Сергей Зверев - Холодная ярость
– Мы сейчас летим на Шпицберген? – коротко поинтересовался Кондратьев, отодвигая возмущенные взбрыкивания друга на второй план.
– Да, – кивнул капитан. – А как ты догадался?
– Ну, так далеко на Севере наши шахтеры добывают уголь только на Шпицбергене, – скромно потупился бывший стриптизер. – Остров принадлежит норвежцам, но, насколько я знаю, между ними и нами существует договоренность на добычу.
Капитан уставился на Кондратьева так, словно увидел перед собой чудо-юдо заморское.
– Он у нас такой, – хвастливо откликнулся Локис, довольный, что рекомендованный им человек наконец-то проявил себя как следует. – Мы еще в армии его Башкой прозвали. Он и не такое знает.
– И что же ты знаешь? – поинтересовался капитан на полном серьезе. – Просвети. А то летим в белый свет, как в копеечку. Информации у меня – кот наплакал, почти что никакой. Так что давай, просвещай. А мы тут по ходу будем соображать себе легенду и придумывать поведение.
– Да я, в общем-то, не много знаю, – замялся Александр, – так, в прошлой жизни как-то столкнулся с парнем из тех мест. Помог ему спустить часть вахтовой зарплаты…
– Не елозь, – нетерпеливо откликнулся Коноваленко, – я ж не учитель географии. Я тебе оценок ставить не буду. Тебе там, на Шпицбергене и в Гренландии, оценки выставлять будут. Всем нам будут выставлять. И хорошо бы, чтобы не посмертные.
– Ну, такая договоренность на работу наших шахтеров у нас с норвежцами уже лет сто, – внял голосу капитана Кондратьев. – Режим безвизовый. Смена прилетела – смена улетела…
– А бабы там есть? – поинтересовался молчавший до сих пор Карпушенко, четвертый член группы, ответственный за связь.
– Кому что, – с глубоким вздохом произнес Локис, – а лысый все о расческе…
– Какие бабы? – удивился Кондратьев. – Там только вахтовики. Крошечный поселок. Несколько жилых помещений, шахта да небольшая взлетка. Все остальное – склады. Все же привозное. Пришел пароход, привез солярку для дизелей, продукты там, еще какую-то необходимую ерунду – я уж не знаю что, загрузился угольком – и обратно. Вот и все развлечения. Разве что иногда полярники нагрянут или еще какой табор с оказией. До них ведь не всегда добраться можно, – Александр продолжал просвещать темных в этом вопросе сослуживцев. – И от них так просто не выберешься. Море-то у них на полгода замерзает, если не больше. Тогда к ним только с ледоколом пробиться можно.
– А самолет? – резонно поинтересовался Локис. – Мы же вот летим.
– Я так понимаю, по чьему-то особому распоряжению, – ответил Башка. – К сожалению, регулярных рейсов Москва – Шпицберген пока нет. Так, раз в месяц почту завезут, да вот смену вахтовиков доставят. А так…
– Понятно, – подвел некоторый итог Коноваленко, – значит, мы шахтеры-добровольцы, отряженные в команду по спасению пассажиров американского «Боинга».
– Одно не понятно, товарищ капитан. – Кондратьев пытливо глянул на командира группы. – Зачем русским шахтерам в таком авральном порядке понадобилось искать американцев? Я так полагаю, и у них, и у датчан, и у тех же норвежцев вполне хватает сил, чтобы организовать поиск и спасение пассажиров. – Башка слегка задумался. – Я не вижу здесь мотивации для нашего появления в Гренландии.
– Верно мыслишь, – одобрительно кивнул головой Олег Петрович, – но мотивация есть. На борту потерпевшего крушение лайнера было несколько и наших сограждан. Так что вполне естественно желание протянуть землякам руку помощи. Это – раз. А во-вторых, почему просто по-человечески бы не помочь людям в беде, если есть такая возможность?
– Понятно. – Александр согласно кивнул головой и поинтересовался: – А кто тот «людь», ради которого мы тащимся в этот забытый всеми край?
– Да, я посмотрю, тебе, сержант, палец в рот не клади, – уважительно крякнул Коноваленко, – на бегу подметки режешь… Вот он, – Олег Петрович достал из разложенных на кресле бумаг фотографию и протянул подчиненным. – Виктор Викентьевич Еременко, один из ведущих советников в Министерстве финансов России.
– Где-то я эту морду видел, – нахмурил лоб Локис, – и совсем недавно…
– В клубе, где я работал, – подсказал бывшему сослуживцу Кондратьев. – Он там иногда появляется. Насколько я знаю, занимается продажей государственной нефти.
– Ну, ты, брат, даешь… – Коноваленко снова с неподдельным изумлением уставился на подчиненного. – Скажи-ка лучше, чего ты не знаешь?
