Сергей Зверев - Гамма-воин
— Что это все значит? — не особенно вежливо поинтересовался Артем.
— Убиты сотрудники службы безопасности военно-морского флота! — выпрямился полковник. — Кто приказал открыть огонь?! И опять русские…
Типы в штатском продолжали тормошить покойников, словно они могли выяснить этот непростой вопрос.
Тарасов заговорил медленно и раздельно, чтобы каждое его слово, произнесенное по-испански, было понятно:
— Господин полковник, при выходе на объект дозор в составе майора Тарасова и лейтенанта Кеведо был обстрелян неизвестными со стороны ангара с дистанции около двухсот метров. Ответным огнем противник уничтожен…
— Кто дал команду открыть огонь?! — злобно повторил Кортасар.
— У меня тоже есть вопрос, — нарушая все мыслимые уставы, резко возразил Артем. — Какого черта эти морячки оказались здесь, на горящем объекте?! И какого черта они стреляли?!
Полковник отшатнулся. Его лицо в бледном свете фонарей стало багровым.
— Команды «огонь» не было! — тем же тоном продолжил Тарасов. — Ответную стрельбу открыл я, по собственной инициативе… И поступил бы так же, если бы знал, что это флотские! В ответ на выстрел полагается выстрел!
— Прошу в машину! — проговорил один из штатских, брезгливо вытирая руки салфеткой. — Да-да, вас, господин майор!.. И передайте свое оружие лейтенанту!
Багратион сунулся вперед и будто бы ненароком махнул компенсатором «калашникова» прямо перед носом штатского; тот вынужденно отстранился.
— Куда тебя везут?! — встревоженно спросил прапор. — Я с тобой поеду! Щас эти мучачос у меня быстренько лезгинку затанцуют!
— Мы не в России, Саня, — остудил пыл друга Артем. — Поезжай на базу. Я сам разберусь. Маленькая проблема следом за большой… На войне бывает…
И, видя по роже Багратиона, что тот упорно не желает подчиняться и нетерпеливо поигрывает на автоматном кожухе пальцами, Тарасов рявкнул, как встарь:
— Прапорщик Чиковани, твою мать, отставить!
«Вот и начинает сбываться ночной шепот Долорес!» — подумал Артем, передавая автомат Кеведо, который стоял навытяжку перед Кортасаром.
Огонь над нефтяным терминалом дотлевал. Дурными голосами заорали птички в подкопченных зарослях. На небе занималась роскошная тропическая заря.
Глава шестая. Под колпаком
В густо забранные полосками жалюзи окна бил солнечный свет, майор Тарасов сидел на стуле посреди комнаты, где из мебели, кроме двух стульев, был еще только стол на высоких металлических ножках. За столом сидел подтянутый белобрысый человек в штатском и пялился в экран ноутбука.
— Представлюсь: меня зовут Рихард, фамилия — Дирлевангер, — по-русски, но с обычным акцентом проскрипел белобрысый и глянул на Артема поросячьими, лишенными ресниц глазами. — Не будем играть в кошки-мышки — я представляю контрразведку Венесуэлы…
— Неплохо говорите по-русски, — проговорил Тарасов. — Вы у нас работали?
Дирлевангер усмехнулся:
— Знание русского языка у нас семейное. Мой дедушка имел удовольствие воевать. — Контрразведчик снова уставился в свой ноутбук, пощелкал клавишами, поднял глаза: — Превышаете полномочия, майор! Это весьма серьезно!
— Объясняю один раз, — сказал Артем. — Вышло, конечно, нехорошо: свои своих не узнали — если, разумеется, это не провокация. Подобное случается, и вы по роду занятий должны это знать. Я не собираюсь себя выгораживать, но ответственность в данном случае целиком и полностью лежит на тех, кто так бестолково спланировал операцию. Могу привести десяток примеров из собственной практики — я прошел несколько локальных войн. Кроме того, я военный советник, приглашенный командованием вашей страны, если помните…
Дирлевангер покачал головой и положил ладони на стол параллельно корпусу ноутбука:
— Помню… Кстати, недавно убит один российский чиновник… Не слыхали?
Контрразведчик впился взглядом в лицо Тарасова. Артем равнодушно пожал плечами:
— В России и не такое случается… Такая национальная традиция…
Дирлевангер проскрипел:
— Это случилось не в России, а в мирной Венесуэле, в нескольких десятках километров отсюда… Так не слыхали?
Тарасов прямо смотрел в лицо контрразведчику, но тот не смутился.
— Имею к вам, майор, хорошее предложение, — начал Дирлевангер. — У моего правительства большие планы, и нам нужны честные люди в России. Люди, которые готовы за определенную плату оказывать нам услуги…
— А если нет? — мгновенно ответил Артем.
