Александр Тамоников - Бой после победы
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего! Я жду ответа от тебя!
— У меня его нет. Он есть у Шамиля! Тебя соединить с ним?
Наемник усмехнулся:
— Нет, спасибо, брат! Как-нибудь в другой раз. Но если обратно пойдет порожняя колонна, то за ее уничтожение я буду требовать вознаграждение, как за полное подразделение, груженое, имею в виду!
Башаев махнул рукой:
— Требуй, Капрал. Что хочешь, за что хочешь и сколько хочешь!
— Конечно! Обкуритесь анаши и витаете в облаках, все вам до одного места!
Мурза повысил голос:
— Не забывайся, Ранек! Ты служишь Шамилю и мне! И не тебе судить, что мы делаем!
— Тогда чего вызывал наверх? Для подобного разговора? Он мне не нужен. Лучше я остался бы внизу. Там уютней, чем здесь среди камней!
— Ты нужен мне здесь, а значит, будешь здесь! Попытайся проанализировать маневры русских, я хочу знать твое мнение.
— А не проще запросить Крота на базе? У него наверняка больше информации, чем у меня!
Башаев повторил:
— У тебя час на анализ обстановки, затем доклад, не теряй время!
Наемник покачал головой. Спорить с Мурзой бесполезно. Упертый, как баран, Донор мало чем отличался от других диких чеченцев, ставших из чабанов полевыми командирами, присвоив чуть ли не поголовно себе звание бригадных генералов. Где это видано, чтобы в подчинении генерала было 20-30 головорезов? Это же взвод, а взводами командуют лейтенанты. Но черт с ним. Нужен Мурзе анализ, будет анализ, а уж то, что он ни хрена не поймет в нем, его вина. Но он этого ни за что не покажет. Изобразит великого стратега. Впрочем, с Донором еще можно служить. С другими хуже! Так что не стоит раздражать Башаева. Кайфует от дури, пусть кайфует.
Колонна проходила прямой участок осторожно, насколько это было возможно. Особую нагрузку несли бойцы боевого охранения старшего лейтенанта Кливина. Его солдаты до потемнения в глазах всматривались в склоны, но ничего подозрительного не замечали. Лишь рядовой Олег Белов смотрел в сторону обрыва. И смотрел через оптику своей снайперской винтовки СВДС. Он видел лишь верхушки деревьев, так как склон на этом участке был хоть и не пропастью, как до поворота, но все же крут. Однако противник мог занять позиции и на кронах деревьев. Поэтому молодой солдат не переставал водить винтовку из стороны в сторону, иногда задевая стволом своего соседа — одногодку гранатометчика Илью Хамова.
Тому подобные движения сослуживца надоели, и он толкнул Белова в бок:
— Белый! Да опусти ты свою дуру, ну чего мотаешь ею?
Стрелок ответил:
— Ты делаешь свое дело, я свое!
— Тогда, блин, аккуратней, а то надоело уклоняться от ствола.
Белов резонно заметил:
— Отодвинься!
Хамов воскликнул:
— Куда? Итак на краю держусь!
Бронетранспортер в одном месте подошел к самому обрыву, слева лежал огромный валун, пришлось объезжать его. И тут, когда перед Беловым на короткое время открылся склон, он в прицеле увидел, что как будто тень мелькнула в кустах, ниже обочины метров на двадцать. Стрелок до предела напряг зрение. Куст шевельнулся, и это отчетливо увидел боец. Но какая-то тень и шевеление кустов еще не повод поднимать тревогу. На склоне мог затаиться какой-нибудь зверек. Их здесь не пуганных в спокойных горах хватало. И лис, и зайцев, и волков, не говоря уже о шакалах. Последние, правда, проявляли себя с заходом солнца. Белов продолжал вглядываться в кусты. И уже хотел отвести прицел влево, как заметил человеческую голову. От неожиданности вздрогнул. Уж не привиделось ли ему от напряжения? Солдат на секунду закрыл глаза, а когда открыл их, головы в кустах не было. Стрелок встряхнулся.
Хамов спросил:
— Ты чего башкой, как контуженый, трясешь?
— Ничего!
Сослуживец, усмехнувшись, посоветовал:
— Больше в прицел гляди и вместо дерева минут через двадцать точно духа увидишь! И чего ты к окуляру прилип? И так все хорошо видно. Тем более опасный участок кончается, скоро поворот. За ним пойдем на спуск, станет веселее!
Белов согласился:
— Ты прав, Илья! Слишком я увлекся наблюдением.
— Вот именно!
