Фредерик Дар - Путешествие с трупом
– А вы знаете анекдот про человека, купившего своим детям хамелеона?
Поскольку я не знаю, то отвечаю «нет», а поскольку хорошо воспитан, то не добавляю, что не имею ни малейшего желания его узнать...
Мне надо подумать, а он может идти со своим хамелеоном к чертовой бабушке.
Мы проехали только Бар-де-Дюк, и старикашка хочет как можно дольше посидеть в вагоне-ресторане и окончательно затрахать своего визави.
– Так вот, – начинает он, – один человек покупает своим детям хамелеона, чтобы показать, как это животное меняет свой цвет.
– Очень интересно, – говорю я, погружаясь в океан мыслей...
– Он кладет хамелеона на красную тряпку, – продолжает старикан.
– Кто? – рассеянно спрашиваю я.
Старикашка с четырнадцатью волосками ошарашенно выпучивает глаза.
– Ну... тот человек, – бормочет он.
– Какой человек? – продолжаю я, думая совсем о другом.
– Ну тот, что купил своим детям хамелеона...
Я возвращаюсь на землю, если так можно выразиться, поскольку нахожусь в скором поезде/несущемся по лотарингским равнинам со скоростью сто сорок километров в час.
– Ах да...
Старичок приглаживает свою шевелюру... Я смотрю на его чайник и спрашиваю себя, действительно ли это волосы или он каждое утро рисует себе эти линии тушью.
– Он кладет хамелеона на красную тряпку, и хамелеон становится красным, – продолжает он. – Кладет на черную – хамелеон становится черным... Кладет на кусок шотландской ткани, и... хамелеон взрывается.
При этом старичок начинает хохотать.
– А дальше? – спрашиваю я.
Он становится унылым, как фильм Бунюеля.
– Вы не поняли?.. Хамелеон взорвался... Взорвался потому, что его положили на шотландку – ткань в разноцветную клетку.
Он снова смеется, надеясь заразить меня своим весельем.
– Очень смешно, – мрачно говорю я.
Это его обескураживает. Он насупливается, а я пользуюсь этим, чтобы обдумать свои дела.
Смотрю на котлы: одиннадцать часов. В Страсбур мы приедем сразу после полудня... Только бы успеть! Обидно проделать такой путь за просто так...
Я знаю, что дорога каждая минута. Так сказал большому боссу врач. Наш клиент не доживет до конца дня. Если к моему приезду в нем останется хоть атом жизни, я должен буду во что бы то ни стало вырвать у него его секреты...
Дело началось бестолково, как и всегда...
Один тип, живший в гостинице в Страсбуре, попал в больницу с острым приступом полиомиелита. Его сразу сунули в «стальное легкое». Случилось это вчера вечером. Спасти его уже невозможно, тип вот-вот загнется, если это уже не произошло.
Дирекция отеля собрала его багаж, чтобы отправить в больницу. Среди персонала гостиницы оказался любопытный. Он полез в чемодан больного и нашел там... Угадайте что?
Бомбу, всего-навсего... Не какую-нибудь примитивную самоделку, а клевую штуковину с часовым механизмом, отличным детонатором и прочими удобствами, разве что без центрального отопления, ванной комнаты и туалета.
Естественно, обнаружив такое, парень завопил от ужаса. Явились полицейские, просмотрели бумаги больного, но при нем оказалось только удостоверение личности на фамилию Клюни; как выяснилось, фальшивое. Поскольку в Страсбуре в самое ближайшее время должны начаться международные переговоры о подписании торгового договора с Германией, полицейские сказали себе, что у парня были недобрые намерения насчет переговоров, и известили Секретную службу.
Шеф, у которого нюх, как у охотничьей собаки, отправил на место меня, сказав, что дело настолько темное, что прояснить его может только мастер.
Я начал с телефонного разговора с главврачом больницы ранним утром.
– Этот тип обречен, – сказал он мне. – Он скоро умрет.
– С ним можно разговаривать?
– Нет, он в «стальном легком».
– Установите в аппарате микрофон, чтобы был слышен малейший шепот.
– Он уже не способен даже шептать.
– Его можно «подстегнуть»?
– Возможно, но надо спешить...
– Приготовьте все, я выезжаю, – сказал я. И вскочил в скорый поезд.
Теперь вы понимаете, что старикашка с четырнадцатью волосенками и допотопными анекдотами действует мне на нервы.
Служащий вагона-ресторана как раз принимает оплату счетов. Я бросаю ему две «косых» и говорю, что сдачу он может оставить себе, чтобы его мамочка имела обеспеченную старость, и отваливаю в тот момент, когда отставной лакей предлагает мне рассказать анекдот о двух педиках, которые не ладили между собой, но не хотели разойтись, потому что оба были католиками!
