Сергей Бакшеев - Парализатор
— Сдурел! — возмущается Марго. — Можно было на рынке толкнуть.
— Мы пришли за деньгами. Вот и ищи!
— Нет нигде.
— В одежде посмотри.
Марго роется по карманам в прихожей. Я подхожу к пианино. Кажется, что музыкальному инструменту не место в квартире извращенца. Но Дэн действительно когда-то окончил музыкальную школу и умеет играть. Рядом на полке книги по музыке. Я перебираю их и нахожу «Нотную грамоту».
Вот так удача! Я обещал учебник Вонючке.
Я пихаю потрепанную книгу вместе с личными делами за пояс.
— Нашла его кошелек! — радуется Марина, пересчитывая купюры. — Теперь на билеты хватит.
Мы стоим над поверженным Дэном. Он хлопает глазами, но не может пошевелиться. Я сожалею, что парализовал его рот. Так хочется выпытать про странное письмо, которое он приготовил. Кому предназначен отчет о моем физическом состоянии?
Дэн беспомощно валяется у наших ног, и во мне пробивается росток жалости. Во что я ввязался. В кого я превращусь, если буду парализовывать людей и пользоваться этим. Неужели я поступаю мерзко?
Марго, с присущей ей непосредственностью, поддевает ногой подбородок Дэна.
— Может, зубы ему раскрошить? — Она замахивается ногой. — Хочешь пососать мои грязные кроссовки беззубым ротиком, суслик?
Перед моими глазами сцена насилия над Женькой Кисилевым. Скольких мальчишек Дэн использовал для своего удовольствия? И что с ними стало потом? Росточек жалости смывает поток гнева. Он начал первым! Он заслужил настоящее наказание.
— Голубева надо сдать полиции, — решаю я.
— Выкрутится. Для этой сволочи есть способ получше.
— Выбить зубы?
— Нет, он вставит новые.
— Сбросить с балкона?
— Второй этаж — отделается переломами. — Марго явно задумала нечто особенное. Она загадочно улыбается и заглядывает мне в глаза. — Если ты способен отключить его большое тело на час, то его маленькую писюльку сможешь отключить на годы.
Три пары глаз перемещаются на пах Дэна. Марго смотрит с издевкой, я с сомнением, а Дэн со страхом. Черт его знает, что-то нам талдычили на уроках о связи массы с энергией.
— Попробуй, — подбадривает меня Марго. — Принудительную кастрацию для педофилов общество одобряет.
Кабан остановил джип у подъезда пятиэтажки.
— Зачастили мы к Голубку. Много чести для педика.
— Ты воздух не сотрясай. Два дня хромоногого пацана ищете — и бестолку, — осадил его Тиски. — Короче, так. Первым идет Кабан. Увидишь мальчишку — бьешь в лоб. За тобой Моня. Если Кабан облажается, бьешь ты. Усекли?
— С чего это я облажаюсь! — возмутился Кабан.
— Один раз уже было. Вперед, братки. Парнишка должен быть здесь. Прошло всего пятнадцать минут, как Голубок стуканул по мобиле.
— Ну? Получилось? — торопит меня Марго.
— Не знаю. Башка трещит. — Я трясу тяжелой головой.
Я чувствую, как перепуганный Дэн пытается сжаться, прикрыться руками, но тело его не слушается. А я больше не могу.
— Это контрольный выстрел. Лично от меня. — Марго с размаху бьет Дэна ногой в пах.
Даже я невольно сжимаюсь, каково же Дэну, глаза которого выпрыгивают из орбит. Мы покидаем квартиру. Марго проворно ссыпается по лестнице, пересчитывая быстрыми ножками ступеньки. Я отстаю и вижу в окно между этажами, как к подъезду направляются знакомые бандиты.
— Назад, — зову я Марго, шарахаясь в сторону, и тычу пальцем в окно.
Путь во двор отрезан. Мы возвращаемся в квартиру, перешагиваем через корчащегося Дэна, бежим в спальню и распахиваем балкон. И тут я понимаю, что спрыгнуть со второго этажа мне не позволят слабые ноги. Быстро прикидываю, если сначала повиснуть на тренированных руках, прыгать придется ниже. У Марго, наоборот, недокомплект рук, зато с ногами полный порядок.
Хлопает входная дверь. Секундная пауза и рычание Кабана:
— Где он?
Я шепотом тороплю Марго:
— Прыгай первая.
Она вцепляется в меня, в глазах паника.
— Атя!
— Прыгай, пока не поздно.
— Без котенка я не уйду. Атя, Атя, — тихо зовет девушка.
Слышится писк из-под кровати. Марго бросается на пол. Кабан не дожидается ответа от Дэна и топает дальше. Тяжелые шаги приближаются, а Марго теряет драгоценные секунды, пытаясь извлечь котенка. Щель под кроватью узкая, проходит только ее рука.
Мы пропали!
15
— Ты конченный лох, Голубок. Одноручка с Колченогим обули тебя на бабки и смылись! — отчитывает Дэна жесткий голос человека, привыкшего командовать.
