Сергей Зверев - Предельные полномочия
Сеньор Чумпитас послушал его минут пять, потом с кислым видом произнес:
— Спасибо, достаточно. Я вижу, вы скрытный человек. И не хотите с нами сотрудничать. Тем не менее я готов выполнить свое обещание: можете написать письмо родным.
Инженер сел к компьютеру. Клавиатура, как он и предполагал, была латинской. Но это не представляло для Луценко особого затруднения: во время прежних командировок он уже привык отправлять домой письма, написанные латиницей, но при этом на русском языке. А Светлана, его жена, научилась их читать. Поэтому вопрос «как писать» его не занимал. Гораздо важнее был вопрос «что писать». Как составить письмо, чтобы сообщить все самое важное и при этом не привлечь внимания бандитов (а Луценко был уверен, что они будут просматривать письмо перед отправкой).
Подумав, он написал так: «Здравствуйте, дорогие мои! Я жив и здоров. Условия здесь неплохие, почти как на курорте в Таиланде. И люди хорошо относятся, совсем как наш сосед Свешников. Правда, в местной пище много мака и конопли, но я воздерживаюсь, берегу желудок. До встречи, ваш Костя».
Никто, кроме Светы, не мог понять смысла этого послания. А вот жена — Луценко мог быть в этом уверен — сразу бы поняла, что он хотел ей сообщить. На курорте в Паттайе они были два года назад, когда денег в семье хватало и будущее казалось безоблачным. Отдохнули и правда хорошо, но когда пришло время возвращаться, в стране разразился острый политический кризис. Толпы митингующих захватили международный аэропорт, и никто из туристов не мог вылететь на родину. Семья Луценко три дня жила в аэропорту. Спали на полу, жевали сухие булки — деньги все кончились, выскребали буквально последнее. Лишь на четвертые сутки их смогли отправить на родину из другого аэропорта. Так что все в семье отлично понимали фразу «условия как на курорте в Таиланде».
А Свешников, их сосед по дому, был известным сутягой и склочником. Вечно ему все мешали: и дети, играющие под окнами, и машины на стоянке, и дворник, который «не вовремя» мел тротуар… Сосед не слишком походил на схвативших их бандитов, но более близкого сравнения Луценко не нашел. Ну, и насчет мака с коноплей он вставил не случайно: надеялся, что жена поймет про желание охранников приучить их к наркотикам.
Написав, он невинным тоном спросил:
— Ну что, можно отправлять?
— Одну минутку, сеньор, — остановил его Чумпитас. — Вы же понимаете, что тут у нас особые условия, и мы вынуждены принимать некоторые меры предосторожности… Положите пока письмо в ящик.
Луценко так и сделал. После этого сеньор Чумпитас что-то тихо сказал переводчику, тот занял место у монитора и прочел письмо инженера. Некоторое время он его изучал, потом повернулся к Луценко и спросил:
— Что вы имеете в виду под маком и коноплей, которых якобы много в здешней пище?
— Ну, мне показалось, что тут есть что-то такое… пряное… — заявил инженер.
— Ах, вам показалось… — усмехнулся переводчик. — А ведь подобное сообщение может обеспокоить ваших родных! Причем совершенно напрасно: в нашей пище нет ни мака, ни этой… конопли. Так что в интересах ваших же родных я эту фразу исключу. Надеюсь, вы не возражаете?
Луценко пожал плечами: делайте, мол, что хотите.
— А еще меня смущает ваш сосед, — продолжал переводчик. — Поскольку я совсем не знаю этого сеньора, мне кажется правильным вовсе его не упоминать. Пусть будет написано просто: «И люди хорошо относятся». Не возражаете?
На этот раз инженер решил возмутиться.
— Хорошо относиться можно по-разному, — сердито заявил он. — Я хотел, чтобы все было точно. Если вы во всем видите подвох, давайте вообще оставим одну фразу: «Я жив и здоров».
— Нет, зачем же! — воскликнул переводчик. — Пусть останется эта фраза… о Таиланде. В таком виде и отправим.
Луценко согласился. Он думал, что на этом их беседа и закончится, однако сеньор Чумпитас вновь пригласил его за стол.
— Я знаю, что у вас кончаются сигареты, — сказал он. — Позвольте вас угостить.
И он протянул инженеру открытую пачку дешевых мексиканских сигарет — Луценко такие видел много раз, на стройке их курили все. Инженер не мог побороть искушения — ведь в его пачке осталась последняя сигарета. Он сказал «спасибо» и взял одну сигарету.
— Не стесняйтесь, берите про запас, — предложил Чумпитас. — И я закурю с вами за компанию.
Он щелкнул зажигалкой, дал инженеру прикурить. Некоторое время они молча курили, потом начальник лагеря сказал:
— Я мог бы предложить вам, сеньор Луценко, еще один способ расслабиться и успокоить нервы. Это наш исконный народный способ, его использовали еще древние инки…
— Вы имеете в виду коку? — спросил инженер.