— Если нет, то сейчас мы проведем допрос по всей форме и вам несколько дней придется погостить у нас, — усмехнулся контрразведчик. — И вашего коллегу, бравого капрала, тоже придется пригласить к нам…
«Только бы Багратион не наделал глупостей, когда его станут тащить в контрразведку! — подумал Тарасов. — Только бы не начудил Сашка…»
— Мое командование не поймет выдвинутых вами претензий, — тщательно подбирая слова, проговорил Артем. — Я прекрасно понимаю, чем вызвана эта провокация — недавней трагической гибелью нашего соотечественника…
Дирлевангер махнул рукой:
— Да бог с ними, с убитыми! Тем более доказать мы пока ничего не можем… Зато у меня есть кое-какие прочие стопроцентные доказательства. Мы сообщим о вашем аморальном поведении в период работы. Ваши постельные забавы с лейтенантом Гарсиа запечатлены на фото и видео! И, предваряя возможный вопрос, контрразведчик пояснил: — Нет, она ничего не знала… Просто хорошая, добрая девушка… В запросе на имя вашего командования мы напишем, что вы имели интимные отношения с лейтенантом вооруженных сил, неким Д. Гарсиа… Что подумают ваши шефы, получив такое сообщение? Вы догадываетесь?
Выдержав паузу, Дирлевангер добавил:
— А фото— и видеоматериалы мы перешлем в Москву недели через две. За это время слух о гомосексуальных причудах русского майора широко распространится среди ваших боевых товарищей…
Белесые глазки вперились в лицо Тарасова. Контрразведчик любовался произведенным эффектом.
«Эх, жаль, гнида, что мой дед не встретил твоего деда в сорок третьем под Курском! — подумал Артем. — И угроза какая-то глупая — в пидарасы, говорит, запишет… Черт их разберет, этих венесуэльцев!.. Только без нервов, Тема, — фашисту недобитому только того и надо…»
— С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством! — широко улыбнулся Тарасов.
Дирлевангер ткнул в кнопку, скрытую под крышкой стола, и на пороге вырос чернокожий верзила с крошечной бугристой головой на бычьей шее.
— В шестнадцатую, — бросил контрразведчик и отрешенно уставился в монитор.
Поднимаясь со стула, Артем бросил короткий взгляд из-за плеча: господин Дирлевангер играл в компьютерную игру.
В сырой низкой камере, которая странно напоминала пошлую российскую КПЗ-ИВС, было полно народу. Едва переступив порог, Артем зажмурил глаза: не продохнуть.
Какая смесь одежд и лиц! Черные и грязно-белые, загорелые, одетые в лохмотья и вовсе голые, узники сидели у стены, лежали вповалку, стояли. В углу тип с копной черных волос, перехваченных лентой, бренчал на гитаре. Нары забиты доверху потными черно-белыми телами. Вентиляционное отверстие наверху всхлипывало — там пытался работать вентилятор.
На вошедшего поглядели без интереса — еще один попался…
Времени и желания церемониться у Тарасова не было. Оттолкнув чью-то синюю в прожилках рожу, Артем шагнул к ближним нарам, выгодно расположенным под вентиляционной решеткой, и дернул за вяло свисавшую со второго яруса босую ногу.
— Какого черта… — прогнусил сверху голос.
Тарасов рванул сильнее, и чья-то вонючая туша с грохотом обрушилась на сидящих внизу зэков. Гам поднялся невероятный — такое Артему доводилось слыхивать разве что на базаре в Грозном, когда его бэтээр задел лоток с сигаретами и тушенкой. Только сейчас орали не десять баб, а четыре десятка мужиков. Шум, как огонек по запальному шнуру, обежал камеру. Каждый орал о своем.
Легко подтянувшись на руках, Тарасов улегся на освободившееся место. Не то чтобы прохладно, но терпимо. И воняет меньше… Рядом на верхнем ярусе лежал бородатый немолодой негр. Он поднял свое похожее на начищенный сапог морщинистое лицо, недовольно скривил толстые губы и снова откинулся на нарах.
— Эй, ты, мать твою! — горланили снизу. — Слезай, мать твою, кто ты там такой!..
Грубые голоса повторяли изощренные ругательства, и Артем без спешки спустился вниз. Зэки образовали полукруг, в центре которого стоял тот самый сброшенный с нар толстяк. Его лицо тряслось от бешенства, а неопрятное брюхо от возмущения колыхалось.
— Да кто ты такой, мать твою! — проревел толстяк, бросаясь в атаку.
Тарасов уклонился от выставленных волосатых кулаков и подставил толстяку подножку. Тот с размаху впилился лоснящейся мордой в угол нар.
