Михаил Серегин - Божий одуванчик
Это было в августе. Примерно месяц тому назад. Если предположить, что Илья прав и его друзья заплатили своей жизнью именно по этому августовскому счету, то кто же был исполнителем?
…Может, и нет смысла гадать?
Имя Александра Даниловича Дедовского по прозвищу Якорь напрашивалось само собой. Но не все так просто и однозначно. Если Якорь знал об обстоятельствах гибели Лены, если она действительно перед своей гибелью заехала к нему, почему расплата пришла через полтора месяца?
Дедовской явно не относился к числу людей, склонных откладывать дела в долгий ящик.
Или… или Ледовской не знал об обстоятельствах, сопровождавших последние часы жизни его подруги.
И узнал только сейчас.
А потом, сорвав лавину гнева, запугал Антона и Валентина так, что они предпочли уйти из жизни… лишь бы только не иметь дела с мщением Якоря. А Олег…
Но кто в таком случае рассказал ему это?
— Ты думаешь, за всем этим стоит Ледовской? — спросил он у угрюмо молчащего Ильи.
Тот поднял припухшие похмельные глаза, попытался ответить, но из горла его вырвался только сдавленный хрип. И тогда он просто кивнул.
— Та-а-ак, — протянул Свиридов, — теперь что-то проясняется. Но зато нельзя сказать, что за этой чередой смертей стоит пугающая очевидность, как образно выразился Константин Ильич. Мотивировка… или один из вариантов мотивировок… — Он хлопнул ладонью по поверхности журнального столика — несколько газет упали на пол, а Владимир добавил сквозь зубы:
— А ты, Илюха, за те полгода, пока мы с тобой не виделись, сильно переменился. Ты стал как-то… равнодушнее к людям, что ли.
Деньги тебя переиначили. И даже теперь, когда у тебя этих денег кот наплакал, ты продолжаешь катиться по накатанной колее. Это нельзя оставить так.
— Яне…
Свиридов-старший покачал головой и оборвал Илью с таким же выражением на лице, с каким Тесей, бредущий по лабиринту, обрывал бы спасительную нить Ариадны:
— И еще… мне кажется, что ты вполне спокойно жил со всем этим. Подозревал, но мирился с неизбежностью. Уходил от возможной расплаты… хотя бы перед лицом собственной совести. Я, конечно, видел людей, которые могли мило улыбаться, только что размазав по асфальту мозги десятилетнего ребенка… но разве это люди? Ну да ладно… Не мне читать тебе мораль.
— А что мне было делать?.. Признаться во всем — загреметь в тюрягу… и подставить ребят? — оцепенело процедил Илья.
— Я не о том. Просто ты очень спокойно жил после этого. Я не заметил в тебе никаких изменений, а ведь я знаю, что ты способен впасть в погребальное настроение даже оттого, что в транспорте тебя оштрафовали контролеры или что ты заметил на своем личике прыщик, угрожающий превратиться, как говорится, в вулканический.
Илья пробурчал что-то нечленораздельное и снова вытер тыльной стороной ладони покрытый испариной лоб, а потом уставился в мрачно пылающие глаза брата, такие обычно спокойные и равнодушные.
В интонациях голоса Владимира, которого он всегда побаивался, ему почудилось что-то зловещее. Подводящее черту и выносящее беспощадный приговор.
— Ты что… хочешь меня наказать? — тихо спросил он. — В тюрьму?
Владимир грустно усмехнулся.
— Если бог кого-то хочет наказать, то он лишает его разума, — проговорил он. — Учудил ты, Илюха: в тюрьму… Да уж если сажать, то сажать всех. А троих уже нет, один ты остался, как хрен на блюде. Ты правильно сделал, что рассказал мне эту историю. Теперь можно думать, как со всем этим рулить. А уж потом посмотрим.
— Что же делать?
— Тебе — ничего. Боже упаси тебя что-то делать. Ты уже наделал. Сиди дома, никуда не выходи и никому не открывай. Телефонную трубку бери только после десятого звонка.
Илья слушал молча.
— Здесь есть один момент… — заговорил он наконец, но тут же в замешательстве осекся.
— Что?
— Антон и Валек тоже сидели дома. А потом им надоело сидеть. И они вышли… из окон.
— Хорошо! — перебил его Владимир. — Пусть с тобой сидит Фокин — все равно ничего толком не делает, а только пьянствует. Причем с тобой же!
Илья бессильно запрокинул голову на спинку дивана и проговорил:
— А Анатолию Гри… дяде Толе скажешь?
