Михаил Серегин - Стриптиз на дорогах
А потом и вовсе остановилась. Она будто отрезвела. Похоже было на то, что приступ безумия, начавшийся в подсобке, поддерживался и длился дольше, чем должен бы, – и способствовала этому сумасшедшая скорость, с которой Саша летела по этой страшной дороге.
– Что же я делаю? – прошептала она. – Они же все здесь повязаны. И милиция, и… Я совсем ничего не понимаю – все вокруг непонятно. Люди здесь, словно… Я каждого из них подозреваю… А сейчас – иду прямо к ним в руки. Если, конечно, меня Федя-даун не обманул, что очень возможно. Мне нужно возвращаться в город и… – она вспомнила начальника местного отделения МВД и поморщилась, – нет, не в город… Вернуться и обратиться в милицию. Сейчас фактов у меня достаточно, чтобы они могли начать расследование… В конце концов – постараюсь их убедить. А этого Федю они могут взять – для начала – хотя бы за то, что он меня изнасиловал…
Саша снова завела мотор и медленно поехала вперед, присматривая место, чтобы развернуться.
Но дорога сужалась все сильнее. О том, чтобы развернуться сейчас, нельзя было и думать – машина моментально слетела бы в пропасть. И сдавать назад до того участка дороги, где можно было бы развернуться, Саша тоже опасалась – она не настолько хорошо водила, чтобы выполнить такой трюк – ехать задом ей пришлось бы довольно долго.
Дорога начала петлять, нагромождения каменных глыб слева от Саши становились все выше, зато обрыв в пропасть понемногу превращался в пологий склон – речка на дне была уже вполне речкой, а не белой рваной пеной над камнями, – и гул воды слышался очень отчетливо.
* * *
За очередным поворотом Саша проехала большую какую-то черную дыру – вроде как подворотню в сплошной стене каменных нагромождений – и остановилась.
Дальше дорога была перегорожена – на невысоких столбах крепилась железная сетка, вроде той, которую используют, когда делают койки. На сетке висела табличка, полуразмытые, расплывшиеся буквы гласили:
«Проезда нет. Опасно».
«Ничего себе, – подумала Саша, – а как же мне теперь быть? Тут не развернешься, ехать задом – я точно упаду… Не оставлять же тут машину. А впрочем, почему бы и не оставить. По этой дороге, судя по всему, сто лет уже никто не ездил, и к тому же…»
Саша не успела додумать мысль до конца. Позади раздался рев и из черной дыры, про которую она и думать забыла, выползла, как приземистое страшное животное, грязная бежевая «шестерка».
И перегородила дорогу назад.
Хлопнула дверца – из «шестерки» вышел массивный мужчина, одетый в джинсы и черную майку, обильно бородатый, с лицом, пересеченным черной узкой лентой. На плече у него скалился синий череп, а в руках он держал обрез охотничьего ружья.
– Узнала?! – закричал бородач и почему-то захохотал, как мультипликационный злодей. – А ну, быстро выходи из машины!!
Он передернул затвор ружья.
«Господи! – горячо застучало в голове Саши, – он-то как здесь оказался? Он-то какое отношение имеет ко всему происходящему?»
– Оглохла?! – заорал бородач.
Саша смотрела в зеркало – мужик вскинул обрез и выстрелил ей в лицо сразу из двух стволов. Саша едва успела отпрянуть, но все равно – один из осколков разбитого зеркала чиркнул ее по виску.
Брызнула кровь. Это встряхнуло Сашу, а очередной вопль за спиной:
– Выходи, сука, из машины!! – заставил ее двигаться быстрее.
Послав благодарение небу за то, что она не заглушила мотор, когда остановилась, Саша рванула с места. Спортивная машина быстро набрала скорость и с силой врезалась в ограждение.
Сетка, как оказалось, прикрученная к столбам обыкновенной проволокой, мгновенно слетела под колеса. Не снимая ноги с педали газа, Саша полетела дальше.
Она посмотрела в зеркало, прикрепленное в салоне над ее головой, – «шестерка» выползла из черной дыры, перекатила через лязгнувшие под ее колесами ограждения и уверенно лавировала между крупными камнями, которыми был усеян этот участок дороги.
Спортивная машина Эльвиры Максимовны подпрыгивала на камнях, как раненая коза. Руль уже несколько раз выскакивал из рук Саши. Она старалась, но не могла уходить от препятствий на дороге – почти все попадавшиеся крупные камни шли ей под колеса.
«Шестерка» догоняла, несмотря на то что Саша умудрялась не сбрасывать скорость.