— Да, именно коку, — кивнул Чумпитас. — Да, я мог бы предложить вам понюхать немного порошка или пожевать стебли коки. Это совершенно безобидная вещь, уверяю вас. Наши предки с помощью коки снимали усталось, применяли ее для обезболивания, при лечении многих болезней. Наш идейный противник, безбожный президент Браво, вообще пропагандирует коку чуть ли не в школах. Однако я догадываюсь, что вы настроены против приема этого замечательного растения, считаете его наркотиком. Я не буду вас принуждать. Было очень приятно познакомиться, сеньор Луценко!
Он потушил сигарету и на прощание протянул Луценко руку. Тот невольно ответил тем же. В такой сердечной обстановке их встреча и завершилась.
Когда инженер вернулся в барак, все его товарищи были уже в сборе. Малышев, как видно, уже успел рассказать Русанову и Хайдарову о своем пребывании в штабе. Однако Луценко тоже хотел об этом услышать; пришлось механику повторить рассказ.
— Завели меня в комнату, — начал он. — Там были трое: тот молодой следователь, что допрашивал Равиля, и два охранника — настоящие амбалы. Переводчика не было: как видно, они уже поняли, что я говорю по-испански.
— А может, у них всего один человек, знающий русский, — предположил Луценко. — А он был занят на моем допросе.
— Может, и так, — согласился Малышев. — Так вот, этот следователь сразу начал меня запугивать. Напомнил, что наш водитель Сесар, который отказался на них работать, был сразу убит. «И вас ждет то же самое, если будете упрямиться, — орал он. — Никто не знает, где вы находитесь, никто! И никто не придет вам на помощь. Поэтому нечего строить из себя героев! Лучше расслабься и получи немного удовольствия». Тут он насыпал на стол немного кокаина и предложил мне «воспользоваться его любезностью». Ну, я, конечно, отказался. Думал, эти амбалы силой в меня будут порошок запихивать… Но нет. Этот следователь еще немного поорал и потом меня отпустили.
— В общем, все было, как со мной, — подытожил Хайдаров. — А с вами как было, Константин Евгеньич?
Луценко передал содержание беседы с сеньором Чумпитасом; рассказал и о том, как писал письмо на родину.
— Значит, они позволили отправить письмо? — воскликнул Хайдаров. — Вот здорово! Если ваша жена его получит, она всем расскажет. И мои тоже узнают, что я жив!
— Да, Света, конечно, позвонит и твоей жене, и в управление, — подтвердил Луценко. — Вот только нет у меня полной уверенности, что письмо действительно отправлено. Они играют с нами в какую-то игру. Причем они правила и цель этой игры знают, а мы — нет.
— Да, вы правы, — согласился Малышев. — Они от своего не отстанут. В том числе и от попытки приучить нас к наркотикам.
— Я обещаю… обещаю больше не брать этот порошок! — неожиданно воскликнул Русанов. Все оглянулись на него, а электромонтер продолжал:
— Вы вон все… какие сильные оказались! А я что — хуже? Я тоже выдержу!
Все замолчали, переглядываясь, потом Луценко сказал:
— Ты молодец, что так решил, Денис. Вместе нам будет легче противостоять этим… кукловодам.
Глава 9
Надо полагать, сотрудники министерства безопасности очень старались выполнить обещание сеньора Эчеверри и еще до темноты снарядить Лаврова в дорогу. Однако миновали и полчаса, и час, а машины с необходимым снаряжением все еще не было. Лавров уже успел и поесть, и сигарету выкурить. Теперь он сидел в приемной министра и наблюдал за возникшей здесь суетой. То и дело вбегал новый сотрудник и сообщал очередную новость о ходе подготовки.
Сначала к Лаврову подбежал совсем молоденький безусый паренек и сообщил, что машина уже выехала из гаража. Потом быстрым шагом подошел сотрудник постарше и сказал, что автомат на складе уже нашли, набор продуктов собрали и сейчас все это доставят прямо сюда. Затем появился совсем уже солидный сеньор, по чину не ниже майора, и заявил, что машина сейчас заправляется бензином и минут через десять — ну, через пятнадцать — будет стоять у подъезда.
В общем, прошло не меньше двух часов после его встречи с министром, когда Лавров наконец смог выехать из столицы Андианы. Последним препятствием стало отсутствие водителя. Оказалось, что сеньор Эчеверри хотел послать вместе с Лавровым самого опытного водителя из министерства, но тот, как назло, был где-то на выезде. Сотрудники министерства устроили горячее обсуждение ситуации (даже при своем слабом знании испанского Лавров уловил, что при этом активно использовались не совсем литературные выражения), и в конце концов водитель был найден. Им оказался совсем юный паренек, которого звали Луис. Опыта у него было мало, но к порученному заданию он относился со всей серьезностью. Так, он одобрил желание Лаврова сесть не рядом с ним, а на заднем сиденье — чтобы можно было положить рядом автомат.