— Да нет, сразу пресс-конференцию соберу и проинформирую весь Питер, — с сардонической усмешкой, от которой Илью передернуло, ответил Владимир. — Нет, пока ничего не скажу. Не заслужил он такого на старости лет…
* * *…Убийство Олега Осокина произвело эффект разорвавшейся бомбы. Вероятно, это произошло еще и потому, что его восприняли в контексте предыдущих самоубийств Антона Малахова и Валентина Чурикова.
На этот раз факт преступления был настолько явным, настолько вопиющим, что высокопоставленные и влиятельные родители всех трех погибших подключили к распутыванию этого темного дела все свои связи и возможности.
Официально расследующий дело с суицидальными исходами Осоргин и его агентство поневоле занялись и смертью Осокина. В тесной связке с прокуратурой и ФСБ, разумеется.
Дедовской был задержан, но после серии допросов отпущен, так как никаких доказательств касательно его причастности к серии смертей не было.
* * *…Подслеповатый телевизор на просторной светлой кухне, бывший еще недавно вполне приличным «Рекордом», а ныне потерявший и яркость, и контрастность, показывал лицо Александра Дедовского. Шла сводка криминальной хроники, и комментатор сухо сообщал:
— Задержанный по подозрению в причастности к убийству Олега Осокина директор риэлторской фирмы «Пенаты-Риэлт» Александр Дедовской сегодня выпущен на свободу с подпиской о невыезде. Доказательств, свидетельствующих о том, что он имеет какое-то отношение к серии загадочных смертей студентов Финансово-экономической академии, нет. Впрочем, отдельные источники цитируют недавние слова Ледовского, сказанные им в интервью журналисту одной из петербургских телекомпаний: «Я ни при каких обстоятельствах не стал бы разделываться с ними (то есть с трагически погибшими предположительно вследствие суицидальных исходов Малаховым и Чуриковым) только за те мелкие недоразумения, что были между нами Вот если бы они были причастны к смерти». — и он назвал имя и фамилию гражданки, погибшей в автокатастрофе полтора месяца назад.
Елена Кормильцева, 1977 года рождения. Это именно о ней говорил Дедовской, — спокойно продолжал диктор, — когда он рассуждал о том, при каких условиях он мог бы дурно обойтись с покойными. Как выяснилось, некоторые основания для подозрений у него были.
В ночь своей гибели Кормильцева ехала с квартиры одного из трагически погибших молодых людей — Антона Малахова. Не исключено, девушка находилась в состоянии аффекта. Потому что, как подтвердила экспертиза, сделанная сразу после гибели Кормильцевой 18 августа сего года, машина не могла свалиться с моста, даже если бы ее водитель Кормильцева заснула за рулем.
Это могло произойти только при условии, что она нарочно вывернула руль. То есть это происшествие можно квалифицировать как самоубийство.
Внимательно смотрящие на подслеповатый экран глаза за очками с затемненными стеклами несколько раз моргнули и чуть увлажнились…
— Следствие идет полным ходом. Прорабатывается несколько версий, и, несомненно…
Палец лег на кнопку пульта дистанционного управления, и телевизор выключился.
В кухне стало тихо. Лишь слышно было, как капает вода из неплотно закрытого крана.
Потом тонкая, с изящным аристократическим запястьем рука пододвинула к себе листок бумаги и вывела:
«Многоуважаемый Александр Данилович…»
* * *«…Вам пишет человек, который знает о дополнительных обстоятельствах гибели Лены Кормильцевой. Вы не можете их знать. Они ужасны.
Если вы хотите узнать их и если имя Лены вызывает в вашей душе какой-то отклик, подойдите в пятницу в удобное для вас время в интервале с трех до семи часов к памятнику Крылову в Летнем саду.
Я подойду к вам».
Дедовской прочитал это послание еще раз и, уперевшись подбородком в раскрытую ладонь, задумался.
Письмо было распечатано на плохом матричном принтере, нещадно калечившем бумагу. Никакого отпечатка индивидуальности того, кто был его автором, оно, разумеется, носить не могло.
Кто же он, человек, который хочет сообщить ему ужасные, как это написано в письме, обстоятельства гибели Лены? Глупо и нелепо звучит — «ужасные обстоятельства гибели»… как будто они могут быть прекрасны.
А, быть может, этот человек и есть убийца Осокина и тот, кто толкнул на самоубийство или даже просто убил Малахова и Чурикова?
Но зачем… если трое уже и без того погибли при достаточно таинственных обстоятельствах?
Зачем понадобился он, Дедовской?
Или это просто подстава ФСБ? Ловушка, сооруженная Константином Ильичом Малаховым, отцом Антона и родным дядей Валентина?
![Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]](/uploads/posts/books/148242/148242.jpg)
