Сергей Соболев - Танго втроем
— Ложись! — рявкнул Бушмин, больше адресуясь самому себе. — Атас!!
Автоматные очереди пронеслись у него над макушкой, опасно пошевелив волосы. Он успел упасть и сделал перекат — «эргэошку», в очередной раз испытав воздействие на себе взрывной волны. Когда в глазах перестали хороводить цветные пятна и внутренности встали на свои штатные места, Бушмин для гарантии пошевелил недвижимые холмики очередями «ХК».
Командир уже покрикивал с лестницы вниз, поторапливая остальных. Они потеряли много времени, ввязавшись в боевые действия. До взрыва осталось чуть более пяти минут, а они еще не выбрались в коллектор.
Что-то заставило Бушмина обернуться. Командир нагнулся, осматривая снаряжение очередной партии «жмуров». В этот самый момент за спиной у него прямо из воды выросла какая-то темная фигура.
— Атас! — в который уже раз рявкнул Кондор. — Сзади!!
Стрелять было несподручно: Командир и «тень» находились на одной линии.
Шувалов, пожалуй, даже до предупредительного окрика ощутил на спине то, что профи зовут «ветерок опасности». Он рывком ушел вниз, в перекате пустил очередь из «ХК». Одновременно с ним ударил и Кондор, вот так, с двух стволов, отправили «тень» обратно в воду.
— Спасибо, Кондор, — сказал Командир. Затем, уже громче, начал отсчет времени. — Четыре минуты! Выходим!
А Мокрушин внизу, двумя галереями ниже, веселился вовсю! Заметив две какие-то тени в галерее, он, не дожидаясь встречной пальбы, покатил туда «эргэдэшку». Поднялся по лестнице, но все равно волной чуток зацепило. Тихий сдал ему свой пост, стал подниматься в галерею «Зет». Мокрушин уже и сам не понимал, чудятся ли ему враги или, в натуре, кто-то на них прет, короче, он отбивался со своего «никона» на все стороны. Из ушей и носа у него текли струйки крови, но боевой дух был высок, как никогда.
— Я вам, б…, счас устрою поминки! — хрипел он неизвестно в чей адрес. — Тут вам не Грозный, мать вашу!!! Все тут останетесь!!
Вновь перегруппировались. Теперь Тихий пошел вперед, за ним изрядно контуженные Леон и Горгона, а Командир с двумя морпехами остался прикрывать отход. В принципе уже было ясно, что, хотя и впритык по времени, они все же успевают. Если их и застанет взрыв под землей, то в коллекторе, до которого рукой подать, а это уже не так страшно.
Заметив в проеме темный силуэт, Бушмин протянул руку, чтобы помочь подраненному другу взобраться по скользкому подъему.
Из провала с каким-то жутким нечеловеческим воем показался недобитый «дух» подземелий, огромный, с широченными плечами, мощными ручищами и лицом, перепачканным грязью и копотью. ь Кондор инстинктивно отмахнулся от атаковавшего его внезап-JHO чудовища. И умудрился вышибить тяжелый ствол, едва не раз-бив себе о металл кисть руки. Но и сам лишился «ХК», когда гро-мила впечатал его всей своей массой в выложенную обожженным кирпичом стену галереи.
Этот удар, да и сам факт внезапного появления на сцене «кру-Гтого блонда», оказался для Кондора едва не нокаутирующим. Он замешкался и только в самый последний момент успел блокировать руку противника. Правой рукой он на пределе сил удерживал кисть его руки с зажатым в ней тесаком — двусторонний диверсионный нож «Атак», левой пытался вырвать из ножен свой «НРС». Поскольку у нападавшего одна рука была свободной, он схватил ею Кондора за горло — и Бушмин сразу почувствовал на шее затягивающуюся стальную удавку.
— Андрей, падай! — крикнул Шувалов. — На спину! Как и несколько минут ранее, но с точностью до наоборот, они как бы поменялись местами — теперь Кондор находился на линии огня, мешая Командиру, находившемуся у него за спиной, произвести прицельный выстрел. Шувалов все же открыл стрельбу из «беретты», надеясь отвлечь на себя внимание громилы. Под сводами галереи раздался грохот, пули, вспарывая воздух, прошли в опасной близости от двух сцепившихся в смертельном поединке людей.
— Падай! На спину!!!
Вальден не отвлекался, он видел перед собой только лицо ненавистного ему человека. Он чувствовал по хватке пальцев, удерживавших его руку с тесаком, как стремительно слабеет его противник. Из груди Бруно вырвался торжествующий рев:
— Тебе конец. Кондор! Я отрежу тебе голову!!!