Дэн мычит нечто невразумительное, кося глазами на телефон.
— Одного звонка мало. Ты должен был задержать мальчишку любой ценой. Что тебе стоило войти в доверие, улыбнуться, пригласить к столу, а ты сразу схватился за трубку. Ты напугал его, дебил! Теряешь квалификацию, Голубок. Ты же по жизни змей-искуситель. Сам знаешь, что по согласию лучше, чем по принуждению. А у тебя прокол за проколом.
Мычание Дэна прерывают шаги. В квартиру возвращаются Кабан и Моня.
— Тиски, мы обчесали район. Пусто. По ходу мальцы успели свалить. И всё из-за этого петушка! Отвесить ему по полной?
Я лежу под широкой кроватью, ко мне прижимается Марго, между нами котенок. Когда Марго бросилась за Атей, я приподнял кровать, чтобы быстрее извлечь рыжего несмышленыша. И тут я заметил, что щель под кроватью кажется узкой из-за широкой декоративной рамы. На самом деле между матрасом и полом достаточно пространства, чтобы спрятаться. Я кивнул Марго. Она поняла меня и юркнула под кровать. Чтобы составить ей компанию, мне пришлось лечь на пол, приподнять кровать и протиснутся под матрас. Благо руки у меня жилистые, не подвели. Успел спрятаться, прежде чем Кабан вошел в комнату.
Теперь я понимаю, что за «тиски» упомянул Дэн по телефону. Это имя главного бандита, которому подчиняются Кабан и Моня. Вот его ботинки с красивой прострочкой появляются в спальне. Кожа на них эластичная, обувь не скрипит и не мнется. Тиски останавливается у кровати. Мы с Марго задерживаем дыхание. Только бы котенок не пискнул!
Балконную дверь я оставил нараспашку и даже сбросил пару листков из личного дела, будто потерял в спешке. Бандиты клюнули на уловку. Они решили, что мы спрыгнули с балкона. Тиски послал подручных в погоню. Пока он отчитывал Дэна в соседней комнате, я был спокоен.
Однако сейчас Тиски стоит в полутора метрах от меня. Любой шорох нас выдаст с головой. Мы с Марго понимаем серьезность ситуации, а вот глупая Атя. Если котенок пискнет — нам конец!
Я мысленно представляю глиняную фигурку Тиски. Пока глина мягкая. Может, обжечь ее в огне своего страха? Но если Тиски рухнет, прибегут Кабан и Моня. Они уже опытные, сразу сообразят, что к чему, и перевернут кровать. С ними я точно не успею справиться.
Котенку тепло и хорошо между нами, он урчит от удовольствия. Урчание переходит в утробное клокотание. Я злюсь. Тупое неблагодарное животное! Марго отдает свою любовь котенку, который способен угробить ее. А рядом человек, готовый ради нее на всё. Я не вру! А она вечно пилит меня упреками — то за пиво, то за сигареты. Где справедливость?
Урчание нарастает. «Желудочек у котенка меньше наперстка», — сюсюкают в рекламе. Тогда почему он урчит, как взбесившийся пылесос! Мне кажется, что двуспальная кровать вот-вот задрожит. Нет, это невозможно! Я сверну проклятому котенку шею!
— Тиски! Мы под балконом нашли бумаги. Посмотри.
Это голос Кабана. Как он вовремя! Тиски выходит из комнаты, и я шепчу Марго, чтобы она убаюкала котенка.
— Марина Андреева, родилась в Москве, в Солнцево, проживала по адресу… Что это? — прерывает чтение Тиски. — Голубок, помимо бабок они уволокли у тебя документы? Те самые личные дела, которые я велел приготовить для меня. Там паспорта были? Ну, отвечай!
Послышалось утвердительное мычание. Я понимаю, что Дэн еще не вышел из транса, а я выбросил для убедительности первые страницы дела Марго.
— Ты, петушок, облажался по полной! — возмущается Тиски.
— Давай его с балкона швырнем, — предлагает Кабан. — Моня, тащи.
— Застыньте. За этот косяк Голубок мне неустойку заплатит. Рассчитывал получить за товар? Обломилось! Тройной гонорар мне вернешь, Голубок. Усек? Поддайте ему, ребята, чтобы запомнил.
С минуту я слышу увертюру из ругательств, тупых ударов и мученического стона.
— Достаточно, — останавливает подручных Тиски. — Сваливаем. У нашей парочки теперь деньги и документы. Глаз даю, они намылились из города. И я догадываюсь, куда.
Хлопает дверь. Я усмиряю биение сердца. Неужели пронесло!
Проходит несколько томительных минут. Тишина. Я приподнимаю кровать, и мы выползаем. В прихожей валяется Дэн в позе эмбриона. Его руки уже двигаются, он прижимает их к животу, на лице гримаса страдания. Я перехватываю его удивленно-испуганный взгляд, слышу невнятный скулеж.
