Сергей Зверев - Террорист в погонах
– Да, понятное дело, – соглашался с подполковником Батяня, – вот только что с ним такое сделали, а самое главное – кто. И где теперь ваш прапор и майор?
– Мы их по всей округе искали. Последнее топливо извели, понимаешь. И ничего. Наверное, они их дальше в горы увезли, а там накачали какой-нибудь дурью. Жене Васильича даже плохо стало, когда она увидела всю эту хренотень. Ее «Скорая» забрала.
– А что с ней? – поинтересовался старлей Боткинов по профессиональной привычке.
– Да я еще как-то и не справлялся. Дел было невпроворот с личным составом. До гражданских у меня уже руки не доходят.
Боткинов укоризненно посмотрел на командира части.
– Слушай, я клятву Гиппократа не давал, – резко сказал подполковник Белобородов, – я не врач, а как бы даже наоборот. Если будешь пролетать мимо непрошенно-негаданно, то к врачу уже не поспеешь.
– Ладно, мы сами все проверим, – снова вмешался Батяня.
Вдруг в кабинете раздался телефонный звонок.
– Подполковник Белобородов у аппарата, – проговорил в трубку командир части.
Слушая сообщение, которое ему передавали по телефону, он все больше морщил лоб и хмурил брови.
– Так точно, понял, товарищ полковник, – отчеканил командир части. Он положил трубку и тут же ее поднял.
– Иван Петрович, слышите меня? Хорошо… Внимание! Повышенная боевая готовность. Вам уже доложили? Вот и хорошо. Усилить караул.
Подполковник Белобородов положил трубку, обвел взглядом своих гостей.
– В общем, американцев подняли в воздух, – сообщил он.
– Самолеты? – спросил капитан Колесниченко.
– Нет. Взорвали базу отдыха американских военных. Обрушилась гостиница. Многочисленные жертвы.
– Опаздываем, – серьезно протянул Батяня. – Где же ваш особист, в конце концов?
– Наверное, ему сообщают подробности. Придется ждать.
Подполковник и десантники закурили. Теперь их разговор повернул совсем в другую плоскость – о большой политике. Все они, без исключения, соглашались с тем, что Российской Федерации гарантированы новые международные осложнения и даже обвинения от американцев и их союзников по НАТО в пособничестве «международному терроризму».
– В Пентагоне только того и ждут, чтобы все свои провалы свалить на Россию, – гневно сказал капитан Колесниченко и раздавил в пепельнице окурок.
В это время в дверь постучали.
– Разрешите? – В проеме показался краснощекий военный, с фигурой, напоминающей бочонок.
На погонах – одна звезда, значит, майор. Но особисты ведь «прибедняются», поэтому к их званию надо прибавлять еще два. В общем, в кабинет вошел самый старший по званию – на уровне полковника. Все это поняли и встали.
– Здравия желаю, товарищ майор, – сказал командир части. – Это и есть товарищ из особого отдела, – громко объявил он присутствующим, хотя на самом деле эти объяснения были излишними.
– Майор Перочинников, – представился вошедший.
Десантники по очереди назвали себя и пожали руку особисту.
– Вот документы, – майор Перочинников положил две пухлые папки на стол командира. – Ну, вы уже слышали, что случилось?
Командир и десантники промолчали. Они ждали, что им расскажет человек более осведомленный.
– Взорвали грузовик – «Газель» с продуктами возле самой гостиницы. Погибло более десятка американских военных, а еще многие из числа обслуживающего персонала. Вначале американцы думали, что это смертники – в грузовике было замечено два человека. Один – восточной наружности, второй – славянин. Первому перед взрывом удалось в суматохе скрыться. Зафиксировал руль и растворился в дыму. А вот со вторым случилось что-то удивительное… – было видно, что майор Перочинников любил производить впечатление на собеседников.
Когда он говорил, то принимал театральные позы, производил руками широкие жесты, строил гримасы. В общем, своеобразный был особист, может, именно из-за своей ярко-румяной, а не серой и неприметной внешности он и служил в отдаленной части…
– Вот скажите, вы верите в чудеса? – неожиданно спросил он.
– Не верю, – с одинаковым раздражением, почти одновременно ответили капитан Колесниченко и старший лейтенант медицинской службы Боткинов.
Подполковник Белобородов хорошо знал Перочинникова, поэтому не обращал внимания на все эти риторические фигуры.
– Лично я верю, – сказал Батяня, – и много чудес на своем веку мне удалось повидать.
– А в «дважды чудо» верите? – не унимался Перочинников.
Десантники и командир части в недоумении переглянулись.
