Альберт Байкалов - Битва на кончике иглы
Дешин молча вынул удостоверение и протянул Миронову.
— Господи, говорил я! — Дед в сердцах махнул рукой. — Сволочь.
— Деда? — скулил Серж.
— Рассказывай! — потребовал Дешин.
— Утром дед уехал за травой для кроликов, — быстро заговорил Сергей. — Я телик смотрел. Потом пришел Колян. Говорит, видел двух телок классных. Только что прошли через село. Поехали, говорит, подвезем их до остановки. Может, отломится что.
— И как? — Матвей склонил голову набок. — Отломилось?
— Какой позор! — покачал головой Миронов.
— Ни при чем я. Знал бы, что все так выйдет, ни за что не поехал бы! — снова завыл Сергей.
— А что было-то? — поторопил его Дешин.
— Мы их на половине пути нагнали, но они отказались в машину садиться. Колян предложил их силой затащить. Я отказался. Тогда Колька вышел и пошел с ними…
— Дальше что? — поторопил Матвей.
— Я развернулся и поехал обратно. Он ушел. А утром я узнал, что…
— Место разворота можешь показать? — спросил Дешин.
Сергей затравленно посмотрел на деда и кивнул:
— Могу…
— Сученок! — дед схватился за сердце. — Убью, гада!
— Не трогал я их, — взревел сквозь слезы Серж. — Клянусь!
С этими словами он рухнул на колени. Тряска перешла в судорожные подергивания.
— Знаем, что не трогал, — успокоил его Матвей.
— Что? — не поверил своим ушам Серж.
Он вдруг резко перестал вздрагивать.
— Выходит, обманули? — недоверчиво переспросил дед.
— Не обманули, — вмешался Дешин. — Просто вынудили сразу сказать всю правду.
* * *
Под вечер Желтка стало «накрывать» по полной. Он проваливался в странное забытье и тут же в ужасе и от собственного вскрика приходил в себя. То ли сны, то ли бредовые галлюцинации были скоротечны, но содержательны. Однако спустя некоторое время на него снова, подобно цунами, рушилось мучительное забытье, и он возвращался в страну кошмаров, забывая предыдущее виденье. За короткий промежуток времени Желток успевал то оказаться в каком-то заброшенном городе, что-то стащить и, убегая от погони, сорваться с крыши, то упасть с моста в зловонное болото и тонуть. Его отпускало в последний момент, когда в той другой и никому кроме него неведомой жизни вдруг оставалось совсем немного до ужасной смерти. Ощущение вселенского ужаса, от которого стыла в жилах кровь, приводило Желтка в себя, и на несколько минут мысли обретали ясность. Но и в этом мире было не легче. Пограничное состояние между жизнью и смертью не давало лежать спокойно. Он сгибал и разгибал ноги, переворачивался на правый бок, к пристегнутой наручником руке, снова на спину… Не переставая корчиться, вновь проваливался в забытье.
— Кажется, готов к разговору, — раздался голос Талого.
— Давно его начало накрывать? — спросил кто-то.
— Полчаса уже не разговаривает, — ответил Свисток.
Цепляясь за крохи сознания и противясь очередному сваливанию в чернеющую ужасами новых ощущений яму, Желток почувствовал страх. Ему отчего-то не хотелось, чтобы Талый решил, что ему плохо. Вдруг убьют?
— Э-ээ, — вырвалось у Желтка. — Говорю!
Неожиданно он увидел себя и стоящих в изголовье кровати людей со стороны, откуда-то сверху из угла забитой двухъярусными кроватями комнаты. Вот стоит Хирург. Сейчас он в белом халате. Рядом Талый в спортивном костюме. Сам Желток показался себе мертвым. Заострившийся нос, бледная кожа, слипшиеся на лбу жиденькие волосенки…
«Может, я умер?» — обрадовался он, однако тут же увидел, как его второе «я» несколько раз судорожно дернуло рукой.
— Давай его в смотровую, — приказал Хирург.
Желток вновь оказался на кровати и почувствовал, как с него сняли наручники.
— Вставай! — Талый взял его за руку и вынудил сесть.
Странно, но наступило облегчение.
Желток встал.
— Проходи, — стоявший в проходе Хирург посторонился.
Желток шел и удивлялся тому, что увиденное минуту назад в точности совпадало с тем, что существует в реальности. Вот на верхнем ярусе лежит крупный парень в тельняшке, под ним бородатый коротышка с пеной на подбородке.
— Наверное, это была клиническая смерть, — подумал он вслух.
— Что ты там бормочешь? — оглянулся на него шедший впереди Талый.
Однако Желток не смог даже ответить, издав нечленораздельный вибрирующий звук.
