Сергей Зверев - Стальная тень
Точно в анекдоте, у него получилось «ко-с-сс-сел». Не знаешь русского, лучше молчи. Следующим ударом я заткнул этому хаму пасть и в глубоком нокауте оставил загорать между ангаром и кабинками для переодевания:
— Скотина ты безрогая, Калью. Счастливо оставаться!
* * *Купаться расхотелось. Лучше приму душ в номере, потом просто поваляюсь, ни о чем не думая. Однако у входа в отель меня поджидала Ирма. Одна, без приятелей.
— Вы сильный. Владеете каратэ? — спросила она, и я вновь имел счастье видеть ее улыбку.
— Пролетарским боксом, — отозвался я. — Просто не люблю хамства.
— Я тоже. Этот Калью мне уже порядком надоел. Начал преследовать еще в России, в аэропорту. Думает, если нарастил эти нечеловеческие мускулы, то все можно. А вы… Вы так здорово поставили его на место! С вами все в порядке?
Этот Калью был не столько грудой мускулов, сколько кучей дерьма. Уделать подобного громилу — невеликая доблесть. Вот если бы он умел драться хотя бы на уровне первого боксерского разряда, мне могло быть туго, рост, вес и длина рук у Калью намного превосходят мои данные.
— Вы его пленили, он потерял голову, я вернул ее на место, — в свою очередь улыбнулся я.
— Как и все, начал городить, что был влюблен в меня с детства, — махнула рукой Ирма. — Так надоело ото всех это выслушивать. Детство ведь прошло, я уже совсем другая.
Я лишь по-дурацки хмыкнул. Причем здесь детство? Почему в Ирму столь долгое время был влюблен культурист Калью? Ирма тем временем перестала улыбаться, хлопнула длинными ресницами, сделала странный жест — поднесла ко мне вытянутую ладонь и резко остановила ее в нескольких сантиметрах от моей груди, точно натолкнулась на невидимую преграду. И этот жест я где-то видел… Ну да, у актеров-мимов это называется «сделать стенку». Девочка с аккуратной короткой прической хочет дотронуться до какого-то предмета, но наталкивается на невидимую стенку!!! Боже мой, как же я сразу не догадался!!! Двадцать пять или чуть больше лет назад! Черно-белый телевизор, каникулы. Все мальчишечье население тогда еще существующего СССР завороженно смотрит на экран. По телевидению тогда впервые транслировался детский фантастический сериал (я, к своему стыду, даже название позабыл)! Там было про путешествия из прошлого в будущее, какие-то приключения, но главное — там впервые появились улыбка и серо-зеленые глаза девочки из будущего. И звали ее Ирочка Уткина. Да, да — Ирочка Уткина, как я мог позабыть?! Влюбился в нее не то что каждый второй, каждый первый мальчишка Советского Союза… Теперь я понимаю Калью. Мне стало даже немного жаль его, несмотря на хамство. Он, может быть, и мускулы всю сознательную жизнь наращивал, чтобы Ирочке Уткиной понравиться. Пару лет назад я случайно прочитал в какой-то газете о дальнейшей судьбе Ирочки. Актрисой она не стала, поступила в какой-то институт, вроде бы вышла замуж и жила обычной жизнью, очень редко вспоминая о своих детских кинозаслугах. А вот полное имя Ирочки, оказывается, не Ирина, а Ирма.
— Вы другая, — кивнул я. — Но не совсем. На яхте прокатите?
— Почему нет? Завтра вечером, в шесть по местному времени вас устроит? Мы собираемся выйти в море и даже посетим необитаемый остров.
За моей спиной послышались шаги, и я увидел уже знакомую мне подругу Ирмы — длинноногую девушку-переводчицу.
— Ира! Ты просто обязана познакомить меня с твоим спасителем, — произнесла девушка.
Она была заметно младше Ирмы, но выше ростом, плотнее статью, круглее лицом, а также другими частями тела.
— Это Валентин, это Люба, — представила нас друг другу Ирма. — Я пригласила Валентина в плавание на остров.
— Правильно сделала, там нас может атаковать какое-нибудь местное племя, — кивнула Люба.
Люба была симпатичная, но не красавица. Ее маленькие, узкие глазки смотрели довольно хитро и одновременно оценивающе. Девушка явно не из глупых и себе на уме. Она хотела что-то еще сказать, но тут у меня на поясе тренькнул мобильник.
— Валентин, ты мне нужен! — услышал я голос Жукова, после чего вынужден был откланяться.
8
— Не слишком ли увлекаешься? — спросил меня Жуков, когда я вернулся в номер.
Он явно видел в окно мой разговор с милыми дамами.
— Ну, я все-таки не монах, а потом…
— Вот и слушай про «потом», — в очередной раз перебил меня Жуков.
