Андрей Константинов - Сочинитель
— Который нашу «следачку» Любу дерет? — сощурил глаз Иваныч, демонстрируя свою осведомленность.
Виктор Палыч поджал губы — не любил он, когда кто-то знал о его людях больше, чем это было необходимо.
— Насчет «дерет» не знаю. Думаю, что вряд ли… Но дела он делает, парнишка толковый. Надо бы поддержать его, и насчет фонда поговорить.
— Поддержим, — Иваныч вынул из таза веники и встряхнул их. — Давайте-ка, Палыч, я по вам пройдусь немного. В самый раз сейчас будет…
— И то правда, — согласился Антибиотик и растянулся на полке лицом вниз. — Побалуй меня, старика…
Иваныч работал веником виртуозно — светлая кожа Виктора Палыча вскоре раскалилась до чуть ли не малинового оттенка. Когда Антибиотик сделал, наконец, жест, означавший «хватит», — «банщик» и сам уж еле стоял на ногах.
Передохнуть они вышли в светлый предбанничек, размеры которого превышали офис средней руки коммерсанта. Виктор Палыч подвел компаньона к столу, ломящемуся от яств, но себя потешил скромно — только вяленой рыбкой. Иваныч вообще ничего есть не стал, налегал лишь на запотевшие зеленые бутылки с «Боржоми». Антибиотик запил рыбку двумя глоточками ледяного чешского «Урквела» (которого в Питере, кстати, давным-давно уже не водилось в магазинах), отставил от себя кружку и вытер руки о простыню, обмотанную вокруг бедер:
— Ладно, хорошенького понемножку. Пора и о проблемах поговорить. Муха с Ильдаром, как ты знаешь, в «Крестах» отдыхают…
Иваныч молча кивнул, и Виктор Палыч продолжил:
— Вызволить ребят надо… Хватит им икру жрать, да контролерш «Крестовских» пялить — работать надо, людей нет… Короче, пацаны мне позарез нужны, особенно Муха.
Иваныч снова кивнул, но лицо его при этом особого энтузиазма не выражало: — Понял вас, Палыч. Я переговорю с нашими мусорками…
Иваныч старался в разговорах с Антибиотиком как можно реже употреблять личные притяжательные местоимения «мое» или «мои», заменяя их на «наше» или «наши». Тем самым он как бы подчеркивал, что жизнь и «работу» свою видит только под мудрым руководством старика… Виктор Палыч очень чутко улавливал любые нюансы в интонации собеседника, уловил он и сейчас легкую досаду и неуверенность в последней фразе своего «коллеги»:
— Что такое, чего скис? Непонятки есть какие-то?
Иваныч пожал плечами и с неохотой пояснил:
— Муху-то с Ильдаром 15-ый отдел оприходовал. Там такой Никитка Кудасов трудится начальником…
— Слыхал, — спокойно кивнул Антибиотик. — И что с того?
— Через их отдел тяжело вопросы решать, — угрюмо ответил наконец Иваныч после некоторой паузы, а про себя добавил: «Потому как пока они нам долю в общак не отстегивают». Вслух он этого говорить, конечно, не стал — старик очень не любил, когда кто-то над его идеями и планами подшучивал. С такими шутниками могли потом разные беды приключиться.
— Так, дорогой ты мой, был бы вопрос легким — стали бы мы его с тобой перетирать? Никитка этот давно мне поперек горла, с ним нужно что-то решать…
Иваныч поднял голову, чуть дернул правой бровью:
— Может, того… Может, капитально проблему решить?
Виктор Палыч долго ничего не отвечал, прикрыв глаза чуть подрагивавшими веками. Со стороны могло даже показаться, что старик уснул. Но Иваныч знал, что это не так… Наконец Антибиотик открыл холодно блеснувшие глаза и раздраженно мотнул головой:
— Нет, пустое это. Хлопотами большими обернется…
— Раньше говорили: «Есть человек — есть проблема, нет человека — и проблема ушла», — тихонько попытался отстоять свое предложение Иваныч, но старик после этой фразы насупился еще больше:
— Оно так-то так, да не всегда… Бывает, что человека нет, а проблемы остаются, да к ним еще и новые прибавляются. Этих мусорков оэрбэшных трогать напрямую нельзя — беспредел может начаться… Про «Белую стрелу» слышал?
Иваныч, конечно, о «Белой стреле» слышал. Об этой тайной организации, якобы созданной ментами и комитетчиками для физического устранения уголовных авторитетов и коррумпированных чиновников, тогда ходило много слухов в бандитских и милицейских кругах. И слухи эти были — один страшнее других.
