мое предположение, что убийц было двое. Оба вляпались в кровавую лужу. Отпечатки кроссовок есть, – продолжал Кораблев, – но на лестничной клетке чисто. Я зашел в ванную. Аккуратные гады. Обувь помыли перед тем, как уходить. В остальном сработано чисто. Дверные ручки и те протерли.
– А как же соседи? Ничего не видели? – с удивлением спросил Марецкий.
Участковый пояснил:
– Первые этажи пустуют. Людей потихоньку выселяют, а новых не прописывают.
Готовят помещения к продаже фирмам для офисов. В этой квартире только Алексей жил со своей сожительницей.
– Понял.
Горелов указал на дверную ручку.
– Степан Яковлевич, вы сегодня на совещании заинтересовались ключом, оброненным убийцами в «джипе». Тогда майор из Подольска сказал, что такие замки давно не делают. Гляньте на этот ключ. Люди, живущие в коммуналках, редко меняют старые замки на новые. Дому лет семьдесят, а замок на двери ни разу не меняли.
– Черт! Как же я сразу не сообразил! – воскликнул майор. – Вот где собака зарыта! За мной, Палыч!
Марецкий выскочил на лестничную клетку и бегом ринулся наверх. Лейтенант последовал за ним. Пулей влетев на четвертый этаж, он начал звонить в дверь.
Долго звонил. Ему открыла испуганная старушка.
– Это я, Надежда Митрофановна, майор из МУРа. Не пугайтесь.
Он отстранил старушку, и они с Гореловым вошли в кваржиру.
Старый ключ лежал у Марецкого в кармане. Он подошел к одной из дверей, достал ключ и сунул его в скважину. Поворот, и раздался щелчок. Дверь приоткрылась.
Предположения Марецкого подтвердились. Никита Говорков лежал на полу с черной дыркой во лбу от выстрела в упор.
– Чертова дюжина, – прохрипел Марецкий.
– Что? – переспросил Горелов.
– Тринадцатый за двое суток. Этот парень был дома, когда пришли убийцы, и он их видел. Вот почему они задержались в доме и на грязную работу у них ушло пятнадцать минут.
– Выводы делать, конечно, рано, Степан Яковлевич, но здесь, как в плохом оркестре, все время какой-то инструмент врет и режет слух. По моему мнению, работают две группировки. И выводы Григория о непохожести вполне обоснованны. Что вы об этом думаете?
– Причин, по которым убили священника, я не знаю. Сегодня капитан Сухоруков поехал в епископат. Может быть, там на что-нибудь прольют свет. С остальными жертвами более или менее понятно – они становились помехами на пути.
Бандиты в кожаных куртках не киллеры, а стопроцентные боевики, вот почему они не смогли сработать тихо и ушли с фейерверком под фанфары. За это им достанется от хозяев. Теперь заказчики всполошились. Гастролеры уехали, и в ближайшее время им в Москву нос совать нельзя. Пришлось доверить уборку более грамотным людям. Другой формации. Эти знают, как делаются такие дела.
– Это не дела, товарищ майор, а утечка информации. Как бандиты могли узнать о существовании свидетеля?
– Я уже об этом думал, Палыч. Враг сидит в нашем доме, за одним столом с нами и знает все детали. А это значит, что девяносто процентов работы уходят кошке под хвост. Тебя я подозревать не могу. Ты вчера еще ничего не знал о художнике. Куроедова из Подольска мне тоже обвинить не в чем. Значит, агент сидит на Петровке, а это самое страшное.
– Может, он и на совещании был сегодня? – с опаской спросил Горелов.
– Может, сейчас я ничего не исключаю.
– Тогда он знает и о моей свидетельнице. Об Анастасии Викторовне Ковальской.
Марецкий вздрогнул.
– Черт!… Вот что, Палыч, ты останешься здесь за меня, а мне следует поторопиться. Вечером встретимся в управлении. Действуй.
Степан пробкой выскочил из квартиры.
В дверь позвонили. Журавлев затих. Сумка была набита битком, и он уже собирался уходить, когда звонок застал его врасплох. Он тихо подошел к двери и прильнул к глазку. На лестничной площадке стоял Степан Марецкий.
