Сергей Зверев - Невидимое видим, неслышимое слышим
– Нужно подумать, – кивнул Шадрин и задумчиво опустил голову. – Попросите принести карты следующих районов…
Блокпост на въезде в Пули-Хумри, на трассе Кундуз – Кабул, работал обычно в очень напряженном режиме. Но сегодня никаких новых вводных не было, поэтому команда осуществляла только выборочную проверку, действуя по прошлым ориентировкам.
Командир смены военной полиции сержант Аламо был с самого утра в отвратительном настроении. Ночью подразделение подняли по тревоге и бросили на прочесывание местности. Кто-то из офицеров штаба забыл, что смена сержанта сегодня заступает на дежурство; в результате солдаты остались без завтрака. Правда, его обещали доставить на блокпост, но в одиннадцать часов утра его еще не было. Сам сержант был небрит. Ему хотелось выпить кофе, без которого он не мог обходиться. Кофе усиливал перистальтику кишечника, а сержант страдал запорами. Пить слабительное в полевых условиях он не решался, и все утро испытывал, мягко говоря, ужасный дискомфорт в животе.
– Эй, Серж, – весело крикнула капрал Юдит Глебски, – тебя к «телефону».
Шутка была старой и заезженной. Сержанта вызывали по коротковолновой рации из штаба подразделения. Аламо скрипнул зубами, проведя рукой по шершавому подбородку, и двинулся к навесу, где была установлена рация. От таких вызовов он никогда не ждал ничего хорошего. Если вместо завтрака для своих людей ты получаешь вызов по рации, это означает, что горячего в ближайшее время не жди.
– Сержант, – вместо приветствия и извинений за нерасторопность хозяйственников быстро заговорил майор Тенн, – объявлен «красный код». Есть информация о подготовке покушения на главу провинции. К вам выехал с группой усиления лейтенант Бестер. Действуйте строго по инструкции. После прибытия Бестера поступаете под его командование.
Аламо набрался было наглости заикнуться о голодных солдатах, но не успел задать вопрос – майор уже отключился. Сержант разразился проклятьями с таким жаром, что Глебски услышала его и обернулась. Увидев скрещенные руки и двойной взмах руки в сторону Кундуза, Глебски сразу стала серьезной. Не ожидая устного приказа сержанта, она начала распоряжаться. Солдаты потащили тяжелые деревянные козлы, оплетенные колючей проволокой, перекрывая дорогу. С этого момента проехать можно было только змейкой по оставленному извилистому коридору. Проезд автомашин страховался подготовленными металлическими лентами с шипами.
– «Красный код»? – спросила капрал, когда Аламо подошел быстрым шагом.
– Да, – хмуро подтвердил сержант. – Оружие, взрывчатка и подозрительные личности. К нам направили усиление.
Колонна перед заграждением собралась довольно быстро. Капрал Глебски по боевому расписанию страховала своего напарника, рыжего и веснушчатого Майкла Фрейна. Майкл, как и все рыжие здоровяки, был добродушным парнем. Он довольно сноровисто проводил досмотр машин, подмигивал афганцам, хлопал их по плечам и добродушно улыбался. Капрал фиксировала поведение досматриваемых и все время перемещалась, чтобы в случае нападения напарник не оказался на линии огня. Свой «М-16» она держала стволом вверх под углом сорок пять градусов, сняв ремень с плеча.
Пропустив очередную легковую машину, Глебски повернулась к следующей. Это оказался пыльный пассажирский микроавтобус, курсировавший между маленькими населенными пунктами. К капралу уже подбегали двое рядовых, которых направил сержант. Проверять автобусы вдвоем было строжайше запрещено.
Когда, галдя и возмущаясь, пассажиры покинули микроавтобус, солдаты быстро начали осматривать вещи, оставленные в салоне. Глебски стала присматриваться к пассажирам, у которых проверяли документы. Лицо одного из них, мужчины лет сорока, крепкого телосложения, привлекло ее внимание. Капралу показалось, что он не афганец, скорее пенджабец родом из Пакистана. Никаких других отличий от обычных пассажиров ни в одежде, ни в поведении Глебски не заметила. Только через несколько мгновений она поняла, чем привлек ее внимание тот пассажир. Глазами. Глаза у него были какими-то пустыми, отрешенными. Когда до него дошла очередь предъявлять документы, мужчина сделал это без задержки. Но опять же его движения почему-то показались Глебски неправильными, странными.
Фрейн вернул пенджабцу документы, что-то сказал с улыбкой и хлопнул по плечу. Мужчина, продолжая стоять столбом посреди дороги, сунул документы за пояс. Капрал напряженно пыталась сообразить, что же ей не нравится в этом человеке.
