Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)
Бейсболку он тоже снимать не стал – это было не ахти что, но тем не менее могло сработать как дополнительный дезориентирующий фактор. Пузырьки с косметикой и флаконы с таблетками он рассовал по карманам. Все, что не попало в карманы или в детскую переноску, Кондор закопал под росшим поблизости деревом. Держи руки свободными.
Побродив по дорожкам и аллеям кладбища, Кондор нашел запертое здание администрации. В окнах отразилось его лицо. После того как Кондор нанес на него и на кисти рук тональный крем, он стал похож на грязного, давно не мытого бродягу.
Прекрасно выглядишь!
Это сказали призраки – и громко расхохотались.
В 8:02 металлические ворота кладбища со скрипом растворились и впустили рабочих.
То, как Кондор вышел с территории кладбища, видели только призраки.
Для него была возможна только одна формула. Только один план действий.
Послать всех к черту и делать свое дело.
Попытаться в окружающем его хаосе найти свой шанс и не упустить его.
Вычислить то, чего он не мог вспомнить или не знал.
Не сдаваться. И если погибнуть, то по крайней мере погибнуть в бою.
Он заметил свежий номер «Вашингтон пост» в оранжевом пластиковом пакете, лежащий на пороге какого-то дома так, словно на дворе все еще был двадцатый век. Никто не вышел на крыльцо подобрать газету – вероятно, потому, что на плите или в кофеварке вот-вот должен был поспеть кофе. За чашку горячего кофе сейчас я мог бы убить. Эта мысль, в свою очередь, привела к выводу, что украсть чью-то газету – далеко не самый страшный из возможных грехов.
В прежние времена просмотр «Пост» занял бы у Кондора минут двадцать. Однако в это утро он изучил газету от корки до корки, не пройдя и квартала.
Война в Афганистане, которая официально практически закончилась. Взрывы спрятанных в автомобилях бомб в Иране, где никто никому войну даже не объявлял. Резня в Сирии, в которую переросла вызвавшая в свое время столько надежд так называемая Арабская весна. Новый сильный правитель России сделал очередной сильный ход. Очередные жесткие заявления северокорейского руководства. Манифестации разгневанных чем-то европейцев в Старом Свете. Какая-то грызня в сенате. В Гонконге новая вспышка птичьего гриппа среди цыплят. США снова ждут сумасшедшие перепады погоды. Зарплаты на Уолл-стрит растут уже тридцать первый год подряд. В штате Индиана закрылся завод. Еще одна статья про пробки на дорогах. Разводящиеся голливудские «звезды» клянутся, что останутся друзьями.
Нигде на страницах газеты Кондор не нашел даже упоминания о секретном агенте, распятом на камине, или о пропавшем работнике Библиотеки Конгресса.
На двери бакалейного магазина Кондор увидел бумажную табличку с написанным от руки словом «кофе».
Седой чернокожий мужчина, стоящий за кассой, озадаченно заморгал при виде нелепого существа, ввалившегося в лавку.
– Мне нужен кофе, – заявил Кондор.
Кассир открыл краник кофеварки и наполнил картонный стакан горячим темным напитком.
– Вот, держите, – сказал он. – Это бесплатно – от меня. А теперь уходите.
Вин двинулся вперед по переулку, идущему параллельно Норт-Кэпитал. Он заглянул в мебельный магазин, затем зашел в маникюрный салон, где вряд ли могло оказаться много посетителей, и незаметно похитил немного мелочи из чашки с пожертвованиями, предназначенными для финансирования федеральных программ переобучения.
Похожий на латиноамериканца рабочий в униформе, талию которого обвивал пояс с инструментами, остановился у пешеходного перехода рядом с Вином в ожидании разрешающего сигнала светофора. Он с любопытством взглянул на странно одетого бродягу с картонным стаканом в руке, затем стал смотреть на своих коллег, работавших на лесах на стене здания по другую сторону улицы. Наконец загорелся зеленый сигнал, и мужчина торопливо зашагал к ремонтируемому дому, чтобы присоединиться к своим товарищам. Он не почувствовал, как Вин осторожно вытащил из кармашка на его поясе сотовый телефон.
На следующем светофоре у перехода остановился пикап, перевозивший в кузове какие-то обломки. Пока он стоял, рыча работающим на холостом ходу двигателем, Вин, торопливо давя на кнопки, успел набрать комбинацию цифр, которая соответствовала сигналу «сотрудник в опасности», и тихонько опустил аппарат в кузов пикапа, который как раз в эту секунду тронулся на зеленый.
