Сергей Гайдуков - Стреляй первым
Его инстинкты даже велели ему отпрыгнуть назад, и как можно скорее, но в нынешнем состоянии приходилось соизмерять необходимости и возможности: даже этот резкий шаг назад отдался болью во всем теле, а уж о прыжках нужно было забыть на ближайшее время.
Артем продолжал как зачарованный глядеть в лицо окликнувшего его человека, словно впитывая в себя черные глаза, густые сросшиеся брови, смуглую кожу, чуть небритые щеки, черные как сажа волосы…
А инстинкт самосохранения уже подбрасывал новые способы: коленом в пах, пальцами в глаза — на большее ты сейчас не способен. И беги, Тёма, беги так быстро, как сможешь… И твое счастье, если он один.
Правая нога даже чуть согнулась в колене, готовясь к удару, однако даже такое напряжение сил заставило Артема поморщиться от боли. Ему показалось, что колено скрипнуло, как несмазанный механизм, а потом застыло в этом полусогнутом положении. Намертво.
Короче говоря, смертельный удар в пах не получился по техническим причинам.
Армянин — продавец бананов — с некоторым удивлением смотрел на те гримасы, которые строил ему Артем. С парнем явно что-то было не в порядке. Продавец со вздохом поднял брови, выказывая таким образом свое изумление, и сказал:
— Эй, смотри, деньги теряешь…
— Что?
— Посмотри, за тобой скоро люди начнут бегать, поднимать то, что у тебя из карманов валится…
Артем с большим трудом отвлекся от мысли, что надо все-таки садануть кавказца в пах, и посмотрел туда, куда показывал продавец. На асфальте в метре от Артемовых ног лежала пятидесятитысячная купюра. Чуть дальше — еще десять тысяч.
Артем хлопнул себя по карману и обнаружил, что комок денег, который он запихнул в брюки, рассыпается прямо на ходу, и купюры изящно планируют на асфальт.
— Смотри за карманами, — напутствовал его армянин. Артем молча подобрал упавшие деньги и с трудом разогнулся. Продавец уже ушел к своим рассказывать о странном парне, у которого деньги из штанов сыплются.
Артем неподвижно стоял еще несколько минут, потом медленно пошел домой, неся в себе странное чувство: да, он обознался, и торговец бананами не представлял никакой опасности. Но в то же время реакция организма на лицо армянина была совершенно однозначной — сильнейшее волнение, ощущение угрозы, шок.
Уставшее и отупевшее за последние месяцы сознание отказывалось работать и рационально объяснять произошедшее. Память подбрасывала какие-то отрывки, куски событий, полустершиеся лица, но ничего из этого не выстраивалось в логическую цепочку и не помогало осознать причину неожиданного нервного срыва.
Так он и шагал, безразлично глядя в асфальт, волоча за собой огромную сумку с продуктами. Войдя в квартиру, Артем сосредоточенно расставил банки и пакеты на кухонном столе, сел рядом и, пристально глядя в окно на темный лес, словно в нем скрывалось нечто очень важное, принялся набивать свой желудок. При этом он совершенно не чувствовал вкуса пищи, зная лишь, что банок становится меньше, а желудок полнее.
Когда на столе осталась обгрызенная горбушка хлеба, два абрикоса и неоткрытая банка ставриды в томатном соусе, он остановился. Тяжело дыша, Артем все глядел и глядел в окно, всматриваясь в густое переплетение крон деревьев…
Неожиданно ему показалось, что взгляд его становится подвижным и сверхдальнозорким — он проникает сквозь лес в его глубины, огибает вековые стволы, пробирается все дальше и дальше, к центру чащи… А там, в середине леса, на небольшой поляне…
Все его тело от низу до верха пронзила дикая боль, он дернулся на табуретке, схватившись руками за горло, чувствуя, как задыхается. Спазм скрутил его желудок в узел, Артем упал на пол и на четвереньках пополз к туалету. Но не успел, и его со страшной силой вырвало на желтый линолеум, а потом продолжало рвать еще около получаса, пока обессиленный и измученный он не распростерся на полу, хрипло дыша, как загнанный зверь.
Прошло много времени, прежде чем Артем сумел встать на ноги. Дрожа, словно в конвульсиях, он прошел в ванную комнату и сунул голову под отрезвляющую струю холодной воды.
Пошатываясь и не обращая внимания на распространившийся по квартире кисловатый запах рвоты, Артем добрался до кровати и лег, свернувшись в клубок. Он кое-что вспомнил.
Он вспомнил, что слаб, одинок и уязвим в этом мире. Он вспомнил об унижениях и боли, испытанных за последние недели.
