Сергей Зверев - Корабль-призрак
Впереди шел коридор, перпендикулярный тому, по которому они двигались. Теперь уже абсолютно точно было понятно, что звуки идут слева.
— Мы здесь! Спасите! Помогите! — надрывались неподалеку девицы и чем-то металлическим стучали по трубам, которые отзывались над головой гулом.
Катя выставила за поворот руку и посветила фонариком. Зиганиди, готовый в любой момент выстрелить, выглянул туда.
— Слева чисто. — Луч повернулся направо. — Там тоже. Пошли.
Николай зашагал вперед, Катя, ежесекундно оглядываясь, двинулась за ним. Стук и крики стали такими громкими, что заглушали все прочие звуки.
— Спасите, помогите!
Катя замешкалась всего на секунду, и тут ей в спину полетела очередь.
— Готова! — раздался радостный крик бывшего десантника. — Вся спина в краске!
— Но и ты готов, форменный труп, — сдержанно сообщил ему Зиганиди.
— Когда ты только успел? — Десантник разглядывал собственный живот, забрызганный краской.
— Как видишь, успел.
— Я вас тут специально поджидал в засаде, и кое-что получилось.
— Заложниц освободить пора. Вон как надрываются, — напомнила Катя. — Я уже не при делах, убита. Так что, Николай, тебе предстоит их вывести отсюда.
Зиганиди взял фонарик и осторожно пошел вперед. Десантник и Катя шагали за ним как на прогулке. За поворотом показалась дверь, но не металлическая, а деревянная. Николай рванул ее на себя. То, что он увидел, несколько озадачило его, как, впрочем, и Катю.
Первым делом оттуда пахнуло горячим паром. Когда туман рассеялся, стало понятно, что это баня. Девицы в ней сидели абсолютно голые, хоть и вооружились кочергой и каминными щипцами. Единственное освещение — жерло печки-буржуйки, обложенной обломками камней. Инфернальные сполохи пламени плясали по стенам, обшитым вагонкой, потолку, дощатому полу и голым телам.
— Однако! — выдохнул Зиганиди.
— Мальчики, наконец-то вы нас нашли! — проговорила брюнетка.
— Мы тут уже так измаялись! — встряла блондинка.
— Здесь не только мальчики. — Николай показал на Катю Сабурову.
— Раздеваться было обязательно? — поинтересовалась она у девиц.
Зиганиди взял кочергу и принялся бить ею по трубам.
— В бане же горячо. — Брюнетка пожала плечами. — Вот мы и разделись. Что тут такого?
— Ничего особенного, — согласилась Катя. — Одевайтесь, и пошли.
— Может, вы к нам? — игриво поинтересовалась брюнетка. — Кстати, ребята где?
— Дело еще не окончено, — объяснил Зиганиди. — Мы должны вас вывести на палубу и, если понадобится, добить террористов, пока остающихся в живых.
— Как интересно! — Блондинка закуталась в простыню. — Так можно? — для порядка поинтересовалась она.
— По мне хоть голяком иди. Дело твое, — парировала Сабурова.
— Голяком холодно. — Брюнетка покачала головой и тоже замоталась в простыню.
— По дороге кричите и стучите, чтобы они не подумали, будто мы вас освободили, — наконец объяснил свои удары по трубам Николай.
Гуськом все пробрались к ближайшему люку и отдраили его.
Первой наружу выглянула Катя и доложила:
— Порядок. Можем выходить. Все кончено.
Неподалеку от люка стоял Саблин, рядом с ним Нагибин и «убитые» десантники. Все живо обсуждали результаты тренировки.
— А вот и мы, — сказала Катя.
— Заложники целы? — поинтересовался контр-адмирал, косясь на девиц, закутанных в простыни.
— Они в бане прятались, — пояснила Катя.
— Какой счет? — спросил Нагибин.
— Разрешите доложить, товарищ контр-адмирал? Я убита. — Катя вытянулась в струнку.
— Досадно, но потеря все же допустимая. Постарайтесь в реальной обстановке избежать ее. К тому же у меня есть возможность усилить вашу группу еще одним бойцом.
— Мы сами справимся. Новый человек всегда создает определенные проблемы, — вставил Саблин.
— Я еще подумаю. Но вы его знаете. Спасибо за помощь! — Контр-адмирал пожал руку отставному старшему сержанту.
Толик широко улыбнулся и сказал:
— Рады были помочь. Мы, конечно, опростоволосились, но для вас это же не игра. Я с большим удовольствием пригласил бы вас за наш стол, но знаю, что откажетесь. Может, как-нибудь в другой раз?..
— Не исключаю такой возможности, — вежливо ушел от прямого ответа Федор Ильич. — Вы себе отдыхайте, ребята. А мы еще пройдемся по судну. Нужно, чтобы мои бойцы ориентировались на нем так же хорошо, как в линиях на собственных ладонях.
