Константин Козлов - Западня для ракетчика
— Теперь в Черном море главные не мы, а турки, как в шестнадцатом веке.
— Мы этих турок в свое время… — мечтательно затянулся Сомов. — Пошли малым ходом, наши уже косу обошли. Да раньше…
Остаток пути Давыдов слушал лекцию об истории подразделения боевых пловцов Черноморского Флота:
— Нас готовили классно. До сих пор как услышу, что в Союзе армия была непрофессиональная, — в бешенство прихожу. Как нас только не муштровали! Предметов подготовки не перечесть: рукопашный бой, все что стреляет, прыжки с парашютом и без в воду, все, что по морю ходит, что по земле ездит водили, ориентирование на суше и под водой, связь, ведение разведки, выживание в джунглях, тундре, пустыне?
— Пришли.
— Что?
— Пришли, — улыбнулся Давыдов, — извини что оборвал, вот эта бухта.
Они стояли на вершине того самого Серого утеса. Внизу переливалась бирюзой заветная бухта. Никаких следов копателей, только несколько старых кострищ, оставленных туристами или рыбаками, обычный в таких случаях мусор и все. В душе Давыдова росла уверенность, что плита на месте, никто ее не потревожил. Лежит себе на дне и ждет своего часа.
— Ладно, сейчас нашим сигнал дам, — бывший морпех начал свинчивать с донышка сигнальной ракеты предохранительный колпачок.
— Подожди, — остановил его Анатолий, — ракета дымовая или огонь?
— Одиночная, желтого огня.
— Ее не будет видно, попробуем сделать иначе.
Капитан нагнулся и подобрал блестящую крышку от консервной банки, потом прикинул положение солнца и направил на катер обычный солнечный зайчик. Через минуту их заметили. Катер развернулся и вошел в бухту.
— Ты этому где научился? — удивился Игорь.
— В ПВО, там многому учишься…
Давыдов не торопясь стал спускаться к воде. Чувствовал он себя превосходно, несмотря на «лучевую болезнь». Кроме греющего душу азарта кладоискателя, было крайне приятно, что он смог удивить такого «зубра», как Сомов.
ГЛАВА 8.
ПОДВОДНЫЙ ХРАМ.
Нырять решили сразу же, так как к погружению все было готово. Молодежь притаранила все необходимое, и Давыдов с Игорем начали облачаться в акваланги. Пока Сомовы слаженно навешивали снаряжение на бывшего подводного диверсанта, Давыдов несколько замешкался, и на помощь ему пришел Леня Осокин. Чтобы Анатолию было удобнее, парень подхватил баллоны и зашел сзади. С минуту он разглядывал спину капитана, а потом сообщил:
— Кажется, у нас проблема.
— В чем дело, — спросил уже почти готовый к заплыву Сомов-старший.
— Полюбуйтесь, куда ему акваланг навешивать? У него только что кожа не слазит, так все волдырями пошло. Ему в медпункт пора, а не под воду лезть. Как он баллоны потащит? Ему же ремни не надеть.
Сомов глянул и удивленно присвистнул:
— Знаешь, Толька, а в воду тебе лезть и правда не стоит.
Давыдов изобразил неуклюжую попытку оглянуться через плечо. Картина оказалась малоутешительной, взору открылось багровая поверхность с пузырями волдырей.
— Теперь осталось только облезть, — вздохнул Давыдов, потом посмотрел на напряженную физиономию Петра Осокина и принял окончательное решение: — Раз пришли — будем нырять. Правда, придется рубашку не снимать. Цепляйте.
Анатолий растопырил руки и замер в позе пловца на соревнованиях перед прыжком в воду.
— Хорошо, слушай мой инструктаж, — Игорь подошел и помог капитану застегнуть ремни и пояс, — в воде не суетись, хоть глубина здесь небольшая, не спеши погружаться и, тем более, всплывать. Короче, повторяй все за мной, в воде от меня ни на метр. Вопросы?
— Никак нет, вашбродь! — достаточно бодро отрапортовал Давыдов.
— Тогда пошли, — Соков спиной вперед перевалил через борт.
Давыдов плюнул на стекло маски, растер влагу по стеклу, чтоб не запотевало, напялил маску и взял в рот загубник. Осторожно вдохнул. Воздух имел какой-то технический привкус, но в целом — вполне пригодным для дыхания. Капитан шлепая ластами подошел к борту и неуклюже плюхнулся в воду. Сначала перехватило дыхание. Давыдов огляделся, облако пузырьков, вызванных вторжением человека в водную стихию, рассеялось. Вода была прозрачна, лучи солнца пронзали ее почти до самого дна. Слева внизу, пошевеливая ластами, парил Сомов. Давыдов повернул в его сторону. В акваланге он чувствовал себя непривычно, саднило спину и плечи от ремней, но в целом — здорово, ощущение абсолютной свободы, которого не испытаешь, ныряя с маской, дыхательной трубкой и ластами. Приноравливаясь к новизне ощущений, Давыдов осторожно скользнул к бывшему морпеху. Тот осторожно поймал капитана за руку, мотнул головой: «Ну, куда теперь?» Давыдов осмотрелся и уверенно направился к подножию скалы. Дно было усеяно камнями. Их густо покрывали зеленые водоросли и мидии. Пловцы погрузились к самому дну, глубина в бухте не превышала метров пяти, у дна сновали бычки. Наиболее наглые и любопытные подплывали к людям так близко, что, казалось, до них можно дотянуться рукой. Но как только Давыдов пытался сделать это, юркие рыбки тут же уносились прочь. Сомов догнал капитана и помахал у него перед маской рукой: «Не отвлекайся!»
