Сергей Зверев - Погром в тылу врага
Субъект типа «бомж» выбрался на опушку густого леса в пяти километрах от границы и примостился к поломанному дереву, чтобы передохнуть. Пройденный путь был труден и насыщен досадными лесными препятствиями. Но это был самый безнаказанный способ перейти границу. Он заслужил пятиминутную передышку. На воле было хорошо, дышалось замечательно – субъект сладко потянулся, наполнив легкие экологически чистым воздухом. Остались еще в старушке Европе нетронутые заповедные уголки… Он выглядел причудливо – затертая штормовка невнятной расцветки, седоватый парик, свисающий лохмотьями с головы, драная шляпа полями вниз, брезентовые штаны, заправленные за голенища коротких кирзачей. За спиной болталась вместительная котомка, сделавшая бы честь любому дервишу. Сбривать щетину он не стал – за прошедшие сутки она загустела, засеребрилась и неплохо укладывалась в выбранный образ.
На пару минут он закрыл глаза. Потом открыл, посмотрел на часы. На дворе был понедельник, 16 сентября, семь часов четыре минуты утра. С памятного разговора на гауптвахте прошло чуть более двенадцати часов. Природа оставалась зеленой, но кое-где ее уже помечали вкрапления желтизны и багрянца. Небо затянули дымчатые облака, временами прилетали порывы ветра, трясли листву на кряжистых осинах. Метрах в трехстах правее проходила проселочная дорога. Она петляла в траве, спускалась в низину, тянулась змейкой за березовый околок, позади которого расположился некий населенный пункт. С направлением он не ошибся. Если пойти по проселку, то рано или поздно упрешься в развилку и асфальтовую дорогу, тянущуюся с южного направления. По ней курсируют автобусы и прочий транспорт. Не за горами Домбеле, будь оно неладно…
Напевая под нос «Дан приказ ему на запад…», он начал переоблачаться. Но тут за голенищем что-то отрывисто прогудело и затряслось, массируя икру. Чертыхнувшись, он выудил из сапога старомодный, практически неубиваемый телефон-раскладушку «Филипс», обладающий долгоиграющим аккумулятором. На крохотном экране лаконично высветилось: «Ира».
– Это я, навеки твоя, – ворчливо бросил Максим Болдин.
– Ты где? – поинтересовался Олег.
– Под впечатлением, командир. Вышел из леса, нахожусь в аграрном секторе. Один в поле. Воин, блин… Тут задувают промозглые ветра, и вот-вот пойдет дождь. Картошку, кстати, уже убрали – наверное, голодные были. Нет, я, в принципе, представляю, где нахожусь, но все равно мне тут очень стремно и страшно. Ау, где люди? Ты уверен, что идея добираться до объекта поодиночке была единственно верным решением?
– Не рассуждай, – проворчал Олег. – Ты на верном пути. Только давай без приключений, договорились? Я уже сыт по горло этими приключениями…
Не успел он сунуть телефон за голенище, как на связь вышел новый объект – теперь под ником «Маришка».
– Докладываю, командир, я заблудился, – бодро отрапортовал абонент голосом Гриши Оленича. – До опушки не дотянул, сижу под деревом, грустно очень. Это такое жесткое кидалово… Может, нужно SMS куда-нибудь отправить?
– Встань, человек, и иди, – приказал Олег. – У тебя перед носом поселок, там остановка.
– На автобусе ехать? – встрепенулся Оленич.
– Да хоть на «Булаве»…
Процесс переоблачения продолжался. Трансформация выходила впечатляющей. Брезентовые штаны сменили плотные джинсы – он натянул их на голенища, и кирзачи уже не смотрелись столь вызывающе. Верхняя одежда в скрученном виде, включая парик, отправилась в котомку, которая чудесным образом перевоплотилась (после выворачивания) в аккуратный рюкзак. Шляпу сменила кепка с козырьком наподобие конфедератки, штормовку – серая ветровка. Щетина осталась на месте, но в новом образе она смотрелась тоже уместно.
– Секс-символ, блин, – проворчал Олег, изучив частично свое отражение в глянцевой поверхности мобильника. Он закинул за спину рюкзачок, сунул руки в карманы и, продолжая насвистывать «Уходили, расставаясь, покидали отчий край…», независимой походкой зашагал вниз с холма.
