Сергей Алтынов - Кроссворд для нелегала
Повязать главаря шайки только деньгами – мало. Особенно в глазах его людей. Тут нужно другое, Кроуфорд давно искал подходящее решение, и несколько дней назад оно родилось. Это была откровенная авантюра, но уважение коллег (и гонорары!) он снискал именно за склонность к риску.
Кроуфорд зашел в тень глиняного сарая, возле которого стоял его трейлер, расстегнул ширинку, побрызгал в темные кусты терновника. Заканчивая дело, тихо, как бы самому себе, пробормотал несколько слов. В трех шагах от него из-за кустов бесшумно поднялась темная фигура, что-то пробормотала в ответ.
– Он пройдет здесь мимо тебя через пять или десять минут. Ты готов?
– Я готов.
– Держи. Он заряжен, полная обойма. Потом сразу беги через рощу на дорогу, там тебя ждет машина – зеленый «Фольксваген», – Кроуфорд бросил стоявшему в кустах тяжелый пистолет калибра 7,62 мм. Такой пробивает бронежилет с пятидесяти метров. Стоявший в кустах человек поймал оружие, проверил обойму, кивнул – и растаял в темноте.
Джеймс застегнул ширинку и направился обратно к трейлеру.
…Этого парня пару недель назад доставили Кроуфорду боевики Касима в качестве «живого материала». Парень резко отличался от других представителей поставляемого контингента – молодой, крепкий, большие карие глаза с фанатичным яростным блеском, черная, подстриженная по последней исламистской моде борода, одет, как принято у боевиков. Джеймс был уверен, что встречал его среди людей Касима, и небрежно поинтересовался у конвойных, нет ли здесь ошибки. В ответ прозвучали проклятия – оказывается, парень не вписался в коллектив, он слишком ревностно исповедовал ислам и осмелился открыто критиковать самого Касима за стяжательство и небрежение в делах веры. Такое однозначно каралось смертью, но Касим и здесь решил заработать – продал его Кроуфорду, не сомневаясь, что «живой материал» в недалеком будущем обязательно перестанет быть живым.
Три дня назад, обдумывая свое решение насчет Касима, Джеймс вспомнил об этом парне и не откладывая провел с ним беседу тет-а-тет.
– Слушай меня внимательно. Можешь не верить, но я, как и ты, работаю на благо ислама…
– На благо ислама не работают, ислам – наша вера, а мы – слуги Аллаха. Ты не наш. Не правоверный, я знаю… Что тебе нужно?
Парень сурово сдвинул брови, глядел враждебно и презрительно. Как будто ему дано решать судьбу Кроуфорда, а не наоборот. Вот чертовщина – к такому разговору надо было готовиться заранее и продумать каждое слово… Однако Эсэсовец решил не ломать намеченного сценария.
– Я дам тебе оружие. И ты убьешь Касима! – Эсэсовец с силой сжал запястье парня. – Он предал свою веру, предал Аллаха, а тебя, как свинью, послал на убой. Я дам тебе возможность отомстить, а потом – ты свободен, я помогу тебе скрыться, уйти к Черному Эмиру. Ты готов?
– Давай оружие. Тогда я поверю тебе.
– Нет, здесь тебе некуда будет его спрятать. Я доставлю тебя в нужное место, там дам оружие, а потом помогу уйти.
– Что будет потом – неважно. Если я убью Касима…
– Я всегда готов к встрече с тобой, Джеймс! Буду ждать твоего звонка, дорогой, мобильник включен днем и ночью, – произнес Касим, стоя на пороге кроуфордовского трейлера. Телефон спутниковой связи, подаренный накануне Джеймсом, выглядывал из его нагрудного кармана. – Если живой материал понадобится еще, не стесняйся, для тебя все сделаю. На прежних условиях, да?
– Я провожу тебя, – непринужденно улыбнулся Кроуфорд.
Около бежевого повышенной проходимости джипа кучковались касимовские бойцы. Они мало походили на своего командира и вполне соответствовали телеимиджу мусульманских боевиков – бородатые, угрюмые, увешанные оружием и мобильными телефонами, которые периодически начинали пиликать. Иногда Лунной сонатой.
…Он поднялся из кустов во весь рост, когда Касим был шагах в пяти от джипа. Стрелял молча, держа пистолет обеими руками, чтобы попасть наверняка. И, конечно, попал бы, но… Одним ударом Эсэсовец сбил Касима на землю и, сам заваливаясь рядом, нажал на курок заранее вынутого «глока». Тоже калибра 7,62. И место, и время Кроуфорд выбрал превосходно – не слишком светло, но и не темно; кусты небольшие, и высокий парень оказался отличной мишенью. Эсэсовец успел всадить в силуэт парня три пули, прежде чем завалился поверх Касима, с удовольствием вдавливая его во влажный лесной перегной.