Плиту они нашли минут через десять. Полузанесенный песком кусок мрамора лежал на дне там же, где его в последний раз видел Давыдов. Давыдов попытался встать на дно и взбаламутил тучу песка. Через минуту видимость восстановилась. Плита лежала на дне у самых их ног, поверхность ее покрывала едва разборчивая надпись. Анатолий опустился на четвереньки и провел по поверхности мрамора рукой, на ощупь она казалась совершенно гладкой. Сомов потянул Анатолия за руку: «Все в порядке, давай всплывать». Через несколько минут они вцепились в спущенную с борта металлическую лестницу.
— Нашли? — свесились через борт члены экипажа.
Оба дружно закивали в ответ.
— Давайте наверх! А то мы уже заждались, теперь наша очередь.
— Что, воздух кончается? — сорвав маску, поинтересовался Анатолий.
— Воздуха хватит, просто на первый раз достаточно.
Давыдов снял ласты и стал неуклюже взбираться на борт. Петр и Виктор сноровисто выдернули его на палубу. Следом аналогичным образом на катер попал и бывший морпех.
— Рассказывайте! — не выдержал археолог. — Ну, что вы там видели?
— Все, как он и говорил, зря ты на парня волну гнал, — улыбнулся Сомов-старший.
— Там у самой скалы есть еще и черепки, — напомнил Давыдов.
— Ну, дружище, извини. Не прав был. Теперь все, ты наш клиент! — «ассириец» схватил Давыдова в охапку вместе с аквалангом. Давыдов заорал.
— Ч-черт! Толь, ты извини, совсем забыл. Давай-ка снимай все это дело. Постой, ты ж у нас новообращенный.
— Кто? — не понял Анатолий.
— С аквалангом в первый раз?
— Ну да, я же говорил.
— Сегодня обмываем нового «дайвера», с меня причитается.
— Я еще хочу. В смысле под воду.
— Обязательно, а пока отдыхай.
— Только покажите, куда спускаться.
Сомов-старший подвел археолога к борту и уверенно ткнул пальцем куда-то в водную гладь. Давыдов отметил, что сам он вряд ли смог бы с такой уверенностью указать местонахождение укрытого морем исторического памятника. Пока «Ассириец» обстоятельно и спокойно уточнял особенности предстоящего погружения (куда его только экспансивность делась?), капитан осторожно вылез из ремней. Леня протянул ему чистую сухую тельняшку.
— Пока вместо рубашки.
— Да ничего, я в своей посижу, — стал отнекиваться новопосвященный «дайвер».
— Нельзя, традиция, — вежливо сообщил Сомов-младший, его отношение к капитану кардинально изменилось, можно сказать, на прямопротивоположное.
— Ну, если только традиция, — милостиво согласился Давыдов. — От чая не откажусь, — он продолжал греться в лучах славы.
— Акваланг мне! — скомандовал «царь Ассирии». — Не успокоюсь, пока сам не увижу.
На глубину ушла очередная пара, а Давыдов с колпаком от термоса полным «Эрл Грея» устроился у рубки и занялся созерцанием окрестностей. Рядом устроился Сомов-старший и занялся посвящением Анатолия в тайны декомпрессионных таблиц. Бывший подводный диверсант явно задался целью сделать из Давыдова полноценного аквалангиста.
Снова нырять капитану пришлось уже ближе к обеду. До этого более подготовленная часть личного состава была занята подготовкой плиты к подъему. Пока все занимались, выражаясь морским языком, заведением концов для подъема раритета на поверхность, Давыдову делать было абсолютно нечего, и он зазубрил таблицу декомпрессии. Что откровенного говоря, особого удовольствия не доставило. В промежутках «между уроками» пару раз окунулся, что было несоизмеримо приятнее и, в целях совершенствования личного общеобразовательного уровня, внимательно изучил имеющиеся на борту карты побережья. Тем временем монумент подняли, очистили от песка и водорослей, измерили и сфотографировали. А капитан превратился в лучшего друга семьи Осокиных, стал считаться полезным приобретением. Было единодушно решено пожертвовать оставшийся в баллонах запас воздуха Давыдову для наращивания «воинского мастерства и приобретения, как гласит , , Курс боевой подготовки", твердых навыков и умений».