Он знал, что в Центре экстренных сообщений в Лэнгли не смогут установить личность человека, пославшего сигнал. Его голоса там тоже не услышат. Конечно, выяснить, кто владелец телефона, было легче легкого, но что бы это дало? Система джи-пи-эс-поиска также не могла привести преследователей к Кондору. С ее помощью можно было найти сам телефон, с которого сообщение было отправлено, и даже снять с него какие-то отпечатки. Однако для установления личности они наверняка будут непригодны. Словом, все эти действия оказались бы безрезультатными, но заняли бы все утро и отвлекли часть сил, брошенных на розыск Кондора.
В первый раз ты отправлял сигнал тревоги с помощью платного телефона-автомата.
Кондор заморгал. Рука, сжимавшая картонный стакан с кофе, задрожала.
Ты вспоминаешь. Ты начинаешь вспоминать.
Впереди какой-то мужчина вышел из здания с большой стеклянной витриной на первом этаже. К входной двери был прикреплен лист картона с надписью «КИБЕР ВЕБ, округ Колумбия». И еще – чуть ниже: «Интернет-кафе». Далее от руки каллиграфическим почерком было выведено оранжевыми буквами: «Новые и подержанные компьютеры! Ремонт компьютеров и сотовых телефонов! Одноразовые мобильники! Здесь понимают по-испански».
На пороге магазина-мастерской стоял мужчина и, покуривая сигарету, внимательно оглядывал улицу.
Чикаго. Калифорния-стрит. Вечер пятницы. Ты сидишь за столом в какой-то забегаловке с человеком по имени Этельберт. Его кожа цвета черного дерева. На нем безупречный костюм того покроя, который предпочитал Кэри Грант. Этельберт смотрит на тебя, прихлебывающего – по его настоянию – вторую порцию скотча, и говорит:
– Ты думаешь, меня волнует весь этот шум и гам по поводу того, что в семьдесят шестом году добрым старым Штатам исполняется двести лет? Я просто выполняю условия сделки и обучаю всяких новичков-любителей вроде тебя. Позанимаюсь этим еще два года – и с меня снимут обвинения, из-за которых я могу отправиться в тюрьму.
– Может, конечно, я и любитель, но у меня на счету пара серьезных операций.
Это говоришь ты. Ты, Кондор.
– Тем не менее ты кретин, так как только что открыл мне свои карты, чтобы показать, какой ты крутой, – сказал Этельберт и залпом допил свой виски. – Но характер у тебя все-таки есть. Ты не испугался, когда я привел тебя сюда, хотя ты здесь единственный белый. Да, конечно, сейчас времена уже не те, и цвет кожи не главное. Тут дело в другом. Все зависит от того, кто ты – свой или чужой. Парни, которые здесь собрались, – крутые ребята. Они многое повидали и считают, что если ты сюда пришел, то можешь за себя постоять. Ты уже заметил тех двоих, которые хотят тебя отделать ни за что, просто так. Они сегодня обязательно кого-нибудь отделают – может быть, и друг друга. Но если они выберут в качестве жертвы чужака, ему достанется не в пример сильнее, чем своему. У тебя нет оружия – ни огнестрельного, ни холодного. Нет у тебя и рации в виде часов, которые показывают во всяких дерьмовых фильмах, – говорят, когда-нибудь у нас в самом деле будут такие. Нет у тебя и денег – ни цента. Ты не можешь ни позвонить по телефону-автомату, ни заплатить за выпитый тобой виски. И вот теперь я ухожу и оставляю тебя здесь. Так надо – если ты действительно хочешь чему-нибудь научиться. И потом, есть вещи, которым научить нельзя. Покажи, что ты уже перерос школу для приготовишек. Покажи, чего ты стоишь в реальном деле. А на улице все реально – реальнее некуда. Постарайся вернуться в центр к полуночи. И запомни – если ты чужак, лучше использовать технику маятника и ухода вбок.
Очнись. Ты снова в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия. Вокруг двадцать первый век, и рацией на запястье уже никого не удивишь.
Мужчина, стоящий у двери компьютерного магазина, медленно выпускает изо рта струю сигаретного дыма.
– Меня ограбили, – сказал Кондор, приблизившись к нему.
– И что вы от меня хотите?
– Вы продаете подержанные мобильники. Очень может быть, что один из них принадлежит мне.
– Мы не торгуем ворованным товаром. Если хотите, то можете приобрести у нас сотовый телефон с предоплаченной сим-картой.
– Я готов купить у вас телефон. И заплатить за это, скажем, двадцать долларов. Но на самом деле мне нужна другая вещь, которую у меня тоже украли. Деньги я заплачу вперед.
Мужчина засмеялся, бросил окурок на землю и принялся демонстративно затаптывать его.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
