Сергей Соболев - Афганские каскадеры
– Сказало, что ты совсем недавно была в отпуске. Не далее как этим летом.
– Умгу, вот как, значит, – пробормотала Козакова. – Они называют это отпуском? Ну и ну… Еще что про меня сказали? – громче сказала она. – На тему моего недавнего отпуска?
– Шеф сказал, что ты с мужем ездила в Таиланд…
– Это все?
– Ну да, все… Хорошо отдохнули?
– Замечательно, – сухо произнесла Анна. – Как в сказке побывали.
– Должно быть, он у тебя крутой мужик?
– Нормальный, – уклончиво сказала Анна. – Тебя не должна волновать моя личная жизнь.
– Да я так просто… – Анатолий пожал плечами. – Спросил, и все.
– Так и я просто отвечу – да, служит. Работает в международной частной компании. А все прочее, Кот, тебя не касается.
Минуту или две они сидели молча. Но Котов не тот человек, кто может долго хранить молчание.
– Сколько мы не виделись, Анна? – спросил он. – С февраля, кажется?
– С марта. Когда в Алеппо…
Анна не стала договаривать фразу – Котов вряд ли страдает провалами памяти и наверняка должен помнить ту их опасную поездку в этот превращенный нынче в руины сирийский город.
– Не о том думаешь, Толя. Забудь про свои курортные планы.
– Пытаюсь.
– И переключись на то задание, которое нам… да, да, и тебе тоже!.. поручено.
– Откуда тебе знать, подруга, о чем я думаю?
– У тебя на лице все написано.
Котов, чуть развернув внутреннее зеркало, глянулся в него. Обычное лицо, гладко выбритое, кстати. Да, несколько брутальное, как и весь его облик, напоминающий братка девяностых годов. Ну так что ж, таким он уродился, и ничего с этим теперь не поделаешь.
– Я даже не с бодуна, – сказал Котов. – Хотя вчера ох как хотелось нарезаться.
Анна слегка – понимающе и вроде даже как сочувствующе – покивала.
Для нее самой было полной неожиданностью то, что к ней, работавшей в последние несколько недель по одной закрытой теме – и занимавшейся этой темой фактически в одиночку, – указанием сверху вдруг «прицепили» Котова.
Как и она сама, Котов работает под прикрытием; какая-то часть его биографии, и наверняка немалая, залегендирована. В последние года три или четыре он на фрилансе – есть такая категория журналистов и операторов, снимающих материалы для крупных российских и европейских информагентств и телеканалов, но не состоящих в штате этих структур.
Позавчера, в четверг, когда Анна возвращалась к себе из Подольска, где находится архив Минобороны, ей прозвонил Антонов, ее личный куратор, и велел приехать на конспиративную квартиру. Там она застала обоих своих начальников. Прежнего куратора – полковника Митрохина, главу ближневосточного направления Третьего департамента ГРУ. И нынешнего – Виктора Антонова, подполковника ГРУ, работающего в последние годы под прикрытием и успевшего наработать себе имидж удачливого бизнесмена и теневого «решальщика» (его бизнес сориентирован опять же на страны Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья).
– Немного же ты раскопала, Анна Алексеевна, – выслушав ее доклад, сказал Антонов. – Сущие крохи… И «суженый» твой помалкивает.
– Мы только и знаем, что он переведен в Кемп Бастион и что его привлекают на сопровождение конвоев, – сухо заметил Митрохин. – Содержательной информации в последнее время от него не поступало.
– Прошу не забывать, что Иван постоянно находится под колпаком, – огрызнулась Анна. – Во-вторых, очень сложно найти черную кошку в темной комнате… если ее там нет.
– Она там есть, – сказал Антонов. – Притаилась где-то в большой черной пещере… – Виктор Михайлович, ввернув этот странный для непосвященного оборот, помнится, со значением посмотрел на нее. – И ты, Анна… вернее, вы оба, ты и Иван, должны интересующее нас нечто обнаружить до того, как его найдет еще кое-кто…
– Анна Алексеевна, к вам будет прикомандирован товарищ, имеющий соответствующую фактуру и определенные навыки общения, – чуть усмехнувшись, сказал старший по возрасту и по званию – Митрохин. – С его помощью, а также заручившись помощью другого товарища, с которым вы уже контактировали, как мы надеемся, вам удастся открыть все двери архивных хранилищ… И добыть среди россыпи документов столь необходимые нам сведения.
– Второй «товарищ» – это Смольников?
– Да, тот самый ветеран, военный историк, через которого одна из зарубежных спецслужб пыталась этим летом получить доступ к информации о ЧП, произошедшем некогда в Афганистане.