«Машину угроблю, – подумала она, в сотый раз стукаясь макушкой о потолок, – и себя угроблю… Он сейчас догонит меня – как умело управляет машиной! А ведь это была ловушка…»
Последняя пришедшая внезапно мысль так поразила ее, что Саша едва не потеряла управление. С трудом выровнявшись, она подпрыгнула на большом пологом валуне, лежащем как раз посередине дороги, – и чудом успела увильнуть от острого камня.
До нее долетел еще один выстрел. Саша вдруг почувствовала, что всю левую сторону ее лица залило чем-то горячим, а левым глазом постоянно приходится смаргивать странную красную пелену.
– Осколок, – вспомнила Саша, – осколок зеркала…
Одной рукой она попыталась утереть кровь, но тут под колесо ее машины попал очередной булыжник, мокрая от крови рука соскочила с руля – Саша тут же вдавила в пол педаль тормоза, и машина, оглушительно завизжав, развернулась поперек дороги и, как показалось Саше, встала на два колеса, словно на дыбы.
Не зная, что делать в таких случаях и совершенно обезумевшая, Саша наугад крутанула руль.
Перед ней мелькнула дорога, покрытая белой пылью, потом синее небо – близко-близко; а потом невесть откуда взявшаяся трава, выжженная кустиками.
Когда Саша немного пришла в себя и прекратила визжать, она поняла, что с бешеной скоростью летит по пологому склону навстречу скачущей по черным камням, похожим на мертвых быков, бурной речке.
* * *
Спуск перед самой водой загибался немного вверх – получалось что-то вроде небольшого трамплина. Подлетев на этом трамплине, спортивная машина Эльвиры Максимовны на мгновение замерла в тишине и неподвижности, словно вылетев из своего временно-пространственного отрезка – а потом с размаху ухнула в воду.
Мотор тут же заглох. Примерно минуту машина плыла по быстрой реке, как будто катер, – совершенно не исключено, что конструкторами этой спортивной модели были предусмотрены такие ситуации, – а потом под ногами Саши мерзко захлюпала вода.
Она попыталась выглянуть в окошко – «шестерку» наверху на дороге она не увидела. По кромке обрыва бежал одноглазый бородач, казавшийся отсюда маленьким и смешным. Время от времени он останавливался и пытался прицелиться в Сашу из своего обреза.
По тому, как быстро бежал одноглазый, Саша вдруг поняла, что течение несет ее вперед с немалой скоростью, – она видела, что одноглазый уже не останавливается, чтобы прицелиться, он прилагает все силы, чтобы оставаться с плывущей по реке машиной на одном уровне.
Вода поднялась Саше до колен. Она снова выглянула в окно – одноглазый начал отставать.
Удовлетворенно кивнув, Саша вернулась на исходную позицию, положила руки на руль, будто ехала по дороге, и тут же закричала – на нее, увеличиваясь и увеличиваясь в лобовом стекле, быстро надвигался большой валун.
Инстинктивно Саша крутанула руль, но машина не отреагировала никак.
Краем глаза Саша заметила, что одноглазый на высоком берегу остановился и с интересом стал наблюдать за происходящим.
«Неужели так просто – и все?.. – замелькали в голове у Саши бессвязные слова, – сейчас удар и пойду ко дну… Плавать я почти не умею, а с таким течением мне и вовсе не выплыть…»
Все лобовое стекло занимала черная громада валуна – словно китовья спина.
Саша подергала дверную ручку – дверца не поддавалась. То ли заело замок от многочисленных сотрясений, то ли просто полумертвая от страха Саша плохо соображала, что к чему, и не могла справиться с такой простой вещью, как дверная ручка.
Оставив бесплодные попытки открыть дверь, Саша сложила на груди руки и зажмурила глаза.
Ей пришло в голову, что уместно будет прочитать какую-нибудь молитву, но она не могла вспомнить ни одной, потому что ни одной и не знала.
А мысль о том, что любому человеку нужно знать хотя бы одну, хотя бы самую простенькую молитву, была последней – перед тем как искусственно созданную Сашей темноту сотряс чудовищной силы удар.
Сашу, так и не открывшую глаз, подбросило, потом перевернуло, а потом она с головой погрузилась в воду и, хотя открыла глаза, ничего не смогла увидеть – только зеленое пространство, мечущееся между белых полос, образованных маленькими стайками воздушных пузырьков.
Саша вытянула вперед руки и уперлась ими в края окошка – к счастью, открытого.
Еще немного времени понадобилось, чтобы всплыть на поверхность – Саша совершенно не понимала, в какую сторону нужно двигаться, чтобы снова ощутить воздух в своих легких, поэтому она просто прекратила беспорядочно болтать ногами и руками и – дала возможность воде самой вытолкнуть себя наружу.