– Эй, Майки, – крикнула она Фрейну, – дай-ка мне этого типа!
Солдат обернулся и, кивнув капралу, подтолкнул легонько человека в сторону Глебски, поясняя свои действия по-английски и тыкая пальцем в нужном направлении. Человек пристально посмотрел на солдата, потом повернулся к капралу. Больной или лунатик, неожиданно подумала Глебски, глядя, как человек идет к ней. Странный пассажир подошел так близко, что чуть было не наступил капралу на ноги. Глебски машинально сделала шаг назад.
– Стоять, парень, – потребовала она по-английски и ткнула пальцем в сторону пояса мужчины, куда он засунул свои документы: – Ну-ка покажи еще раз свои бумаги.
Мужчина стоял перед ней, опустив руки, и смотрел перед собой. Как показалось капралу, он смотрел сквозь нее.
– Документы, – потребовала Глебски с угрозой в голосе, все еще держа протянутую к мужчине руку.
Пассажир медленно сунул руку за пояс, достал документы и протянул их капралу. Глебски взяла их и сунула в нагрудный карман. Она уже приняла решение.
– Эй, Серж! – крикнула Глебски Аламо, не поворачивая головы. – Позови лейтенанта. Этого человека нужно задержать.
Капрал навела ствол оружия на мужчину и сделала движение им в сторону ограждения.
– Иди туда, приятель, пошевеливайся.
В поведении или мимике пассажира не было ничего угрожающего. Это и подвело капрала, которая никак не ожидала нападения. Незнакомец, не меняя выражения лица, резко выбросил руку вперед, ударив по стволу направленного на него оружия. В это же мгновение его нога врезалась в грудь капрала. Глебски потеряла равновесие и, роняя свой «М-16», грохнулась во весь рост на землю.
Где-то рядом раздались крики команд, а незнакомец, перепрыгнув через капрала, бросился бежать в сторону от дороги. Глебски успела среагировать и попыталась поймать мужчину за ногу. Ее пальцы вцепились в штанину. Мужчина рванул ногу и проволок за собой солдата почти метр.
– Стой, поганец! – заорала Глебски, пытаясь схватить ногу двумя руками.
Но в этот момент ее оглушило ударом ноги в голову. Осатаневшая Глебски поняла, что выпустила штанину из рук. Вскочив на ноги, она быстро оценила ситуацию. Находясь на линии огня своих товарищей, капрал мешала им стрелять в убегавшего мужчину, даже если бросится сейчас на землю.
– Я возьму его! – крикнула капрал, рванула из кобуры пистолет и кинулась за убегавшим незнакомцем.
Человек убегал с такой скоростью, что Глебски не сразу сообразила, что ей его не догнать. Она сделала мощный рывок, но ноги скользили и оступались на камнях. Человек быстро удалялся. Дважды споткнувшись, капрал все же не удержалась на ногах и рухнула на землю. Ругаясь последними словами, Глебски, лежа на камнях, взяла пистолет двумя руками и навела на удалявшуюся фигуру. Справа сзади раздались несколько коротких очередей. Значит, кто-то бросился наперерез убегавшему незнакомцу. Не успеют, подумала капрал, проклиная свою самонадеянность. Не помешай она им стрелять, его бы в два счета свалили.
То, что первая пущенная ею пуля попала в цель, Глебски скорее почувствовала интуитивно, чем поняла по поведению мужчины. Капрал снова прицелилась в ноги и выстрелила. Убегавший человек как будто споткнулся. Он упал на четвереньки, странно волоча за собой правую ногу. Глебски вскочила и рванулась вперед. Расстояние быстро сокращалось. Незнакомец сделал попытку встать на ноги, но правая нога его не слушалась. Он сделал шаг вперед и рухнул лицом вперед, как будто его нога подломилась. От противника Глебски отделяло всего метров двадцать, когда он оглянулся на нее и перевернулся на спину. Капралу снова показалось что-то странным в поведении человека. Через секунду она поняла, что было странным. В его взгляде, который он бросил, обернувшись, не было ожесточенности или затравленности, присущей раненому, который не в состоянии убежать от своих преследователей. Не было в нем и ненависти или других эмоций. Это был абсолютно равнодушный взгляд.
Глебски, с трудом переводя дух, остановилась в двух шагах от лежавшего на спине человека. Стоя на полусогнутых ногах, готовая к любым неожиданностям поведения своего противника, капрал глядела на него поверх мушки пистолета. То, что человек мертв, она поняла сразу. Трупов Глебски повидала на своем веку достаточно, чтобы понять это.
– Черт тебя подери, Глебски! – послышалось за спиной знакомое ворчание. – Мало того, что ты помешала нам его остановить, так ты его еще и ухлопала.