И самое главное — он вспомнил, что сама идея добираться до Москвы была ошибкой. Потому что в этом городе цена Артемовой жизни — копейка. Потому что человек с лицом, чертовски похожим на давешнего базарного торговца, живет именно здесь, в Москве. Он ищет Артема, он хочет его смерти. И он не привык отказываться от желаемого.
А если настанет такой день, когда этот человек действительно положит руку Артему на плечо и скажет «Эй», то дергаться и сгибать ногу в колене будет уже поздно. Ибо этот человек хлопнет его по плечу левой рукой, а в правой будет держать пистолет.
При мыслях о последствиях такой встречи Артем скривился.
Глава 11
Ресторан «Тропикана» находился в центре Москвы, в трехстах метрах от мэрии и памятника Юрию Долгорукому, но бьш совершенно незаметен и затерян в узких переулках рядом с Тверской.
Пройти туда можно было только пешком, и Иван оставил машину на стоянке. О «Тропикане» он кое-что слышал, но внутри бывать еще ни разу не приходилось. Немного не доходя до дверей ресторана, Иван выбросил в урну «Смертельную любовь киллера».
Сделано это было по двум причинам. Во-первых, книга Ивану не понравилась, поскольку оба президента остались в живых, а подруга киллера, как и предполагала Настя, скончалась в муках на груди главного героя. Во-вторых, даже если бы книга Ивану понравилась, тащить ее домой, к недоумению жены?.. Время ожидания было скрашено, а зачем еще нужны книги?
Кивнув швейцару, Иван вошел внутрь и сразу же увидел Диспетчера. Вернее, увидел-то он полного мужчину лет пятидесяти в белой рубашке с короткими рукавами, держащего в правой руке свернутый в трубочку «Плейбой». А уж из увиденного сделал вывод, что это и есть Диспетчер, встречающий его в вестибюле.
Иван неспешно приблизился и сказал:
— Добрый вечер. Я вижу, мы с вами любим одни и те же журналы. О проблемах кролиководства…
— Точно, — Диспетчер улыбнулся. — Рад вас видеть.
— Где будем говорить?
— Там, — Диспетчер махнул рукой в сторону обеденного зала.
— Эго не опасно?
— А где сейчас не опасно? — пожал плечами Диспетчер. — Вы здесь бывали раньше?
— Нет.
— Вот видите, уже есть повод посидеть за столиком. Здесь довольно-таки экзотическая обстановка.
— Тропическая?
— Вроде того, — усмехнулся Диспетчер. Он явно пребывал в хорошем настроении, и в нем не чувствовалось нервной торопливости, как при телефонном разговоре несколько часов назад.
— Прошу, — Диспетчер вежливо пропустил Ивана вперед.
Зал встретил их слишком громкой музыкой.
— Я сомневаюсь, что здесь вообще можно разговаривать, — повысил голос Иван, чтобы перекрыть шум, производимый тремя весьма экзотичными музыкантами. На небольшой сцене расположилась целая батарея ударных инструментов различного калибра; играл на них, в основном ладонями, рослый негр в гавайской рубашке. Все его барабаны, тамтамы, бонги и конги, раскрашенные в самые немыслимые цветовые сочетания, почему-то напомнили Ивану купола собора Василия Блаженного.
Этот неистовый молотильщик и производил основную долю шума. На дроби перкуссий то и дело накладывались могучие басовые аккорды темнокожего басиста, а третий — трубач — лишь изредка встревал в импровизации своих партнеров, зато пронзительно и каждый раз неожиданно.
Таким тропически-африканским музыкальным сопровождением экзотика «Тропиканы» не ограничивалась. Оглядевшись вокруг, Иван с изумлением понял, что традиционные столики здесь отсутствуют напрочь. Вместо них по всему обеденному залу стояли самые настоящие хижины из тростника. Очевидно, внутри таких хижин и располагались посетители ресторана. Мимо сновали официанты, в основном чернокожие, одетые в легкие белые штаны и — ничего больше. Один вообще был в набедренной повязке, и Иван заметил, как жадно посмотрела на него выглянувшая из ближней хижины хорошо одетая женщина лет сорока.
— Ну как вам здесь? — улыбнулся Диспетчер. — Впечатляет?
— Да уж, — ответил потрясенный Иван.
— Наслаждаться местной экзотикой мы будем как-нибудь в другой раз, а сейчас давайте займемся делом, — предложил Диспетчер.
— Где же мы тут будем разговаривать? — громко сказал Иван. Басист на сцене в очередной раз коснулся струн, и Иван почувствовал, как задрожал пол под ногами.
— Это очень просто, — Диспетчер сделал знак пальцами, и к нему тут же подскочил молодой негр, оказавшийся метрдотелем. Об этом извещала карточка с фотографией, болтавшаяся на его шее. Под карточкой Иван разглядел ожерелье — как ему показалось, из акульих зубов.