— Хорошо тебя, видно, накрыло, — отчего-то радостно сказал Талый.
Они вышли в коридор. Странно, но здесь было чисто и уютно. Сводчатые дверные проемы, цветы в кадушках, на стенах картины…
Талый толкнул одну из дверей и шагнул через порог:
— Принимай, Леший, поца, кажется, созрел…
Замершего было в дверях Желтка с силой толкнули в спину:
— Живее!
Не успев поднять ногу, Желток споткнулся о порожек и полетел лицом вперед. Поскольку руки он держал под мышками, удар о пол пришелся вначале на локти, а потом он с размаху врезался в него подбородком.
— Ты чего такой неловкий? — раздался над головой голос. Кто-то подхватил его под руки и поставил на ноги.
Однако пол поплыл в сторону, и Желток, сделав два гигантских шага, врезался плечом в стену и сполз по ней на пол.
— Э-ээ, брат, да ты совсем плохой! — Здоровенный, с длинными и стянутыми на затылке резинкой волосами парень присел перед ним на корточки и заглянул в лицо: — Говорить-то хоть можешь?
— Могу, — выдавил из себя Желток.
Леший выпрямился, взял стоящий у стола стул и поставил к стене:
— Садись.
Желток встал на четвереньки, но неведомая сила бросила его в сторону.
— Хватит валяться, — не выдержал Талый.
Он схватил Желтка под руку и усадил на стул.
Леший вернулся за стол.
Желток огляделся. За спиной Лешего висел странный герб. Щит с изображенным на нем листком марихуаны и маковой головкой. Все это было перечеркнуто красной полосой. По золотистому ободку надпись: «Страна без наркотиков».
— Назови свое полное имя, фамилию, отчество, — с важным видом потребовал Леший и приготовился писать.
— Желток…
— Чего? — Леший вскинул на него изучающий взгляд. — Ты вопроса не понял?
— Воробьев, — на вдохе сказал Желток и прерывисто выдохнул: — Анатолий Иванович…
— Понял, — Леший записал и вновь уставился на Желтка:
— Домашний адрес.
— Профсоюзная, семь…
— Москва?
— А то ты не знаешь! — прилив необъяснимой агрессии заставил его даже встать со стула. Однако стоявший позади Талый положил на плечо руку, и он рухнул обратно.
— Образование.
— Два года учился в институте…
— Ясно, — Леший понизил голос: — Насколько мне известно, у тебя отец судья?
— А какое это имеет значение? — срывающимся голосом спросил Желток.
— Никакого, — усмехнулся Леший.
— Я давно отвечаю сам за себя, и отца вмешивать не надо! — выкрикнул он.
— Давно употребляешь? — как ни в чем не бывало спросил Леший.
— Четыре года.
— Нормальный срок, чтобы хорошо присесть, — раздался из-за спины голос Талого.
— Много ты понимаешь, — огрызнулся Желток. — Могу легко не ширяться. И вообще, какого черта вы без моего согласия…
— Молчать! — Леший двинул по столу кулаком. — Здесь ты говоришь, только получив на это разрешение. Не нравится, сейчас переведу в карцер…
— Я что, арестован? — возмутился Желток и тут же охнул. Резкая боль от удара чем-то тупым в спину на какое-то время парализовала дыхание.
— Где наркоту брал? — дождавшись, когда Желток перестанет морщиться от боли, задал следующий вопрос Леший.
— Покупал, — пожал плечами Желток.
— Кто тебе ее продавал?
— Откуда мне знать? — удивился Желток. — Мы звонили, нам говорили, куда деньги положить и где потом взять дозу…
— Суки, — Леший многозначительно посмотрел на стоящего за спиной Желтка Талого. — Снова пустышка…
На плечо Желтка легла ладонь:
— Ты уверен, что ни одного торгаша не знаешь?
— Зачем вам?
— Ты чего, урод? — Талый тряхнул его за плечо: — Отвечай!
— Погоди, — Леший выдвинул ящик стола, вынул оттуда наполненный шприц и положил перед собой: — Правдивый ответ, и я облегчу твои страдания. Ночь пройдет в грезах, а днем, как ты сам знаешь, легче ломку пережить…
— Знаю я одного, — Желток облизал пересохшие губы. — Но давно у него брал. В Черемушках трется. У него «точка» у метро…
— Так, с этого места поподробнее, — обрадовался Леший.
* * *
— Держи, — Матвей протянул Сергею бутылку водки и посмотрел на светящиеся окна дома, где жил предполагаемый убийца девушек Федоров. — Главное, чтобы он был на месте.
— Думаешь, свалил из поселка? — попытался угадать Дешин.
— А ты бы как на его месте поступил? — Матвей посмотрел на силуэт полицейского.