Его заметно раздражали окружающие женщины и мои контакты с ними.
— Так вот, слушай, что было… Точнее, что будет потом, — продолжил Жуков. — Случайность или нет, но я здесь вижу слишком много знакомых лиц. А это очень плохо, Валентин.
— И кто это? — уточнил я.
— Те, с кем минуту назад ты беседовал, — ответил Жуков.
— И… Люба? — удивился я.
— Она в первую очередь. Если Ирма — это, может, и совпадение, то Люба… Ну не бывает таких случайностей! Не знаю даже, что и думать.
Жуков не знает, хоть и посвящен в какие-то «секретные дебри». Я же вообще ничего не знаю и не понимаю. Чем напугала его Люба? Обычная девица — грудастенькая, задастенькая… И тут я вновь вспомнил умный, оценивающий взгляд ее маленьких прищуренных глаз.
— Значит, они тоже воспользовались «коридором», — сделал я первое пришедшее в голову предположение.
— Да нет, коридор не для них… Тем не менее они здесь. И в любом случае это не есть хорошо, — Жуков сдерживал себя, но было видно, что обеспокоен он не на шутку. — Знаешь такое выражение — мы оказались в кольце заклятых друзей?
— И эти милые люди стали медленно сжимать кольцо, — кивнул я.
— Вот именно, — согласился со мной Жуков.
— А этот… Эстонец вчерашний, он тебе не знаком? — спросил я.
Жуков отрицательно покачал головой.
— Я ему тут это… Морду набил, — не стал скрывать случившегося я.
— И как?
— Не боец, — сделал вывод я.
— М-да, — только и произнес Жуков.
Даже отчитывать меня за излишнее рукоприкладство не стал.
— Поговорим, Жуков? — сказал я, усаживаясь в кресло напротив охраняемого лица.
— Давай, — согласился Жуков.
— Всю твою секретность я понимаю, сам офицер. Но для того, чтобы нам обоим уцелеть, мне нужна хоть какая-то информация. Ну, для начала — кто такой Комбриг?
— Старший проекта, — не задумываясь, ответил Жуков.
Про проект уточнять не буду, и так ясно — Жуков под руководством Комбрига работал над какой-то секретной разработкой. Подробностей не выдаст, да мне они сейчас и не нужны.
— Кому он мешал? — задал я свой второй вопрос.
— Комбриг или проект? — уточнил Жуков.
— Оба.
— Многим.
— Это не ответ. Хватит, Жуков, — сморщился я. — Или ты скажешь хоть что-нибудь по существу, или я пошлю тебя куда подальше и поеду развлекаться с Ирочкой и ее подругой, кто бы они там ни были. Пропасть, думаю, не дадут.
— Хорошо, Валентин. Мы с Комбригом работали над определенным проектом. Но в какой-то момент произошла утечка, началась цепная реакция. Всего сказать не могу, но дальнейшую утечку надо предотвратить любой ценой. Иначе может быть катастрофа. Точнее, не может, а будет.
— Иными словами — в атмосфере разлит некий вирус. Очень опасный для всего живого. Но в данный момент он безобиден, потому как активным вирус становится лишь после определенной химической реакции. Ключ от этой реакции у тебя, Жуков. Ну, одним словом, привести вирус в действие можешь только ты. Вот и идет за тобой охота.
— Объяснил лучше меня, — кивнул заметно повеселевший Жуков. — Эзопов язык, Валентин. Никакого вируса нет, но все остальное замечено тобой точно. Я обладаю некими знаниями и участвовал в экспериментах, знать о которых подавляющее число граждан не должно ни при каких обстоятельствах. Иначе пойдет следующая цепная реакция… Я, кстати говоря, не химик и не вирусолог по образованию.
— А кто?
По первому — МАИ, специалист по самолетным двигателем, ну а второе высшее — Краснознаменный институт разведки имени Андропова.
Как я и думал, Жуков — офицер внешней разведки. Но связан с какими-то опасными разработками. Нет, не с вирусами, это всего лишь моя аллегория, предположение. Но с чем-то не менее опасным, что ни в коем случае нельзя раскрывать. Вообще-то говоря, если все так опасно, то самый простой способ ликвидировать Жукова — взять да утопить в море. Вместе с ним утонут и все возможные «вирусы», цепные и химические реакции. Но мне поручили Жукова сберечь. Стало быть, так тому и быть.
— Кто такая Люба? — задал я очередной вопрос.
— Одна из участниц экспериментов. И она никак не могла появиться здесь, но я ее увидел. Слава богу, лишь из окна. Случайность исключена. Если она здесь… Нет, ничего в голову не приходит.
— А может, обознался? — только и смог произнести я.
— Нет, — категорически покачал головой Жуков.