– Так вот второй террорист, который был якобы экспедитором, тоже, оказывается, остался жив. Взрывом его выбросило из кабины. И что чрезвычайно удивительно, в лапы американцам он тоже не попал. Его, окровавленного, на руках прямо из пекла вынес наш человек. Вы же сами понимаете, – перешел на шепот майор Перочинников, – что среди персонала гостиницы были наши. Сейчас того к награде готовят. Однако самое важное для нас, что этим лжеэкспедитором оказался, как вы думаете кто? – Особист поднял палец вверх, сделал паузу и сам же ответил:
– Наш прапорщик Починков!
– Черт, Николай, ну не мог ты сразу просто и четко доложить, что нашли прапорщика?
– Где он? – отреагировал Батяня. – Нам срочно необходимо с ним переговорить.
– Он в военном госпитале, под усиленной охраной. Сильно обгорел и контужен, в сознание не приходит. Сейчас эскулапы над ним колдуют. Говорят, жить будет. Но что самое любопытное – в его крови нашли остатки некоего психотропного препарата.
При слове «эскулап» старший лейтенант Боткинов прикусил губу, но деловито спросил:
– Какой препарат?
– Я точно не знаю, мне как-то невнятно ответили, вроде производное окситацина.
– Ясно, – произнес медик.
– Что это? – поинтересовался Батяня.
– Как это объяснить… Препарат полного доверия. Последняя разработка фармакологов, – начал объяснять Боткинов. – Если в мозг крысы, даже девственницы, ввести этот препарат, она начинает заботиться о чужих детях, словно это ее собственные. Более того, в случае опасности такая крыса даже будет готова отдать за них свою жизнь.
– Что ты про крыс завел! Лучше б сказал нам, как этот препарат на людей действует. Что нам эти твари, то есть крысы, – с явным интересом проговорил Батяня.
– Вводить живому человеку нейропептиды прямо в мозг строго запрещено, – улыбнулся старший лейтенант.
– Ага, особенно в Северной Корее или Китае, – в тон ему ответил румяный особист.
– А вот если вводить внутривенно, эффект получится слабый, потому что эти препараты не проходят через гематоэнцефалический барьер. Вы, конечно, знаете – этот барьер блокирует всякой гадости доступ к мозгу, – объяснил медик. – Однако мудрую штуку придумала природа.
– Так что получается, ему и майору могли ввести препарат прямо в мозг? – обеспокоенно спросил подполковник Белобородов.
– Вполне могли. Ну, по правде сказать, в полевых условиях это сделать довольно трудно, нужен хороший специалист и правильное оборудование. Вообще-то в мозг вводить и не надо. Можно уколоть в позвоночник, а можно в глаз – там близко глазной нерв находится – готовый отросток мозга. Но и в этом случае нужно точно знать, как это делается, ну и навык, конечно, необходим. Однако все может быть намного проще. Если у террористов довольно сильный препарат, то достаточно закапать его в нос.
– Что? Закапывание в нос равносильно уколу в мозг? – с недоверием произнес капитан Колесниченко.
– Оказывается, что да, в некоторых случаях.
– И что теперь может быть с их мозгами? – продолжал расспрашивать Батяня.
– Пока непонятно, почему эффект от закапывания в нос такой сильный, – продолжал старлей, – что-то связанное с обонянием, может, включается тот же самый механизм, когда мы ищем себе подходящую по запаху, а это значит по генетической совместимости, самку.
– Так что получается, мы себе баб ищем не по красоте, а по их запаху? И плевать, какого размера у нее грудь? – воскликнул капитан Колесниченко.
– Да. А вот этот препарат как раз таки легко может примирить обозленного на свою жену мужа. Он будет готов простить ей буквально все, что угодно.
– Неужели? Даже измену? – не поверил подполковник Белобородов.
– Представьте себе. Даже измену, – продолжал медик. – Кроме того, он сможет простить и своего обидчика и сделать для него все, что тот только захочет – конечно, при правильной дозировке.
– Да не может такого быть! – засомневался командир части.
Его поддержал и Колесниченко.
– Может, – вроде как со знанием дела сказал особист Перочинников.
– Верно, может, – подтвердил медик. – Исследования показали, что введение препарата на основе окситоцина приводит к невероятным для подопытных людей последствиям, потому что доверчивость к постороннему может стать просто неограниченной. Нормальный человек в экспериментах на проверку доверия становится подозрительным сразу же после того, как его доверие обманули. Но у тех, кому закапали в нос окситоцин, этого не происходит. А ведь эти опыты проводились, я вам скажу, на крутых парнях. И они продолжали слепо доверять своему партнеру даже после того, как этот так называемый «товарищ» их «кинул», причем несколько раз подряд. Выкладывали денежки или шли защищать своего же предателя. Доказано, что этот препарат подавляет активность миндалины. Люди просто-напросто превращаюися в биороботов для своих хозяев.
