Фридрих Незнанский - Мировая девчонка
— Вы тоже сюда?
Антон молча кивнул. Может, этот и не «кидала», но кругом, что называется, сплошные совпадения. Как в заранее срежиссированом спектакле. Ну вот, сейчас должен последовать вопрос: что меняете? Вернее что вам требуется? В зависимости от ответа «клиента» и будет сделано конкретное предложение.
— Давно ждете?
Антон снова неохотно кивнул.
— Черт возьми! — воскликнул мужчина. — Такой район, а обменников — раз, два и обчелся!.. У кинотеатра был, тоже не работает…
«Это он как бы предупреждает, что соваться в другие места не стоит…»
— И чем они, эти бездельники, занимаются?… — мужчина оглянулся на обменник, недоуменно пожал плечами и достал из кармана сигареты. Похлопал себя по карманам.
— Огоньку не найдется?
«Налаживает контакт…», — сказал себе Плетнев и достал из кармана зажигалку.
— Я, кажется, свою в машине забыл, — сказал тот, наклоняясь в огоньку.
«Не хочет уходить…».
— У вас тоже срочно? — небрежно спросил мужчина, выпуская струйку дыма.
Антон покивал с безнадежным видом. Бросил взгляд на свою машину и увидел прильнувшее к лобовому стеклу лицо Элеоноры, которая, похоже, хотела ему что-то сказать, но не решалась выйти из машины.
— Чего ей надо? У-у, зануда! — вслух произнес Антон, вызвав улыбку у мужчины, и пошел к машине, открыл дверцу и заглянул: — Что случилось? — он хотел уже отругать ее за то, что она без нужды «светится»
— Антошенька, милый, это не он! — выпучив глаза, горячо зашептала Элка.
— Знаю, — отрубил он. — Их тут, я чую, целая бригада работает. Так ты-то чего хочешь, чтоб я искал вашего, или ждал, когда он сам тут появится? А он, может, теперь только через месяц соизволит объявиться!
— Нет-нет, что ты!
— Тогда сидите и не высовывайтесь! И не отсвечивайте!.. Вот интересно, что я ему сейчас скажу? Бестолковые вы, ей-богу!
Он сердито захлопнул дверцу и вернулся к обменнику. Мужик по-прежнему курил и уходить не собирался.
— А вы стучали? — с усталой интонацией спросил Плетнев.
— Конечно. Тишина, мать их…
— А у «Лужников» не знаете? Не проезжали?
— У ярмарки, что ли? Не был. Но там, мне сказали, курс грабительский. Да оно и здесь не лучше…
— Да, и здесь, согласен с вами, — Антон покачал головой. — А по телеку называли совсем другой, гораздо выше.
— А какой на сегодня? — с интересом спросил мужчина.
— Двадцать пять с копейками. А этот — вон, почти полтинник на каждой тысяче «наваривает». В центр, что ли, поехать, так там тоже нарочно занижают. Нет, наверное, отправлюсь подальше, на Вернадского… — И Антон, не прощаясь, повернулся, чтобы идти к машине.
— Куда, вы сказали?
Ага! Не выдержал мужик… Нельзя же позволить потенциальному клиенту свалить! И Антон, не оборачиваясь, лишь махнул рукой в сторону, противоположную от центра.
— А вы, собственно, в чем нуждаетесь-то? В валюте или в «деревянных»?
«Ну, вот, наконец!..»
— Мне рубли нужны, — Антон поморщился, как от зубной боли, и сделал еще пару шагов к машине.
— Погодите! Может, мы между собой? Мне-то как раз валюта — в любом виде! И «баксы», и «еврики», — один черт! Может, столкуемся? Я готов и по хорошему курсу.
— Это ж по сколько? — Плетнев остановился и обернулся, глядя недоверчиво.
— Ну, вы слышали по двадцать пять? А чего, вполне, я считаю. Вам много надо-то?
— К сожалению, много, в этом и вся проблема, — обреченно махнул рукой Плетнев, отворачиваясь, чтобы идти дальше.
— Ну… как много?
Мужчина вмиг насторожился, интонация выдала его жгучий интерес. И теперь, как бы Антон ни крутил и не вилял, он не отвяжется, больше того, он будет готов даже нереальный курс предложить, лишь бы не упустить «клиента», ибо сам, в конечном счете, ничем не рискует.
— Так там не двадцать пять, там больше получается, — проявил «жлобскую» жадность Плетнев.
— Ну, ведь не больше двадцати шести? — резонно возразил мужчина. — Такой курс весной был. А сейчас? Ну, двадцать пять — тридцать… сорок даже. Но не больше.
«Ага, торгуется…»
— А что? — всерьез «задумался» Антон. — По сорок я бы, наверное, уступил…
— У вас при себе?
— Нет, в машине. Но… — Антон оглянулся на свою «тойоту». — Мне бы не хотелось при супруге, понимаете?…
— Отлично понимаю! — даже обрадовался мужик. — Разница курсов… все правильно, зачем ей знать истинную стоимость сделки, верно? Давайте в моей посчитаем. Какая сумма?