Нагибин и его офицеры-пловцы пошли к надстройке.
Толик удивленно посмотрел на свои ладони и признался:
— Я в них ни хрена не ориентируюсь.
— Хочешь, я тебе погадаю? — блондинка взяла широкую ладонь бывшего десантника в свои руки.
— Незачем гадать! — заявил тот и засмеялся. — Я и без гадания знаю, что нас с тобой сегодня ждет. Баня!
Глава 5
Ночь раскинулась над Черным морем. В разрывах низко плывущих облаков то и дело вспыхивал тонкий серп ущербной луны. Монотонно гудела силовая установка танкера. Судно неторопливо шло с включенными ходовыми огнями. Два прожектора усердно шарили по волнам. По палубе прохаживались вооруженные люди явно южной внешности. У многих были окладистые бороды.
В рубке расположились двое кавказцев. Один высокий, осанистый, с маслянистыми темными глазами. Щеки гладко выбриты, густая борода покрывала лишь шею, из-за чего предводитель террористов выглядел несколько манерно, словно неформал, тусующийся в центре большого города.
Второй был, скорее всего, полукровкой, наполовину кавказцем, наполовину славянином или татарином. Он выглядел слегка запущенным. Волосы давно не чесаны, из носа и ушей торчали кисточки темных щетинок. На руке красовалась татуировка — якорь.
Осанистый мужчина с недоверием смотрел на панель управления судном. На ней переливались индикаторные лампочки. Стрелки приборов показывали нечто такое, в чем он абсолютно не разбирался.
Запущенный же субъект поглядывал на все это совершенно спокойно. Он не испытывал никакого страха.
На узкой полочке стоял старый транзисторный радиоприемник «Океан» с выдвинутой до предела антенной. Из динамиков лился приятный женский голос. Звучал прогноз погоды. Дикторша сообщала, что на Северном Кавказе возможны ливни, а в центральной полосе России…
Осанистый кавказец не дослушал, выключил приемник, щелкнул пальцами и заявил:
— Слышь, Сулейман, ну что это за прогноз такой, а?! Возможны ливни. Я и без них знаю, что они возможны.
— Муса, диктор тебе точный прогноз не выдаст. Его в специальных сводках передают.
Мужчины говорили между собой по-русски с ярко выраженным северокавказским акцентом, изредка вставляя слова из родной речи.
— А эти сводки у тебя есть? — спросил Муса.
— А то, — ответил Сулейман. — Я же не сухопутный, как все твои люди. Я капитаном сейнера на Каспии ходил.
— Сейнер! — передразнил Муса. — Тоже мне сравнил! Выходит, если я машину водить умею, то меня можно за штурвал «Боинга» посадить.
— Можно, — заявил Сулейман и пожал плечами. — Сесть и взлететь ты не сможешь, конечно. Но по курсу на автопилоте лететь сумеешь. Мы теперь тоже по автопилоту идем. Курс, ход, все автоматика держит. Вот когда в порт заходишь, приходится делать все в ручном режиме.
— А нам и не надо в порт заходить. — Муса засмеялся.
— Вот только о погоде ты правильно вспомнил. По сводкам понятно, что приближается жесточайший шторм. При большой волне автоматика может дать сбой. Надо будет брать управление на себя. А танкер по сравнению с сейнером — громада. Примерно как «жигуль» рядом с «БелАЗом». Ты же представляешь, что может случиться, когда «БелАЗ» перевернется?
— Аллах милостив к своим воинам, — напомнил Муса, посмотрел на часы и вдруг заявил: — А мы с тобой вечерний намаз пропустили!
— Я могу выйти на мостик и призвать всех на молитву, — предложил Сулейман.
— Сиди. Каждый сам должен держать ответ перед Аллахом.
Муса достал молитвенный коврик, развернул его. Сулейман сделал то же самое.
— Ну-ка, посмотри на свой компас. Где там Медина? — спросил Муса, не зная, в какую сторону повернуться для молитвы.
Сулейман, куда более просвещенный в вопросах ислама, напомнил:
— Во-первых, Муса, правоверный должен молиться не на Медину. Там Бога нет. Он должен молиться на Каабу, что в Мекке. Там тоже Бога нет, но так делал пророк. Сам же Аллах не говорил, в какую сторону лицом надо становиться при молитве, поскольку Он повсюду.
Муса нервно дернул бритой щекой, при этом его дурацкая борода пошла веером.
— Выходит, можно молиться в любую сторону?
— В принципе, если ты ошибешься, то беды не будет, но лучше повернуться лицом к Каабе. — Сулейман сверился с компасом и указал верное направление.
