Борис Седов - Мстительница
— Не торопись. Начнем с того, что на тебя мне отнюдь не наплевать, и это я уже доказал в самом начале…
— Признаться, ты меня просто шокировал тем, что узнал мое имя.
— И не перебивай, пожалуйста, старших. Давай слушай дальше. Так вот, я тоже мечтаю о встрече с тобой, но ни о какой твоей поездке в Москву сейчас не может быть речи — ты умная девочка, поэтому не буду тебе объяснять, почему. Зато примерно через неделю я буду по делам у вас в Петербурге. К сожалению, всего один день — утром прилетаю, вечером улетаю, — но почти весь этот день мы сможем провести вместе. Ты согласна?
Еще бы нет!!! Я ответила:
— Да.
— Накануне я тебе позвоню. По этому номеру?
— Да. — Я была на седьмом небе от счастья при мысли о том, что через какую-то ничтожную неделю Олег опять будет рядом со мной. И я была искренне разочарована, что нам на то, чтобы побыть вместе, отведен всего один день.
— Тогда постарайся не отключать трубку. Договорились?
— Да, — снова ответила я и при этом подумала, что даже по телефону я сейчас выгляжу блаженной дурочкой, и Олег у себя в Москве, слушая мои односложные «да», наверное, улыбается и сокрушенно покачивает головой.
— Ну что же, пока прощаемся, Вика. Если чго случится, звони. Знаешь, куда.
— Да, знаю.
— До встречи. Целую, малышка. — Он сказал это так, словно поцеловал меня на самом деле.
— До встречи. Целую, — прошептала я в уже издававшую короткие гудки трубку и отправилась будить Дину-Ди.
Я хотела задать ей два вопроса, которые вполне можно было отложить до завтрашнего утра, но мне сейчас было просто необходимо с кем-нибудь поговорить. Конечно, не об Олеге — это было моим, и только моим, сокровенным, которым я не собиралась делиться даже с закадычной подругой. Просто я хотела договориться с Дианой о том, что с завтрашнего утра мы начинаем приучать себя называть друг друга новыми именами: она — Тамара, я — Вика. Притом, не только вслух. Мы даже думать должны друг о друге: она обо мне, как о Виктории Энглер; я о ней, как о Тамаре Астафьевой. Пусть даже для нас Диана и Герда умрут окончательно. А то как бы однажды не запороть косяка, запутавшись в именах и вызвав этим ненужное подозрение у кого-нибудь, страдающего повышенной бдительностью.
Второй вопрос, на который мне не терпелось получить ответ: если начать завтра прямо с утра, и посвящать этому всё свободное время, можно ли всего за неделю обучиться вождению столь хорошо, чтобы уверенно, не напрягаясь, ездить по запруженному транспортом Петербургу? Ведь уже через неделю, возможно, мне предстоит целый день исполнять роль шофера Олега.
Впрочем, я очень надеялась, что не только шофера.
Либо Тамара оказалась гениальным инструктором, либо я — талантливой ученицей (а, скорее, в совокупности и то, и другое), но уже на шестой день наших занятий по вождению я абсолютно уверенно, без мандража, присущего почти каждому «чайнику», за рулем нашего «Ауди» колесила по Питеру и, ничуть не смущаясь, влезала в самые дремучие и непреодолимые пробки, форсируя их с напористой наглостью истинного профессионала. Тамара сидела рядом, слушала музыку и за четыре с лишним часа, пока мы сжигали бензин на самых непроходимых участках питерских улиц, не сделала мне ни одного замечания, не сунулась ни с единым советом.
— Всё, ты созрела, Виктория Энглер, — наконец заключила она. — Водишь тачку не хуже Шумахера. Больше я тебе не нужна, езди одна. А сейчас покатили домой, я хочу лечь в постельку. Я сегодня не выспалась.
«Потому, что всю ночь проблудила где-то с Андреем, — улыбнулась я, по встречным трамвайным путям обгоняя попутный трамвай и этим маневром избавляя нас от стояния в длинной очереди к светофору. — Вернулась домой в начале седьмого утра, больше часа отмокала под душем, потом гремела на кухне посудой и в результате подняла меня из постели чуть свет»
— Как погуляли? — безразличным тоном поинтересовалась я.
— Беспонтово, — столь же безразлично ответила Тома. — От этого душного вафела меня уже начинает тошнить, я в свою очередь порядком добыла его, так что сегодня мы пришли к соглашению расстаться друзьями.
— Что же, практично, — заметила я.
— А чего ты еще ожидала? Чтобы я ему нарожала детей? Хрена с два, Герда…
— Не Герда, а Вика, — автоматически поправила я, как поправляла постоянно забывавшуюся Тамару по несколько раз на дню.
— Не Вика, а Энглер… Так вот, хрена с два, Энглер! Что хотела, от Андрея я получила. Что хотел, Андрей получил от меня. Друг другом довольны. Всё, финишная черта… А как у тебя? Олег не звонил?
