Андрей Воронин - Инкассатор: Всадники апокалипсиса
Самое ужасное, что Юрий сам был в бегах и боялся показаться на глаза даже Светлову. Люди, спланировавшие убийство, по всей видимости, проработали все возможные контакты. Поэтому приходилось вот так партизанить без особого результата. Впрочем, Филатов не раз в жизни полагался на везение.
Здесь, на кладбище, он мог увидеть и главных заказчиков убийства. А это могло стать ниточкой, зацепкой.
– Органы понесли тяжелую утрату, – доносил ветер голоса коллег милиционера, заглушаемые шумом ветра и дождя, а потом и плачем жены покойника. – Но мы никогда не забудем его работу...
Филатову показалось, что дождь усилился, и он пожалел, что пришел сюда. Он сильно промок, и холодный ветер мог сыграть с ним злую шутку.
Бежали минуты, но в разношерстной толпе прощающихся с Трубниковым он не заметил никого, кто бы привлек внимание.
Потом раздались залпы в честь покойного, и Филатов понял, что искать зацепку здесь не имеет смысла. Очередной ход бандитов оказался проигрышным для Филатова.
* * *– А ты не стой за спиной. И так без тебя тошно, – не поворачивая спины, заявил пожилой человек в шляпе.
Филатов оторопел от неожиданной прозорливости незнакомца, спокойно сидящего на скамейке рядом с могилой, а потом медленно подошел и сел рядом с ним.
Перед Филатовым сидел мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, худощавый и скуластый. Хоть поначалу он не смотрел на Филатова, но по профилю незнакомца можно было понять, что перед ним волевой человек и вместе с тем уставший. Его фигура была наклонена чуть вперед, как будто прямо он мог с трудом сидеть.
Одет он был просто, но как-то не по-русски, а как одеваются иностранцы – неброский, но дорогой синий плащ, ботинки из крокодильей кожи.
Обратив на это обстоятельство внимание, Филатов устыдился своего спортивного костюма, порванного в нескольких местах, и старой куртки.
– Выпьешь? – спросил незнакомец, почти не обращая внимания на собеседника.
Филатов секунду колебался, а потом согласился, кивнув рядом сидящему мужчине.
Мужчина достал из кармана красивую позолоченную флягу, и тут Филатов заметил на длинных пальцах незнакомца черный перстень.
– Перстень нравится? – неожиданно спросил мужчина. – Он многим нравится. Я его давно хотел снять. Но это память. Когда я в семьдесят седьмом откинулся из Магаданской зоны, мне его моя Маринка подарила. Дождалась и подарила. А я тогда пришел и думал, что подохну. Ведь ничего делать не мог. С пацанских лет сидел, – тяжело вздохнул незнакомец. – Не был – будешь, был – не забудешь, – изрек он старую арестантскую истину... А тут она стоит передо мной на вокзале в Ленинграде и плачет, – после некоторой паузы вспомнилось собеседнику. – Я вышел и тоже заплакал. А она мне этот перстень подарила. Он тогда был желтый, золотой, а потом почернел. Ну, это когда уже Маринки не стало... Да, кстати, я не представился, меня Андрей Юрьевич зовут, – сказал он и протянул Филатову маленький стаканчик с красноватой жидкостью.
– Юра, – коротко ответил на приветствие Филатов и осторожно отпил из стакана, в котором оказался хороший коньяк.
– Я, Юра, приезжий, как ты заметил, – в этот момент собеседник впервые посмотрел Юре в глаза. Как только Союз развалился, я уехал. Не знаю почему. Мать и отца еще до этого похоронил, брат вот только остался. Не видел его несколько лет...
– Постойте, так это Трубников...
– Нет, – решительно осек его Андрей Юрьевич. – Слава богу, мусоров в моем роду не было.
Заметив, что Юра продолжает непонимающе смотреть на него, Андрей Юрьевич продолжил:
– У братана моего такая же поломанная судьба. И поломали его такие, как твой Трубников. Ментяры поганые, – тихо выругался Андрей Юрьевич и от злости сплюнул на землю.
Юра решил промолчать и после того, как собеседник достал сигарету, закурил сам. Посидев минуту, он решил, что ему лучше уйти, но Андрей Юрьевич знаком показал, что просит его остаться.
Это не входило в Юрины планы, поэтому он решил все же уйти.
– Да постой ты! – попросил его Андрей Юрьевич и поднялся со скамейки. – Я уже не молод, чтобы за вами всеми поспешать.
С этими словами они оба уселись на прежнее место. И Филатов заметил, как его собеседник изменился в лице, а в глазах появилась хитринка.
– Зачем вы приехали сюда? – спросил Юра.