Они знали друг друга еще со школы, вместе учились в юридическом, но на каком-то этапе их дорожки разошлись. Вадим открыл дверь и сказал:
– Заходи быстро и тихо.
Марецкий растерялся.
Вадим взял его за руку, втащил в квартиру и прикрыл дверь.
– С Настей все в порядке? – придя в себя, спросил майор.
– Пока да, что дальше будет, не знаю. Значит, и тебя втянули в это дело? Отлично.
– Ты тоже, как я вижу, не остался в стороне.
– А кто, кроме меня и Женьки, ей поможет? Ты что ли? Опоздал, браток. Всего на сутки.
– Значит, на нее покушались? Как и когда?
– Э нет, Степа, так дело не пойдет. Сначала ты мне все выложишь, по цепочке, а уж потом я выскажусь. Знаю я тебя, хитреца.
– Тебе рассказать могу. Ты к нашей конторе никакого отношения не имеешь.
– И даже не страдаю на сей счет.
– Короче говоря, за двое суток убито тринадцать человек. Настя должна быть четырнадцатой.
– А если не короче, а длиннее.
Марецкий подумал и выложил все, что знал. Теперь думал Журавлев.
– Завелся у вас в управлении деятель и очень хорошо стучит. Займись им в первую очередь, Степа. Бандюков ты уже не догонишь, а работать по секрету всему свету нет смысла.
Журавлев рассказал о Настиных приключениях.
– Так вот что получается. Свидетелей знали уже с той минуты, как они появились. А теперь думай. Твоя бригада тут ни при чем. Они ничего о Насте вчера не знали. Группа Горелова ничего не знала о художнике. А это значит, что на бандитов работает высокое начальство. Все сводки поступают к дежурному по городу, а потом начальникам управлений и отделов. Там и корни зла искать надо.
Поскольку я все равно в это дерьмо влез, предлагаю тебе союз. Ты будешь меня информировать об операции, а я начну собственную разработку дела. Но от меня информация уже не уйдет к твоему начальству, а значит, я смогу развязывать самые опасные узлы и информировать тебя одного о результатах.
– Мысль неплохая, но ты не имеешь никаких полномочий и даже оружием пользоваться не имеешь права.
– Насчет полномочий я не ограничен. Я – народ! А ты связан присягой, уставом и дисциплиной. Что касается оружия, тебе известно, что я отродясь им не пользовался. Мое оружие – голова. Так что нет смысла нам останавливать свое внимание на мелочах. Расскажи-ка мне лучше, из каких мест приехал священник?
– Кинская пустошь Тульской области. Это где-то неподалеку от Егорьевска. Мелкий городишко на границе с Калужской областью.
– Хорошо. Теперь давай попробуем связать несколько ниточек. Вот какая любопытная штука получается. Господа бандиты в кожаном рвались на юг, возможно в Тульскую область, и, очевидно, они не москвичи, а приехали с родины отца Никодима. Ведь здесь в Москве никто не знал о готовящемся приезде священника. К тому же есть предположение, будто он не хотел привлекать к себе внимание и ехал инкогнито, стараясь оставаться незаметным. Направлялся с челобитной к самому епискому, нарушая субординацию. А почему не предположить, что ему вслед отправили цепных псов? Ведь там его исчезновение было замечено сразу. Службы в церкви идут ежедневно, а в субботу и воскресенье тем более. Значит, отец Никодим знал что-то такое, чего не должны знать другие. А где искать защиты? У Священного Синода; Там он надеялся найти поддержку. Не в милиции же!
– Очень похоже на правду.
– Я бы сам не догадался. Мысль родилась спонтанно. А знаешь почему? Потому что Метелкин сегодня рано утром уехал в Егорьевск. Там убит его друг журналист.
А что такое репортер? Человек, сующий нос, куда не следует. Можно было бы и не думать об этом, но Егорьевск слишком крошечная точка на карте, чтобы считать это случайным совпадением. В Егорьевске собака зарыта. Ты тут шебурши, а я там покопаю, но о своих догадках помалкивай. Убили священника случайно. Напутали что-то. Ведь «уборкой» в столице после гастролеров занимаются здешние, а не тульские. Значит, связь между ними крепкая и надежная. Никто так просто за чужими грязь убирать не станет, да еще следить и себя риску подвергать.