— У меня… — Плетнев помялся, оглядываясь на свою машину. — Сто пятьдесят тысяч.
— Это нормально, столько наберу. Давайте тогда, забирайте ваши рублики и пойдемте в мою машину, там у меня есть калькулятор, посчитаем, лады?
— Согласен.
Антон забрался к себе в машину, взял сумку и сказал женщинам, притихшим на заднем сиденье, словно замерзшим голубям на карнизе:
— Сейчас я пересяду к нему. А вы закройте все двери — нажмите все кнопки, и, что бы ни происходило, молчите и никому не открывайте, даже если потребует милиция. С ними я сам разберусь. Ясно? — жестко закончил он.
— Мы будем слушаться, — робко произнесла Элеонора, но в глазах ее, заметил-таки Плетнев, вспыхивали «чертики». Ох, и баба!..
Мужчина сидел за рулем, перед ним, на приборной панели, лежал калькулятор. Плетнев открыл дверь и сел рядом, положив сумку на колени. Сказал нетерпеливо:
— Только давайте поскорей, у меня серьезное дело горит, понимаете?
— Хы! Как не понять! У меня у самого — товар пришел, а оплата только рублями. Теперь же про «баксы» даже говорить запрещено! Вот дурь, а? Как это говорят? Слова нет, а жопа есть! — И он облегченно захохотал, почувствовал уже, видно, что «обул»-таки очередного лоха, отчего ж не расслабиться? — Так доставай, тебе сколько?
Уже на «ты» заговорил, значит, потерял уважение к «клиенту»: рыбка сама нырнула в сети…
Антон полез во внутренний карман куртки и достал красные «корочки». Раскрыл, сунул мужчине под нос и сказал спокойно:
— Прокуратура. Следователь по особо важным… Читать умеешь? Молодец… Значит, договоримся.
— Чего?! — опешил тот.
— Прокуратура, баран! А теперь заткнись и внимательно слушай. Вчера…
Мужчина вдруг резко дернулся и попытался ударить Плетнева кулаком левой в лицо. Неудобно это было ему: в правой он держал калькулятор. А его левую Антон легко перехватил и свой правый кулак с резким поворотом вогнал ему под дых. Как раз под рулем кулак прошел. Очень удобно получилось.
Мужик утробно «гыкнул» и навалился грудью на руль. Но Антон сбил с него шляпу и откинул его голову на подголовник спинки сиденья. Потом двумя пальцами взял за кадык и несильно сжал. Тот задергался.
— Ну, ты понял? Или повторим?
— Не надо… — одним горлом просипел мужчина.
— Тогда слушай меня внимательно, — Антон отпустил его голову, и тот стал делать быстрые глотательные движения. — Вчера тут твои подельники «кинули» женщину. А через час ее нашли в парке убитой, сечешь? Если ты мне прямо сейчас называешь их имена, ну, тех, что работали у этого обменника вчера, я тебя, пожалуй, отпущу. А будешь молчать, везу прямиком в прокуратуру. Но сперва хорошо с тобой побалакаю, на нашем языке, на профессиональном.
— Не понимаю, о чем речь… — совершенно искренне заверил мужчина.
Другой бы усомнился, но не Антон.
— Не понимаешь… — печально сказал он и неожиданно, с новой силой ударил того в живот. Под рулем, так удобно. Водитель громко рыгнул и снова улегся на баранку. А Плетнев защелкнул у него на левом запястье наручник и пристегнул его к рулевой колонке. Потом пару раз с силой «приложил» ладонь к его загривку, и тот пришел в себя.
— Ну, что ж, мужик, не хочешь по-человечески, буду как всегда. — Антон достал рацию, включил, и из нее донеслось громкое шипение. — Береза?… Я — тополь, подгоняй транспорт, пакуем клиента. И налоговиков давай, будем шмонать обменник. Все в цвет, сошлось! — и выключил шипящую рацию.
Мужик, наконец, допер, что игрушки не прошли.
— Погоди… — выдохнул он.
— Те, — сказал Плетнев.
— Чего — те? — не «врубился» мужик.
— Погоди-те надо говорить.
— А-а… ладно… Я скажу.
Рация в руках Антона снова зашипела.
— Береза, пока отбой.
— Тут, наверное, «турист» вчера работал. Его дела, я к ним отношения не имею, клянусь.
— Легко клянешься, не верю, — спокойно сказал Антон и покачал в руке рацию. — Как он выглядит? Давай фамилию и адрес! Номер его черной «ауди»! Ну? Соображай быстрее, а то там, за углом, твои козлы в белых «Жигулях» в недоумении, почему мы так долго деньги считаем.
Мужик сгорбился, словно ожидая нового удара, помолчал и, наконец, сморщившись, сказал:
— Фамилии не знаю. Просто «турист». Но он не убивал. Мы никого не убиваем. Лажа, начальник!
— Лажа? — удивился Плетнев. — Ну, что ж, тогда едем в прокуратуру. Надоел ты мне. Пусть с тобой сперва мои хлопцы побеседуют. Сейчас я обойду машину, а ты пересядешь на мое место.