— Пока еще рано. Он обещал через неделю, а прошло только шесть дней. Может, сегодня…
Как Томка просекла, что я связывалась по телефону с Олегом и что собираюсь с ним встретиться, пес ее разберет. Я давно уже смирилась с тем, что скрыть от этой паршивки хоть что-нибудь практически невозможно, и всегда довольно спокойно относилась к ее сверхпроницательности. Но на этот раз, когда она, вразрез всем поняткам, вдруг начала мандрычить меня расспросами об Олеге, я сперва удивилась — ведь не обмолвилась о нашем с ним разговоре ни единым словечком. Потом, осознав, что заштриховать от Тамары свою сердечную тайну не удалось, буквально взбесилась. А потом, успокоившись, рассказала ей и о том, что мы с Олегом должны встретиться в Питере, и о том, что он предварительно должен мне позвонить. По сути, а что здесь скрывать? Чего здесь такого, чем нельзя поделиться с подругой?
— …А может быть, завтра, — пробормотала я, помолчав. И, словно дразня сама себя, мысленно продолжила: «Или послезавтра. Или не позвонит вообще. Что же, смирюсь. Переварю и этот облом. Переваривала и не такое. Но сама в Москву звонить больше не стану. Вышвырну к черту из памяти номер диспетчера! Постараюсь вышвырнуть следом за ним и Олега».
Но к таким радикальным мерам прибегать, слава богу, мне не пришлось. Вечером, когда мы с Тамарой на сон грядущий пили на кухне шанеру, [37] вдруг надумал очнуться от спячки валявшийся на столе у меня под рукой телефон. Заверещал спросонья настолько пронзительно, что от неожиданности я обожгла чифирем нёбо.
— Проклятье!.. Алло.
— Вика, привет. Не узнала?
Олег!!! Еще бы я не узнала этот голос! Да, признаться, никто, кроме Олега, звонить сейчас мне на трубу и не мог.
— Узнала. Привет.
— Завтра я буду у вас в Петербурге. Пересечемся? Не передумала?
Вот еще: передумала! Да я всю неделю жила ожиданием этого!
— Пересечемся, — замирающим голосом ответила я и, словно наждачной бумагой, провела языком по саднящему нёбу. — Где и когда?
— В «Пулково». В восемь утра. В зале прибытия.
— В восемь утра. В зале прибытия, — повторила я и радостно подмигнула Тамаре. — Заметано. Буду.
…Я была там в начале восьмого. Впрочем, ждать почти не пришлось. Олег нарисовался уже минут через десять.
— Привет. — Его появление в зале я каким-то образом проморгала, и он возник напротив меня столь неожиданно, что я даже вздрогнула. — Я думал, придется ждать мне, а получилось наоборот… Осторожно, колючая. — Олег протянул мне длинную красную розу, и я, забирая ее у него из руки, украшенной знакомым мне перстнем с рубиновым голышом, [38] подумала, что лучше б он меня сейчас попросту крепко обнял. И не надо мне никаких роз, тем более что к цветам я совсем равнодушна. За всю жизнь мне подносил их лишь Монучар, и нельзя сказать, чтобы это было связано с приятными воспоминаниями.
— Привет. — С дурацкой улыбочкой на губах я окинула Олега оценивающим взглядом и не нашла ничего умнее, чем ляпнуть: — А ты точно такой же, как и тогда, в Новомосковске.
На нем, действительно, как и в ту памятную ночь, были тщательно отутюженные черные брюки, удачно гармонировавшие с небрежно расстегнутой на несколько верхних пуговиц белой рубашкой, открывающей взору треугольник шерстистой груди с толстенным золотым ланцугом.[39]
Длинные темные волосы зачесаны назад. На щеках и на подбородке легкий налет иссиня-черной щетины — у Олега сегодня еще не было возможности побриться.
— Разве такой же? — На его губах обозначилась легкая ироническая улыбка. — Ты не права. Тогда у меня в руках был автомат, а сейчас вот… — Он приподнял перед собой небольшой черный кейс. — Только это. Согласись, что куда безобиднее. И тогда, в Новомосковске, я был по самые гланды загружен работой, а сегодня, считай, у меня выходной. Предстоит ненадолго заскочить в парочку мест, а потом, до вечера, я полностью твой. Ты на машине или нам придется искать такси?
…На «посещение парочки мест» у Олега ушло ровно полдня, и всё это время я, как исполняла обязанности его личного шофера, терпеливо дожидалась «босса» на стоянках возле дверей сперва одного богатого офиса, потом другого…
Где-то в начале четвертого я уже начала закипать в предвкушении того, что этот день, которого я ждала с таким нетерпением, обернется для меня полнейшим обломом и сведется к тому, что Олегу придется до позднего вечера заниматься делами, а я буду, как круглая дура, выступать в роли его бесплатной прислуги. Потом отвезу его в аэропорт, он махнет мне на прощание рукой и сольется обратно в Москву. Оставив в моей душе горькую оскомину разочарования в человеке, которого еще утром я почти любила, и закрепив мою уверенность в том, что по-прежнему я ковыляю по жизни в статусе безнадежного аутсайдера Но вот к «Ауди» размашистым шагом торопливо подошел Олег, распахнул заднюю дверцу, небрежно швырнул на сиденье кейс, а сам стремительно нырнул на переднее кресло рядом со мной