Олег поставил винтовку прикладом на броню, задрав длинный ствол вверх, и задумался. А померещилось ли ему? Не боевики ли были в кустах? Попытался отогнать эту мысль. Ведь если на склоне прятались бандиты, то они обстреляли бы колонну. И почему прятались бандиты там, откуда наименее удобно атаковать колонну? Бред какой-то. Видимо, он действительно слишком долго пользовался прицелом, а он не бинокль. Он предназначен для прицельной стрельбы, а не длительного наблюдения за сложной местностью!
До пункта назначения колонна дошла благополучно. Выгрузив автомобили, капитан Головачев, приказав прапорщику Шурину организовать обед и отдых личного состава, направился на доклад к командиру части, которой и предназначался груз. Тот вылетел утром в округ, оставив за себя начальника штаба. Пришлось докладывать заместителю, молодому майору Михайлову с колодками двух орденов Мужества. Человеку молодому, но строгому, прошедшему пекло войны и в полной мере испытавшему все ее «прелести». Михайлов внимательно выслушал доклад. Спросил:
— Ничего подозрительного на серпантине в ходе марша не заметили?
— Нет, товарищ майор!
— С охранением связь держали постоянно?
— Так точно! Как обычно!
Майор задумчиво проговорил:
— Как обычно!
Головачев поинтересовался:
— А что, товарищ майор, на перевале не все так спокойно, как кажется?
— Как тебе сказать, капитан. Воздушная разведка вчера доложила, что видела нечто похожее на выдвижение к перевалу неизвестного отряда. Я проверил, наши в том районе никаких мероприятий не проводили, да все наши — это, по сути, ваш гарнизон. Запросил повторную разведку. Она ничего не дала.
— Так, значит, все спокойно! Иначе колонна вряд ли свободно прошла бы серпантин.
Майор оставался задумчивым, сосредоточенным:
— Возможно! Но… возможно и другое. Вы же запросили усиления поддержки в случае необходимости?
— Так точно, запросил!
— Почему? Что явилось тому причиной?
Головачев пожал плечами:
— А черт его знает, майор. Какое-то предчувствие нехорошего!
— Вот-вот, предчувствие. Кто-то скажет, что ерунда все это, а я на собственном опыте испытал, как иногда такие вот ощущения тревожные в дальнейшем оправдываются. И потом, результаты первой разведки не дают покоя!
Головачев спросил:
— Но с другой стороны, если на перевале имела место засада, почему не был предпринят штурм колонны?
— В этом-то и вопрос! Хотя ответ на него найти в принципе легко, прибегнув к карте, смотрите! — Майор разложил на столе точно такую же, как и у Головачева, карту, повторив: — Смотри, капитан! Вот два опасных участка. Никто не может помешать боевикам расстрелять колонну на прямом участке дороги со склонов перевала, заминировав противоположную обочину. Но если и войска и «вертушки» будут переведены в готовность «военная опасность» и смогут начать действовать по первому же сигналу и без предварительной подготовки, боевикам с перевала до «зеленки», а другого пути отхода у них просто нет, никак не успеть дойти!
Капитан взглянул на начальника штаба:
— Что вы хотите сказать, майор?
— Ничего, капитан! Я на этой войне видел столько крови, что тебе и не снилось. Поэтому привык просчитывать любой вариант, связанный с вероятностью активизации боевиков там, где либо дислоцируются наши войска, либо, как вы, совершают марш. Но ладно, возможно, я и драматизирую ситуацию. Перейдем к делу! До 15.00 бойцам обед и отдых. Затем возвращение на базу.
Головачев спросил:
— Порожняком пойдем?
Майор ответил:
— Мне вас грузить нечем! Но, возможно, соседняя танковая часть что-нибудь вам подбросит. Я сообщу о прибытии колонны, танкисты скажут, есть ли у них груз на базу. Все решится до 14.00. А сейчас отдыхать. Если обойдется без погрузки, то тебя поднимут в три часа, если не обойдется, то в два. В любом случае восстановиться успеешь.
— Да я и не устал особо!
— Тем лучше! Иди, путевую и сопроводительную документацию заместитель по вооружению отметит и оформит, как положено.
Головачев вышел из штаба, направился к бараку, где после обеда должен был разместиться на отдых подчиненный ему личный состав.
Подходя к курилке, услышал разговор двух бойцов отделения охранения. Капитан узнал их по голосам. Рядовые Белов и Хамов. Они спорили.
Белов доказывал одногодке:
— Да говорю тебе, был кто-то в кустах, сейчас уверен, что был!
Хамов усмехнулся:
— Но кто там мог быть? Если только архар какой?
— Ага, архар, двуногий. Я голову человеческую видел, понял?
— Так почему старлею не доложил?
— Почему, почему! Потому, что тогда засомневался!
— А сейчас не сомневаешься?
— Почти нет!
— Так почти или не сомневаешься?
— Ну чего пристал? Был там кто-то. И не зверь, а человек. А уж кто, не знаю. И до этого кусты шевелились, тень какая-то мелькнула.