Когда Антибиотик упомянул «Белую стрелу», Иваныч скривился, показывая, что не очень-то верит всем этим страшилкам, но старик покачал у него перед носом указательным пальцем:
— Знаю-знаю, сам этим базарам не доверяю… А все-таки плохо, когда такие сплетни появляются. Дыма без огня не бывает, мусора про что сплетничают — про то, во что верить хотят… В Писании сказано: «Сначала было слово». А от слова и до дела недалеко… Так зачем же их к этому делу подталкивать-то? Ведь ежели мусорков валить начнут, так они и впрямь какой-нибудь «эскадрон смерти» учредят…
Антибиотик пожевал губами и задумался. Однажды мысль о физическом устранении Никиты Кудасова уже приходила ему в голову — хорошо, он тогда эту тему с Черепом обмял, который его личной «контрразведкой» командовал. Так вот, Череп через несколько дней любопытную информацию старику сообщил — дескать, существует вероятность, что в случае ликвидации Кудасова немедленно будут уничтожены без суда и следствия некоторые весьма серьезные люди — с самим Виктором Палычем в первую очередь… Проверить достоверность этой информации можно было бы только одним способом — но Антибиотику рисковать не хотелось, да и Черепу он доверял почти безгранично. Почти — потому что безгранично старик не доверял вообще никому. А Никитка этот — он фанатик, а от фанатиков любой пакости ждать можно. Плохо то, что он фанатик умный и грамотный… Эти свои мысли Антибиотик высказывать Иванычу, естественно, не стал — не стоит лишний раз страхи разжигать, мало ли, как оно потом все обернется. Может, и впрямь такой момент наступит, когда придется кардинально что-то решать… Виктор Палыч жестко посмотрел в глаза своему визави:
— Для стрельбы много ума не надо… Мочиловым заниматься те любят, кто по другому ничего не умеют.
Иваныч чуть минералкой не поперхнулся — уж кто бы говорил-то! За Палычем жмуров столько, что на целое кладбище хватило бы… Один Иваныч знал столько по воле Антибиотика навечно упокоившихся, что порой сам пугался своего знания — гадал, не подошел ли он уже к той критической черте, когда многие знания превращаются во многие печали, а потом и в глубокую скорбь близких и родственников по новому покойнику — тому, кто знал слишком много…
Виктор Палыч, между тем, продолжал:
— А Никитку этого неуемного надо по другому приструнить… Так, чтобы он сто раз пожалел. Чтоб думал в другой раз, на кого руку поднимать… Надо ему кучерявую жизнь устроить, адвокатов грамотных на него натравить, прессу… Мусорков наших правильно сориентировать надо. Не железный же он? И не таким зубы обламывали… Уяснил задачу-то?
— Уяснил, — кивнул Иваныч и, кашлянув, добавил. — Завтра же с утречка возьмусь…
— Посуетись, дорогой, посуетись… Работать совсем некому, Муха мне позарез нужен — время упускать никак нельзя. Много работы, очень много вкусной работы. А к новому человеку пока присмотришься, пока в курс дела введешь…
Собеседники помолчали немного, у обоих вдруг совсем испортилось настроение — несмотря на прекрасный эвкалиптовый пар и богато накрытый стол… Мысли Антибиотика упорно возвращались к фигуре начальника 15-го отдела РУОПа. Виктор Палыч вдруг усмехнулся и спросил:
— Знаешь, как пацаны наши этого Никитку зовут?
— Как? — поднял голову Иваныч.
— Танком безбашенным. «Тридцать четверкой»…
Иваныч хмыкнул и почесал лысину:
— А свои его по другому кличут.
— Это как же?
— «Директором».
— Надо же… Директор… — Антибиотик покрутил головой, улыбнулся своей страшной змеиной улыбочкой. — Дурное погоняло… Директор — должность непостоянная, директоров назначают и снимают… Ишь ты, Директор… Тут недавно Джон откинулся, базарил, что этот Кудасов его допрашивал… Всю душу, говорит, вымотал. А Джон — пацан правильный, крепкий.
— Палыч, все о'кей будет…
— Дай-то Бог, — Виктор Палыч вздохнул и, помолчав, добавил: — Все-таки правильно делает Фима Охтинский, что мусоров приручает, работу им потихоньку дает… Я знаю, вы его не любите, вподляк вам, что он с «цветными» все время трется… А ведь по большому счету он прав — сам посмотри: у Фимы в его районе, в Красной Гвардии, — проблем никаких и пацанам его спокойно, охранное предприятие открыли… Мне люди базланили — в Калининском и Красногвардейском все блядские хаты мусорками содержатся. А кто в свое время бабки дал на их развитие? Фима! Сейчас прибыль снимает. Серьезный подход, хозяйский. Нечего с мусорами порожняк гонять, надо к делу их, к делу… Все пить и кушать хотят, а человек, который в деле вертится, не будет же он сам это дело душить? Не будет…
