Сергей Парамонов - Гладиатор
– У меня приказ, товарищ майор, бойца оставить здесь, – сказал прапорщик.
– Передай своему командиру, что у меня достаточно своих отморозков. Все, свободны!
Через час прапор с Сергеем стояли перед Багаджиевым.
– Как не взял? У меня же договоренность с командиром полка была. Сейчас позвоню ему.
И комбат стал соединяться с командиром 503-го полка.
– Товарищ полковник, подполковник Багаджиев на связи. ОТБ, да, да. Отправил к вам сегодня бойца, про которого говорили, так ваш кадровик отправил его назад, мест, говорит, нет. Хорошо, спасибо, отправляю, – сказал он и повесил трубку.
– Так, мухой назад! Если будут проблемы с майором, напрямую идешь к комполка. Давайте дуйте.
Через час майор 503-го полка, посмотрев на прапора, выдал:
– Ты нерусский, прапорщик? Я ведь тебе сказал, что именно этот солдат у нас служить не будет. Ты на лицо его посмотри: бандюг бандюгом.
– Товарищ майор, есть договоренность с вашим командиром полка.
– Мне об этом ничего не известно. Кругом и шагом марш!
Прапор с Шахом поднялись в кабинет командира 503-го полка. Тот, посмотрев на Шаха, спросил, за что его переводят.
– Неуставные взаимоотношения, самоволка, – ответил Сергей.
– Ладно, идите в кадры, я позвоню.
Прапор с Шахом в третий раз зашли к кадровику.
– Ну, все, прапор, ты меня достал… – вставая из-за стола, выдал тот.
В этот момент зазвонил телефон.
– Да, товарищ полковник. Да, здесь. Да, понятно… Да это рецидивист какой-то – и полгода не отслужил, а шлейф за ним… Он на свободе меньше, чем на губе… Считаю нецелесообразным и, более того, невозможным. Завтра полк вводят в Чечню…. боюсь, что да. Хорошо.
– Так, прапорщик, бойца этого мы не берем. Передай Багаджиеву, пусть присылает трех любых взамен, если хочет, но не этого. Надеюсь, ты меня правильно понял? – протирая очки в золотой оправе, сказал майор.
– Разрешите идти?
– Валяйте.
В батальон вернулись после обеда. Комбат был на совещании в дивизии, и Шах до вечера остался в казарме. Вечером в кубрик к Сергею заглянул дневальный:
– Тебя вызывают к командиру батальона…
Через пять минут Сергей стоял возле двери комбата.
– Разрешите, товарищ подполковник?
– Заходи, – комбат устало посмотрел на парня. – Не знаю, что с тобой делать, боец. За тебя сегодня утром хлопотали бойцы 3-й роты с прапорщиком Комарчуком, обещали взять тебя на поруки, я им отказал – а тут такие дела. Может, тебя в разведбат перевести? – проговорил комбат и хитро улыбнулся.
– Делайте, как считаете нужным, – ответил Шах сухо.
– Ладно, подумаем, что с тобой делать. Но учти: еще один залет – и отправлю хоть на Северный полюс. Гарантирую, там от тебя отказаться не смогут. С сегодняшнего дня возвращаешься в 3-ю роту. Командир роты капитан Нияковский. Ну и будем посмотреть, как говорится, на твое поведение. Ступай в роту.
Сергей зашел в канцелярию 3-й роты. За столом сидели четверо во главе с худощавым капитаном с темненькими усиками.
– Разрешите, товарищ капитан? Рядовой Шахов прибыл в 3-ю роту для прохождения службы.
– Я командир 3-й роты капитан Нияковский, это командиры взводов – старший лейтенант Большаков, лейтенант Валиев и лейтенант Волчихин. Служить будешь во 2-м взводе под командованием старшего лейтенанта Большакова Владимира Владимировича. Старшину роты прапорщика Комарчука ты знаешь. Кстати, он нам про тебя тут понарассказывал, что ты прямо Рембо какой-то! Запомни, никаких залетов. Ну, а насчет разведчиков ты прав: кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет. Молодец! Что за форма на тебе, боец?
– Да махнул не глядя на гауптвахте.
– Вкус у тебя хороший, не откажешь. Но переодеть придется. Подойдешь к Комарчуку, пусть форму даст. Вопросы есть?
– Никак нет.
– Ну иди, селись в седьмой кубрик к Артамонову.
Вечером в седьмом кубрике собрались вчерашние застольщики. Шах подтянул Фиксу из ремвзвода, и было обмыто возвращение блудного сына. Чуть позже в кубрике появилась гитара, и Васька Левикин спел гимн ОТБ.
Мы российские танкисты,
Мы в дороге день за днем,
Наши танки в поле чистом —
Это наш привычный дом.
Мы без промаха стреляем,
И Чеченский полигон
Постоянно нас встречает
Своим снайперским огнем.
Мы стреляем, ходим, водим,
На дорогу не глядим,
На трансмиссии ночуем
И чернягу мы едим.