– Я встречалась с ним несколько раз… Но какого-либо желания с его стороны помочь мне с розыском архивных документов лично я не увидела, не ощутила.
Начальники многозначительно переглянулись, из чего Анна сделала вывод, что к ветерану, служившему в Спецглавке МО, написавшему несколько книг о советско-американском ядерном противостоянии, нашли-таки какой-то особый подход.
– На этот раз, думается, все будет по-другому, – сказал Митрохин. – Смольников почти десять лет после отставки работал в архиве Минобороны…
– Я в курсе.
– У него и сейчас имеется действующий «допуск». Уже получено предварительное согласие с его стороны; он сам с вами отправится в Подольск и покажет некоторые документы обособленного хранения[12], которые ему попадались на глаза еще в ту пору, когда он собирал материал для своих книг.
Вот так еще в четверг Анна Козакова узнала, что теперь будет работать в архивах не одна, что к ней подключится ее старый знакомец – Анатолий Котов. А вчера, в пятницу, ей удалось договориться – по телефону, – что в Подольск с ними отправится Смольников, полковник в отставке, переквалифицировавшийся на гражданке в военного историка, публициста, писателя. Именно его они здесь и дожидаются – Валерий Трофимович обещался быть в десять у главного входа в ТД «Ясенево».
Анна, сверившись с часами, недоумевающе покачала головой. Достала из сумочки смартфон. Набрала номер Смольникова…
В ответ зазвучали длинные гудки.
– Почему бы не обратиться с соответствующим запросом в Двенадцатый главк?[13] – обозначая свою «информированность», спросил Котов. – Это же их тема!..
– Это только отчасти тема «Двенадцатого».
– Наверняка у них имеется инфа по этому мутному летному происшествию… Если, конечно, на борту того бомбера действительно имелась спецхреновина.
– Ты меня за идиотку держишь?
– Ну… Не то чтобы я сомневался в твоих умственных способностях, но…
– А начальство? Они, получается, тоже – дураки?
– Хех…
– И только ты один, Кот, додумался, чтобы отправить запрос в главк, занимающийся данной темой?
– Отправляли, значит… И что?
– А ничего. Ответ примерно такой… – Анна, достав из сумочки косметичку, глянула в зеркальце. – Ответ такой, если коротко… Никаких «спецхреновин» на действовавшие в Афганистане и патрулировавшие границу с Пакистаном самолеты не навешивали. Точка.
Котов зевнул в кулак.
– Ну, значит, ничего и не было… Обидно даже как-то, что из-за такой вот фигни мне закрыли поездку на курорт.
Анна вновь посмотрела на часики, затем перевела взгляд на главный вход в это сине-желтое здание.
– Странно, – сказала она. – Уже четверть часа опоздания.
– Может, он внутри?
– Нет, мы договорились, что он подойдет ко входу. Кроме того, я ему сообщила марку, цвет и госномер нашей машины.
– Наверное, проспал, старый хрыч, – пробормотал Котов. – А вот я встал ни свет ни заря! Да еще и женушка с завтраком прокинула!..
– Смольников – очень пунктуальный товарищ.
– А он где-то рядом живет?
– Здесь же, на Литовском бульваре, – Анна показала в сторону одной из многоэтажек, расположенной на этой же стороне улицы. – Вот в том доме.
– Ты могла бы договориться, что мы подхватим его прямо у подъезда его дома.
Анна усмехнулась.
– Сам Смольников не в курсе, что я знаю его домашний адрес. Это первое. И второе: этот товарищ долгое время работал на режимных объектах. Привычка осторожничать, шифроваться, думается, связана с его прежней работой.
Анна вновь набрала номер Смольникова.
Раздалось несколько длинных гудков, прежде чем в трубке наконец прозвучал мужской голос:
– Алло?!
– Валерий Трофимович?
– Э-э… Это его знакомый, – сказал ответивший ей мужчина (и только теперь Анна поняла, что это не Смольников). – А кто его спрашивает?
– Это… вас беспокоит известная вам журналистка.
– А у журналистки есть имя и фамилия?
– Конечно. Но я бы хотела поговорить с самим Смольниковым.
– Уточните, по какому делу?
– Вы не могли бы передать ему трубку?
– Я его помощник.
Анна вспомнила о молодом человеке, который привез Смольникова на первую встречу с ней. Ему лет тридцать; насколько она в курсе, он работает в одном из московских архивов. Молодой человек оставался в машине, пока Анна и старший товарищ общались за столиком в кафе, но его имя в ходе их беседы упомянул сам конфидент…