Глава 2
Над Страсбуром, когда я туда приезжаю, светит ласковое солнце. Смотрю на крыши, но аистов там не больше, чем интеллекта в глазах постового полицейского.
Воспользуюсь случаем, чтобы сделать вам одно признание: сколько раз я ни приезжал в Страсбур, я не видел там ни одного аиста.
На площади перед вокзалом стоит черная машина с полицейским за рулем. Тип в шляпе и непромокаемом плаще стоит перед тачкой. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это бравый парень из Секретной службы.
Направляюсь к нему.
– Спорю, – спрашиваю, – что вы ждете меня? Он смотрит настороженно.
– Комиссар Сан-Антонио?
– Он самый.
Агент подносит два пальца с коротко остриженными ногтями к полям своей шляпы.
– Я действительно ждал вас, господин комиссар. И открывает мне дверцу.
– Как Клюни? – спрашиваю.
Он пожимает плечами.
– Когда я уезжал четверть часа назад, он еще жил, но был очень плох... Честно говоря, сомневаюсь, чтобы вам удалось вытнуть из него хоть слово.
– Посмотрим.
Он угощает меня сигаретой, но я отказываюсь: за время пути я и так выкурил две пачки.
Больница находится недалеко. Это унылое серое здание, как и все больницы Франции.
Мой спутник ведет меня по лабиринту коридоров, пропахших эфиром и агонией. Он останавливается перед дверью с надписью: «Вход строго воспрещен» и тихо дважды стучит. Никто не отвечает «войдите», но миленькая медсестра открывает дверь. Маленькая пухленькая блондиночка из тех лакомых кусочков, что так приятно встречать в путешествии.
У нее серьезный вид, причиной которого является присутствие в палате двух мужчин в белых халатах. Если судить по их строгой манере держаться, это медицинские светила местного значения.
Один из них лысый, в очках с тонкой золотой оправой, другой – тощий, с острым носом. У обоих благородная внешность и умные глаза.
Они смотрят на меня с интересом. Им обо мне рассказали, и они знают, что в Секретной службе моя должность соответствует директору клиники, так что они идут ко мне, протягивая руку, с явным почтением...
– Мюллер, – представляется первый.
– Розенталь, – говорит второй.
– Сан-Антонио, – называюсь я и поворачиваюсь к странному аппарату, занимающему центр комнаты.
Не знаю, видели ли вы «стальное легкое». Занятная машина.
Разглядывать пациента в этом железном ящике неудобно. Самое впечатляющее то, что он лежит горизонтально.
Наклоняюсь над стеклянным окошком. Смотрю. Моя первая мысль: никогда раньше я этого человека не видел. Вторая: это не какая-нибудь дешевка. У него умное лицо с правильными чертами, тонкие светлые усы, светлые волосы с проседью.
Вижу, озвучивающая аппаратура на месте.
– Он жив? – спрашиваю.
Это трудно понять, потому что малый абсолютно неподвижен.
– Да, – отвечают эскулапы.
– Что-нибудь говорил?
– Нет...
– Вы можете дать ему стимулятор, чтобы привести в сознание?
– Все готово, – отвечает второй врач, чья фамилия Розенталь Он считает нужным объяснить мне: – Это средство еще не отработано до конца. Я видел; как в Швеции благодаря ему мои коллеги добились заметного улучшения в состоянии больного, но эффект очень кратковременный.
– Это все, что мне нужно, – цинично уверяю я. – Начинайте.
И отхожу в глубь зала.
Оба эскулапа склоняются над маленьким столиком и начинают возиться с пузырьками, ампулами и шприцами
Затем они подходят к жутковатого вида аппарату, открывают люк сбоку и делают пациенту инъекцию, после чего закрывают люк.
– Остается только ждать, – заявляет врач в очках.
– И скоро начнет действовать ваш наркотик?
Они хмурят брови. Мне кажется, они представляли себе аса секретной службы совсем не таким.
– Если этот препарат еще может подействовать, – объясняют они, – мы получим результат в течение часа.
Медсестра сходила за стульями для всей компании, и мы рассаживаемся вокруг адской машины, ловя через стекло возможные реакции малого.
Я пользуюсь этим, чтобы спросить моего местного коллегу
– Вы отправили фотографию и отпечатки этого человека в службу идентификации?
– Да, но на него ничего нет.
– Вы нашли какой-нибудь его след до приезда в отель?
– Никакого. Он приехал на частной машине. Водитель остановился на некотором расстоянии от отеля. Машина черного цвета Но все было настолько обыденно, что швейцар не может припомнить ее марку.