И бетонные подмостки
Для таких, как мы, бродяг.
Словно бабу в жесткой койке,
Мы сжимаем автомат.
– Красиво, братан, – Шах хлопнул Ваську по плечу. – Сам придумал?
– Да нет… – Васька вздохнул. – Был у меня кент Насончик, вместе из Петрозаводска призывались, вместе в учебке служили и… нет Насона, только песня. Траки от гусениц на втором этаже висели на площади Минутка в Грозном. Раскорячили коробочку, сработал боекомплект, ну и… Давайте помянем Насона да и всех наших, пусть земля им будет пухом.
Все молча встали и выпили.
– Дело было так, – продолжил Васька после минутной паузы. – 31 декабря 94-го года в Грозный зашла Майкопская бригада с приказом занять город и показать Дудаеву мощь Российской армии. Дело в том, что у министра обороны Павла Грачева первого января день рождения, и командование группировки хотело сделать подарок министру, отрапортовав, что Грозный взят. Первая колонна дошла до железнодорожного вокзала без единого выстрела и стала, как на параде. Все думали, что на этом все и закончится. «Чехи» первое время не могли понять данного маневра. Потом очухались, просчитали все и стали долбить. Наш батальон с батальоном разведки был приставлен к Майкопской бригаде, но стоял за Грозным и в город не входил. На железнодорожном вокзале тем временем шел бой. Командующий отдал приказ – оставшимся за городом силам идти на помощь окруженным на Минутке. Комбат отправил в город всего две машины, посчитав, что это самоубийство – вводить в город танки, которые спалят за две минуты, и тем самым сохранил батальон и всех нас. В одном из отправленных в город танков погиб Насончик. Бой шел 48 часов. В живых от Майкопской бригады осталась лишь одна десятая часть. Вот такие дела, – закончил свой рассказ Васька.
Разошлись за полночь. Утром Шах вышел покурить на крыльцо казармы. Два разведчика, судя по форме молодых, тянули такого же молодого танкиста в свою казарму, тот слегка упирался.
– Эй, бойцы, отпустите мальчика! – сказал Сергей и прикурил сигарету.
– А ты кто такой? Этот черт с нами в поезде ехал; сейчас очки у нас в казарме подрает, и отпустим, – подойдя к Шаху, стал объяснять нагловатый лысый громила.
– У него своих дел достаточно, так что очки придется драить вам самим. Эй, хлопчик, давай-ка в свою казарму. Ты разве не объяснил мальчикам, что у тебя дела?
– А чего ты с нами так разговариваешь? Ты чего, блатной? – громила стал протягивать руку к Сергею.
Страшной силы прямой удар ноги пришелся парню в солнечное сплетение, и, как говорят футболисты, Шах вложился в удар. Второй разведчик вначале бросился на помощь, но затем передумал. Перепуганный танкист уже спешил в казарму. Сергей спокойно затянулся сигаретой:
– Слышь, боец, забирай своего мухомора да на будущее запомни, что чертей вы ищете среди своих бойцов, а не в танковом батальоне.
Через десять минут Сергей стоял в кабинете комбата.
– Что на этот раз случилось, боец? Что за драка?
– Да какая драка, товарищ подполковник? У парня живот прихватило, вот и прилег отдохнуть.
– Ты что из меня дурака делаешь, солдат? Как все было?
– Да я не в курсе, товарищ подполковник, я уж «под занавес» вышел. А если с самого начала, так там был молодой боец, по-моему, из второй роты. Он с разведчиками чего-то не поделил; это все, что я знаю.
– Через полчаса снова зайдешь ко мне. Пока ступай.
За эти полчаса комбат нашел молодого бойца и выслушал всю историю.
– Что ж ты мне сразу, Шахов, ничего не сказал. – Комбат дружелюбно посмотрел на Сергея. – Вступился за слабого, уважаю.
Глава 14
Без вести пропавший
Наутро перед третьей ротой прогуливался капитан Нияковский.
– В караул сегодня заступает экипаж старшего сержанта Никифорова. Наводчик у тебя – Бойко, а механик – Шахов. Но так как последний сегодня едет на три дня домой в увольнение, то обойдетесь без механика. Если тревога, то вместо Шаха будет Загребенников. Заступаете в караул по охране военного городка. Танк будет стоять на территории части за столовой. Получаете автоматы и все время находитесь на броне. Пищу вам будут доставлять прямо из столовой. Рота, строиться на завтрак! Шах, а ты в понедельник до 10 часов должен вернуться, иначе домой поедешь только на дембель.
– Так точно, товарищ капитан, я на утренней электричке аккурат к десяти и вернусь. Разрешите переодеться и покинуть расположение части?
– Валяй. Только комбату на глаза не попадайся, а то что-то ты зачастил домой – то он тебя отпускает, то я! Как бы ты совсем не расслабился, боец! – сказал комроты и улыбнулся в усы.
