Чистилище. Исход - Пронин Игорь Евгеньевич
– Толик, а как этот Белоглазов вообще в Красногорск попал? – лениво протянул Мамед, отгоняя сонную от жары муху. – Вы тут живете, я торговал, а майор что делал?
– Что-то он рассказывал, мол, с мужем сестры случайно тут оказался, по каким-то бизнес-вопросам в правительстве Московской области. А так-то он на даче зависал, в отпуске.
– А жена есть у него, дети?
– Сам спроси, – посоветовал Толик. – Мутный он какой-то, между нами. На ВДВ-шника не похож. Хотя… Не очень я люблю с ним разговаривать. Хотя и уважаю.
– Нет у него никого, – сделал вывод Мамед. – А то бы придумал, как нам отсюда вырваться. Подожди! Сестра-то, значит, есть? На даче?
– Никого там давно нет, на дачах, – хмуро заметил Максим, отправляя в рот очередную спичку. Сигарет в магазине оказалось немного, их тут же растащили, и ему досталась всего пара пачек, которые давно опустели. Выпрашивать он не любил, вот и сосал спички. – На дачах разве от зомбаков спрячешься? Там если хоть один-два на поселок нашлись – считай, пустой поселок.
– Ну почему? – заспорил Мамед. – Хорошие дома есть, большие, каменные тоже есть. Там вода своя, из скважины! Вот я бы лучше там посидел, а не тут. Знаю один поселок, родственники работали там. Есть хорошие дома, многие огороды вели. Вода своя, самое главное! Скважина! Если там устроиться хорошо – зимовать можно!
– Ну, до зимы-то все должно как-то наладиться! – уверенно сказал Толик, выглядывая из-за бруствера. – Вижу Узума. Длинного, в шортах, помните? Как они еще не развалились на нем.
Приятели осторожно выглянули и убедились: да, тот самый. Высокий и тощий, он появился возле «форта», как защитники называли свое убежище, на второй день. И сразу Толик сказал: я видел, как он за машинами с порванным пузом бежал! Так и сказал: с порванным пузом, бежал и кишки руками поддерживал. Толику не очень верили, но футболка на животе у него и правда отсутствовала. Сам живот был покрыт запекшейся грязью, кровью, и разглядеть что-либо не получалось. Толик почему-то прозвал его Узумом, и никто так и не спросил, почему. Длинный Узум участвовал почти во всех штурмах форта, часто получал кистенями по ключицам так, что повисала рука, но всегда возвращался здоровеньким.
– Тварь живучая… – протянул Максим. – Все же встречал я его где-то тут. Кажется, он очки носил. Теперь, выходит, и зрение поправил.
– Ускоренная регенерация, как сказал товарищ Белоглазов, – вспомнил Толик и хохотнул. – Черт с ним, пусть бродит, может, крысу дохлую найдет. Или кого-нибудь из своих сожрет, это еще лучше. Мамед, антенну не порви!
Выругавшись, Мамед посторонился. Он едва не задел хитро натянутую проволоку над крышей магазина. Проволока тянулась вниз, туда, где над непонятной схемой из усилителей, разобранных полицейских раций и еще множества деталей, в которых больше никто не разбирался, корпели Белоглазов и Спец, ни фамилии, ни имени которого никто не знал. Спец еще с тремя выжившими пробился к форту на второй день, издалека услышав стрельбу. Чтобы пройти сквозь зомбаков, они использовали самодельные огнеметы идеально, как показалось Максиму, тупой конструкции. Кто бы ему рассказал, он бы не поверил, но видел сам: от канистры с бензином трубка тянулась к мехам от обыкновенного баяна, а затем разбрызгивалась из какого-то рассеивателя. Одно чудо-оружие воспламенилось прямо в руках у девушки Даши, отчего она сильно обожгла руку, но второго хватило, чтобы дойти до дверей. При всем скептицизме Максим разделял общее уважение к Спецу, суетливому, немного смешному мужику лет пятидесяти. Надо ведь было догадаться, что зомбаки боятся огня, а потом еще придумать, как этим огнем орудовать на ходу, – факелом от толпы зомбаков не отмашешься. С собой Спец и его команда притащили все добро, которое показалось Спецу полезным. Вот там и были детали, усилители, конденсаторы и прочая радиодребедень. Белоглазов все работы Спеца немедленно засекретил, а сам немало часов проводил в наушниках, прослушивая какие-то ему одному ведомые частоты.