– Это целая история, – доставая новую сигарету, ответил Андрей Юрьевич. – Без всяких предисловий скажу тебе, был у меня брат Виктор. Когда мы расстались, я оказался в Бостоне, а он в Москве. Ко мне ехать не захотел и промышлял, как мне говорил, коммерцией. Потом в разборках с братвой участвовал. Но не в этом дело. Слава богу, выжил и даже открыл свой бизнес. Хоть я и не при делах, понимаю, что это за бизнес, – глубоко затянувшись, начал рассказывать Андрей Юрьевич. – В общем, все было тип-топ, но недавно я узнал, что братана моего кто-то завалил. Узнал я не случайно. На меня вышел человек из Москвы и рассказал, что к этому причастен некий Артюшин, мент этот, Трубников, ну и еще там кто-то.
Филатов слушал и не верил своим ушам. Перед ним сидел брат Сапоженко.
– Так вот, – продолжал собеседник, – приехал я сюда, начал справки наводить, не сходится все это.
Когда Андрей Юрьевич высказался, Юра решил выложить некоторые карты:
– Брата вашего нашли убитым на гребной базе? С множественными переломами...
– Ну да, газеты писали об этом, – удивленно поморщив лоб, ответил Андрей Юрьевич. – Погоди-погоди, а ты откуда знаешь?
В этот момент Юра сам закурил и шумно выпустил вверх струю голубого дыма. Но говорить стал после четвертой затяжки:
– Значит, так... Все, что тебе сказали, – полная туфта!
– Ты что бакланишь, фраер? – привстав с лавочки, Юрин собеседник готов был наброситься на него и полез за чем-то в карман.
Реакция у Филатова была отменной, и, видя, что разговор нельзя повернуть в спокойное русло, он резко ударил по руке нападавшего. Андрей Юрьевич взвыл от боли, но не сильно – профессиональная привычка не привлекать внимание посторонних сработала у старого вора и на этот раз.
Юра прекрасно понимал, что это может быть уловкой: достаточно зазеваться – как нож будет в твоем горле. Поэтому он с силой дернул руку мужчины, в которой, как он и предполагал, находился небольшой нож.
– Ах ты гнида! – с болью вырвалось у Андрея Юрьевича.
– Не стоит тратить время и силы, – спокойно произнес Филатов.
– Ах ты мусор! – Андрей Юрьевич попытался нанести удар в висок, но Филатов вовремя пригнулся, а затем, перехватив руку нападавшего, загнул ее за спиной и встал. На этот раз бывший зэк взревел от боли так, что Филатов оглянулся по сторонам, чтобы никто не заметил происходящего.
– Я не из ментовки, – немного ослабив давление на локоть нападавшего, произнес Филатов. – И если ты будешь себя спокойно вести, кое о чем тебе расскажу.
Юра подождал, когда Андрей Юрьевич успокоится, и через несколько минут полностью ослабил захват и отпустил мужчину.
Андрей Юрьевич несколько минут стоял в полусогнутом положении, как будто бы Филатов продолжал его держать, а потом, отдышавшись, огляделся по сторонам и сел рядом с Филатовым на лавочку. Через несколько секунд он отхлебнул из фляги и полез за сигаретами.
– Я, Андрей Юрьевич, буду с вами откровенен, к истории этой причастен косвенно. И сам в ней являюсь пострадавшим. Я знаю тренера Артюшина много лет и скажу, что он не имеет отношения к убийству вашего брата. Более того, Артюшин сейчас находится в тяжелейшем состоянии – в СИЗО его жестоко избили. Да что там говорить – у этого тренера была только одна любовь – спорт, и он за свою гребную базу мог решиться на любой поступок, но не на убийство – это делать ему было незачем. Подозреваю, что сообщил вам об убийстве кто-то из окружения Бугра.
– Не знаю я никакого Бугра, – с обидой и злостью в голосе ответил Андрей Юрьевич и впился глазами в свой нож, находящийся в руках у Филатова.
Филатов это заметил:
– Ну что, будем снова выяснять отношения или поговорим по-человечески?
– С какой стати я должен тебе верить?
– А ни с какой! – уверенно ответил Филатов.
– Мне бакланить с тобой нечего.
– Так уж и нечего? – иронично переспросил своего собеседника Филатов. – Ты ведь сюда не просто так пришел. Если бы ты поверил тому, что тебе впарили дружки твоего покойного брата, ты сюда бы пришел? Или ты хотел появиться здесь и перестрелять всех, отомстить?
При этих словах лицо Андрея Юрьевича исказилось злобой, руки задрожали, но на этот раз он сдержался.
– Брат твой имел крышу в лице Бугрова, – продолжал Филатов. Сейчас это большая шишка в городской мэрии. Виктору нечего было делить с Артюшиным. А вот Бугру было что. В гребную базу вкладывались большие бабки. А Артюшин не мог делиться с ними. У Артюшина этих бабок не было, просто под его ответственность заключались подряды. А вот формировать подряды мог и Бугор. Усекаешь?