…Парень, именовавший себя «слугой Аллаха», неподвижно лежал лицом вниз. Теперь его безжизненное тело в буквальном смысле решетили телохранители Касима. За спиной слышались громкие стоны – видимо, кого-то все же задело…
– Извини, Касим. Я не ушиб тебя? – Кроуфорд уже спрятал пистолет в кобуру и сейчас помогал подняться потирающему ухо и затылок Касиму.
Тот бросил команду своим, и те прекратили стрельбу. Истерзанное пулями тело лежало неподвижно. Эсэсовец перевел дух, кажется, все удалось, как он и задумывал. Вокруг них плотной толпой сгрудились касимовские бойцы, бурно ликуя и негодуя одновременно: еще бы, великий Аллах не дал негодяю, предателю поразить их главаря, который геройски противостоял подлому нападению. В адрес Кроуфорда славословий почти не прозвучало, но Джеймс правильно оценил удивленные и уважительные взгляды тех, кто видел, как все произошло.
– Кажется, я где-то видел этого типа. Бывший твой боец, нет? – Кроуфорд заботливо отряхивал потрясенного Касима, тот старался подавить нервную икоту, его мертвенно-бледное лицо постепенно восстанавливало свой нормальный, розово-смуглый цвет.
– Свинья и сын свиньи… Будь проклят он и вся его родня до седьмого колена… Неделю назад я его пожалел. Не расстрелял на месте. И вот его благодарность. Ишак и сын ишака! На! На!
Касим подошел к кровоточащей массе, в которой уже трудно было распознать тело высокого парня, и храбро принялся пинать и топтать останки ногами. Верные мюриды словно ждали знака – кинулись в центр круга, где лежал убитый, чтобы лично покарать уже многократно уничтоженного врага. Кроуфорд, стараясь скрыть отвращение, терпеливо оттаскивал Касима подальше от этой толпы неукротимых мстителей.
– Успокойся, Касим, он свое получил. Вот так всегда – окажешь нечестивцу благодеяние, а он тебе ответит злом. Не переживай, такова натура этих низких негодяев. Но великий Аллах справедлив и милостив, и этот случай – еще одно тому доказательство. Благодари Аллаха!
– Да, ты прав, Джеймс. Как всегда. За то, что произошло, я буду вечно благодарить Аллаха. И тебя. Теперь до самой гибели я твой вечный, кровный должник, и мои люди тоже! Только скажи, и я…
Пройдет время, эмоции потускнеют, и ты забудешь о своих словах, думал Кроуфорд. Но это – потом. А сейчас… Сейчас я сыграл свою партию блестяще. Молниеносная реакция, безошибочная стрельба, даже грубый толчок, сбивший Касима на землю, – это как раз то, что больше всего ценит эта публика. Пусть почувствуют силу! Теперь Касим поостережется в открытую науськивать на меня своих головорезов. Иначе его слово потеряет всякий вес в этой бандитской среде, чтущей свой уродливый, но жесткий кодекс чести, и тогда они возьмутся за него самого… Теперь Касим надежно схвачен, за самое горло.
Немного жаль парня, этого «слугу Аллаха». Даже странно. Другой бы дал деру, прихватив оружие, этот же пошел до конца. Значит, я не ошибся в нем. Ну что ж, мусульманский рай ему обеспечен. А все остальные… А все остальные – живой материал. И не более того. Часть из них послужит науке… А также оружейному бизнесу, второму по выгодности после наркотиков.
И послужить им придется совсем скоро. Спецоперация «Китайский фейерверк» состоится завтра в одиннадцать утра, или, как принято у военных, в 11.00. Городок аттракционов уже выстроен, пиротехники ждут своего часа.
Отдельный учебный центр КГБ СССР 198… год
– У тебя проблемы, Шугалий? Что-то вид невеселый. Может, тебе в медпункт заглянуть или просто взять тайм-аут?
Она отрицательно замотала головой. Совсем не по уставу.
– Тогда – отдых пять минут. И снова на полосу!
Ну разумеется, на полосу. Какой тайм-аут, чего ради? И Дремову придется вписать в ее боевую книжку оценку «отлично». Наталья не стала садиться, как другие курсанты. Походила, расслабившись, размяла ноги, проверила еще раз, удобно ли распределены по карманам и лямкам всякие железки, которые положено иметь при себе бравому курсанту на полосе препятствий, поправила на поясе штык-нож, на груди – компактную радиостанцию… Все нормально. И она прекрасно себя чувствует… Наташа закрыла глаза и на несколько секунд отключилась от всего окружающего. Что же все-таки не так? Почему внутри, буквально по всему телу разлита какая-то тихая, тлеющая печаль?
Два дня назад она вернулась из Москвы, куда ездила проведать мать и сестру Аньку. Ненадолго, всего на четыре дня. Нет, они не поссорились, ничего не произошло, напротив – все было как обычно, первый день пролетел незаметно, второй – почти как первый, а на третий оказалось, что двух дней на погружение в домашний уют было бы вполне достаточно.