– Да много чего, – бесхитростно пожал плечами Александр.
– Ну, давай тогда, просвети нас насчет этого «жука», – попросил Олег Петрович, – проинформируй.
– Да я, в общем-то, не много знаю, – снова заскромничал Башка, – лично с ним не общался. Так, клубные разговоры…
– Ничего-ничего, времени у нас хватает, – подбодрил его капитан. – Еще лететь и лететь. Можно и сплетни послушать.
– В общем, вся или почти вся торговля российской нефтью идет через него, – начал Кондратьев. – Государство добывает, он – продает и переводит на государственные счета валюту за продажу. Не сам, конечно, – уточнил Башка, – это целая корпоративная сеть. Но он в ней чуть ли не первая скрипка. Во всяком случае, мне так сказали, – пояснил он. – И, в общем-то, поскольку не секрет, что наше государство в основном сидит на нефтедолларах, то бюджет страны во многом зависит и от этого человека в том числе. – Он вернул снимок Коноваленко и продолжал: – Продажи идут через биржи. А там сегодня одна цена, завтра – другая… За сколько он там продал, так мы сегодня здесь и жить будем. Вот так, – закончил свой короткий рассказ Александр.
– Слушай, Кондратьев, – восхищенно произнес капитан, – прямо не знаю, что бы мы без тебя делали. – Он стал собирать разбросанные документы обратно в папку. – Ну, теперь вырисовывается более или менее четкая картина. Слухать сюда, – приказал он бойцам, и те внимательно сконцентрировались на предстоящей информации. – Судя по всему, этот Еременко здорово влип. Проворовался или что-то в этом роде. Потому как мне сообщили, что есть ордер на его арест, и через Интерпол его предполагалось арестовать сразу после посадки авиалайнера в Дублине. Кстати, на борту этого «Боинга» был человек из наших спецслужб, который должен был довести его до точки встречи с международной полицией. Однако, я так понимаю, эта непредвиденная катастрофа спутала нашим коллегам из ФСБ все карты. Вот потому-то мы и здесь…
– На Шпицбергене, – уточнил Кондратьев, – оттуда до Гренландии ближе всего.
– Ну да, ну да, – согласился с умником Олег Петрович. – В общем, ребятки, сейчас приземляемся на этот самый Шпицберген, разыгрываем радостную встречу с шахтерами-сменщиками, потом с озабоченным видом бегаем по их лагерю, берем с собой амуницию, – он выразительно похлопал по компактным рюкзакам и футлярам, в которых находилось оружие, боеприпасы и другие необходимые вещи, – затариваемся у шахтеров провизией, садимся на этот же борт и с него десантируемся в предполагаемую точку приземления пассажирского авиалайнера. Задача ясна? – Он глянул на бойцов.
– Так точно, товарищ капитан! – бодро откликнулись Карпушенко и Локис.
Кондратьев же выдержал короткую паузу.
– Не совсем, Олег Петрович, – озадаченно сказал он. – Что нам делать, когда мы выйдем на самолет?
– Найти этого Еременко. Живого или мертвого, – уточнил задачу Коноваленко. – Если живого – нам надлежит доставить его на Шпицберген вместе со всем, что у него есть. Если мертвого – доставить туда же все, что будет при нем найдено: все записи, блокноты, ручную кладь, одежду, багаж. То есть осмотреть самолет, или что там от него осталось, сверху донизу, все закоулки. Забрать все, что принадлежало этому Еременко. После этого можно возвращаться. Не ранее. Понятно?
– Так точно, – теперь уже откликнулись все, и капитан приступил ко второй части своего разговора – к плану непосредственного поиска в бескрайних просторах северного острова исчезнувшего американского авиалайнера…
Глава 12
С несчастным «Боингом», который вызвал такое пристальное внимание не только простых граждан планеты, переживавших за судьбы попавших в беду пассажиров, но и, как выяснилось, целого ряда спецслужб разных стран, было не так уж все и плохо, как могло быть. Правда, и не так радужно, как хотелось бы, в первую очередь самим пострадавшим. К сожалению, не обошлось и без человеческих жертв.
Как и опасались командир судна и члены экипажа, при посадке, почти что сразу после касания поверхности ледника, они остались без шасси. Правая стойка провалилась в неглубокую трещину, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы вырвать колесо с корнем. Оказавшись без одной поддержки, лайнер завалился на крыло, и вслед за этим, не выдержав на себе нагрузки всей стальной бандуры, отлетело второе шасси.
Авиалайнер плюхнулся брюхом на лед, и сколько ни пытался командир судна придать посадке хотя бы какой-то оттенок управляемости, самолет уже не слушал рулей и пошел юзом.