– Зачем эта антенна? – Мамед тяжко вздохнул. – Я магазин знаю, там батареек много. Да все знают такие магазины! Зомбаки батареек не едят. Набрать можно много, набрать лапши, консервов – зомбаки не понимают, что это можно есть. И уехать в тот поселок, я дорогу покажу. Огнем отобьемся, а там – людей мало было в будний день, значит, зомбаки уже друг друга поели. Последних добьем и станем жить. Хоть до весны! А зимой они же все замерзнут, они глупые и огня боятся. Тогда мне можно будет домой пробираться, смотреть, что с семьей…
– Мамед, не трави душу насчет семьи, а? – попросил Толик. – У всех семьи были.
Разговоры на тему близких в форте считались запретной темой. Большинство здесь были из Красногорска и порой узнавали в толпе зомбаков соседей или сослуживцев, просто примелькавшиеся лица продавцов. Говорить об этом никто не хотел, и только Мамедов постоянно нарушал неписаное правило.
– Я в интернете, помню, как-то раз набрел на форум людей таких… Ну, тогда казалось – полоумных каких-то, – заговорил Максим, доставая из большого коробка очередную спичку. – В общем, к постапокалипсису они готовились. То есть, к жизни после вот такой катастрофы. Хвастались там друг другу, какие у них на дачах схроны с едой и оружием, какие двери от врагов, из арбалетов учились стрелять, и так далее. Теперь думаю: многие ли из них смогли добраться до этих своих убежищ?
– А всегда так бывает: чем дольше готовишься, тем больше вероятность, что ничего не получится, – изрек Толик. – Помню, в юности, пригласишь девушку в гости и маешься, убираешь все, готовишь что-то, свечи даже зажигаешь, музыка всякая. А она придет – и не тронь ее! Зато в другой раз случайно на улице столкнулись, как дела, пошли вместе к ее друзьям на день рождения, я даже без подарка, и там, вдруг, ты понимаешь? Ни с чего!
– Э! Правильно! Я вот тоже историю расскажу! – оживился Мамед. – Работал на оптовом рынке, и была там одна начальница у нас. Так вот…
Максим, мало интересуясь продолжением, осторожно выглянул, проверил ситуацию. Все по-прежнему: перекресток с десятком побитых машин, включая те, на которых приехал Белоглазов, мусор, пятна на асфальте, кое-где – кости. Никого. Жарко, душно. Час назад Максиму казалось, что где-то прогремел гром, но дома мешали увидеть, с какой стороны прошла гроза.
– Вылазка будет! Внимательнее!
Из люка на пару секунд показалась Даша и, очаровательно улыбнувшись, снова исчезла, не дав Толику затеять столь же романтичный, сколь и бесполезный разговор. Отряд жил тесно, и даже такой жизнелюбивый человек, как Толик, не мог надеяться пробраться на женскую половину.
Все трое зашевелились, устраиваясь поудобнее. Теперь стоило повнимательнее смотреть во все стороны. Пусть зомбаки и успокоились за последнее время, но если замечали человека, то все равно реагировали на него исключительно как на свою законную добычу. Максиму показалось, что он видит какое-то слабое движение метрах в двухстах, и он тут же сообщил:
– У конкурентов кто-то есть, вроде бы.
«Конкурентами» называли продуктовый магазин с разбитыми витринами и выломанными дверями. Прошлая, вторая вылазка, была как раз туда. Сначала Белоглазов, оценив могучую силу огня, слил силами отряда бензин со всех машин, стоявших в округе. Одного человека тогда все-таки потеряли, хоть и вышли с факелами и Спец брызгал из своего «огнепульверизатора» как мог. Вчерашний поход в тот магазин, «к конкурентам», обошелся без жертв, да и зомбаков было раза в два меньше. Группа, используя тележку, сооруженную из фанеры и трех оказавшихся неподалеку скейтов, прикатила к форту всю найденную воду и кое-какие продукты, а также спички и зажигалки.
– Пусть! Я утром слышал, как Белоглазов про оружие говорил. Вот спорю с вами на пять глотков воды с каждого, что хочет до «Охотника» дотянуться.
– Далековато, – прикинул Максим. – А если отрежут группу?
– Пойдем выручать, – пожал плечами Толик. – А какие есть варианты? Но я думаю, майор, как обычно, все просчитает, всех заставит выучить, в каком порядке отступать. А вообще, я же вчера ходил «к конкурентам». «Молотовы», которых они намешали, нормально действуют. Зомбаки теряются, разбегаются и потом уже не толпой налетают, а по одному. Даже как-то и не страшно, если каждый знает свое место.