Он почти не почувствовал, как бок и внутренности разом вдруг пропорола острая кинжальная боль. Ничто не могло, казалось, остановить его. Но в тот самый момент, когда он уже готов был разделаться раз и навсегда с Бушминым, под сводами подземелья раздался чей-то хриплый, накаленный яростью голос:
— Обернись, «блонд»! И посмотри в глаза смерти!
Вальден инстинктивно оглянулся. Пуля, посланная из «беретты» Мокрушина, проломила ему височную кость. Шувалов, воспользовавшись случаем, вогнал в «блонда» остаток обоймы.
Андрей, скорчившись, зашелся в судорожном кашле. Рейндж выдернул из левого бока громилы бушминский «стропорез». Надо же, Андрюха ухитрился загнать нож почти по самую гарду рукоятки! Мокрушин вытер окровавленное лезвие о комбез Вальдена, затем, присев на корточки подле Кондора, протянул «НРС» его хозяину.
— П…ц, кончили психа. Ниче, Андрей, счас все наладится!
— Кондор, у тебя вроде именные часы? — задумчиво сказал Шувалов. — Ну-ка сними их с руки!
Он снял с запястья «блонда» его часы, заменив их бушминскими «Командирскими». Затем активировал брикетик с зажигательной смесью. «Таблетка» горела ярким, ослепительно синим пламенем. «Блонд» в этом пламени как-то неестественно скорчился, словно усох, и стал походить на ветхую обгоревшую мумию.
Замковая гора исторгла из самых своих недр протяжный стон; земля под ногами заходила ходуном, и трое спасавшихся бегством 'людей попадали в этот момент, как кегли в кегельбане…
Через воронку, образовавшуюся в придонной части нового русла Преголи, в «магистраль» и коллектор хлынула вода вместе с тоннами скопившегося на дне реки ила. Лопнули еще две «перегородки», и чудовищные массы воды, грязи, ила из-за образовавшихся разности глубин и перепада давления хлынули в «секретные» подземелья. От эстакадного моста в западном направлении пошла волна, и еще одна, более мощная, она ощутимо качнула ошвартованные у причалов порта корабли. На какие-то мгновения воронка даже обнажила дно Преголи, но полноводная река постепенно восполнила образовавшийся на этом ее участке дефицит воды.
Еще какое-то время на поверхности реки в сутолоке бродили волны, и эта картинка вызывала недоумение у редких в поздний час свидетелей столь необычного явления — откуда, спрашивается, взялись эти волны в безветренную погоду?
Асфальтовое покрытие на одном из отрезков Московского проспекта зазмеилось трещинами, но полотно и без того было в неважном состоянии, и на эти новые «царапины» вряд ли кто обратит внимание. На набережной в некоторых местах вспучило плитки, но, в сущности, мало-мальски серьезных разрушений на поверхности не было.
Огромный бетонный параллелепипед с толщиной стен — бетон особой повышенной прочности прослоен арматурой — до полутора метров от взрыва практически не пострадал, как и его содержимое, упакованное в сотни герметичных ящиков, хранящихся здесь благодаря четко функционирующим «климатическим» установкам уже десятилетия. Прослоенные глиной недра Замковой горы самортизировали, погасили ударную волну, а хлынувшие в подземные галереи и уровни селевые потоки закупорили тоннами жидкой грязи все пустоты и проходы.
Доступа к подземному сверхтайнику теперь не было ни дл-я кого. Но сам объект никуда не исчез, как и прежде, находился на глубине примерно двадцать метров, укрытый толщей земли.
Тихий и Хакер склонились над отверстием ливневой канализации. Ухватившись за ременную сбрую, выдернули из коллектора на поверхность Рейнджа, затем помогли выбраться Кондору. Последним, как и полагается, поднялся командир спецгруппы. Из отверстия доносился гул подземных потоков. Вода в коллекторе уже достигла уровня в полтора метра, сравнявшись с уровнем поверхности реки, и выше подниматься не будет.
Бушмин навзничь упал на траву. Воздух из его груди вырывался с хриплым посвистом. Для того чтобы выбраться из подземелий, понадобилось действовать на пределе и даже за пределом человеческих сил. Но отлеживаться здесь долго нет времени. Он поднялся и, шатаясь, как пьянчужка, забрался в чрево поджидавшего их здесь микроавтобуса.
На «базу» вернулись уставшие, измотанные до предела, грязные как черти, прокопченные пороховой гарью. Командир сделал ,;объяву: всем привести себя в «человеческий» вид, в темпе собрать вещички, борт уже ждет спецгруппу в Нивенах, вылет назначен на четыре утра.
Бушмин мигом переоделся в «гражданку», отобрал у слегка опешившего Технаря ключи от «Чероки», накоротке обнял изумленную в высшей степени странным его поведением Розанову и уже на ходу крикнул выскочившему из своего «кабинета» Командиру:
— Я отлучусь по делу! А потом поеду прямиком на аэродром!