Он одолел по полю метров триста, наслаждаясь запахом луговых трав, когда опять сработал мобильник и в эфире возник третий участник группы – под кодовым именем «Марик».
– Все в порядке, шеф? – нейтральным голосом осведомился Шура Крутасов. – Давненько от вас ничего не слышно.
– Да, все на мази, – подтвердил Олег. – Ты где?
– Не знаю, – похмыкал лейтенант. – Нахожусь в опрятном и, по ходу, безымянном поселке. Здесь имеется остановка, а при ней круглосуточный магазин. Пью кофе.
– Ничего ты упахал, – присвистнул от удивления Олег. – Неужели так страшно было, что бежал во всю прыть?
– Десантник страха не ведает, – отрезал Крутасов. – Просто не люблю ходить медленно. Меня и жена, когда мы с ней гуляем, вечно за шиворот хватает – мол, куда несешься? Скучно здесь, командир. Продмаг закрыт, но почему-то открыта книжная лавка. Ближайший автобус до Такспилса будет через двадцать минут. Слава богу, что латыши пользуются теми же цифрами, что и мы, – а то бы ни хрена не понял… Ума не приложу, чем заняться.
– Только не *censored*гань, – предупредил Олег. – В книжную лавку зайди, купи себе сборник любовной лирики.
Крутасов хохотнул, потом последовала долгая пауза. Олег забеспокоился.
– Ты здесь, Шура?
– Да, я еще не уехал, – отозвался офицер. – Местный нищий привязался, просит подать на новую печень. Говорит, что он здесь первое лицо в государстве. С конца. На чисто русском шпарит, представляешь? До чего довели наших соотечественников, фашисты проклятые… Знаешь, у меня сердце растаяло, я дал ему пятьдесят лат. Он так быстро убежал, похоже, обиделся. Я, наверное, мало ему дал?
– Запомни раз и навсегда, Шура, – назидательно сказал Олег, – латвийская валюта – одна из самых тяжелых валют в мире. Лат тяжелее доллара, тяжелее евро и даже тяжелее английского фунта стерлингов. Один латышский лат примерно тянет на шестьдесят рублей.
– Да иди ты, – удивился Крутасов. – Постой, – забеспокоился он. – Это что же получается – я дал этому прохиндею три тысячи российских рублей? – В голосе товарища забилась паника.
– Только не вздумай его преследовать, – предупредил Олег. – Легко пришли, легко ушли. Это все равно не твои кровные.
– Вот черт… Знаешь, командир, мне всегда не везет с деньгами. Ладно, шут с ними, у меня еще есть несколько похожих бумажек…
– Ты, кажется, голос понизил? – насторожился Олег.
– Ну, есть такое дело… – глухо шептал Крутасов. – В данный момент мимо застекленной забегаловки, где я сижу, невыносимо медленно тянется полицейская машина… В ней сидят два фраера в форме, и оба смотрят на меня… Подожди, сейчас я сострою соответствующее законопослушное лицо… Фу, проехали, черти… Ну вот, теперь буфетчица на меня пялится. Щупленькая такая, центнера полтора… А этой-то чего надо? Слушай, она так смотрит, словно у меня на лбу выдавлены крылышки ВДВ.
– Предложи ей стать твоей девушкой, – усмехнулся Олег. – Только близко к себе не подпускай, маньяк несчастный. Ладно, выпутывайся. Между прочим, я вас предупреждал, что здесь опасности на каждом шагу.
Товарищей основательно разбросало вдоль границы. Возможно, идея переходить кордон порознь и имела ряд существенных недостатков, но положительные нюансы в ней тоже присутствовали. Во-первых, менее заметно. Во-вторых, пусть уж спалят кого-то одного, чем всех. Дорога, заросшая чертополохом (явный признак, что ей практически не пользуются), втягивалась в березовые перелески. Поселок остался слева, заходить в него смысла не было. Дорога подступила к обрыву, а тот постепенно сглаживался, и под ним подрастали деревья. Зажурчал ручеек и вскоре превратился в мелкую, пронзительно прозрачную речушку, бегущую по отполированным камешкам. Запасов воды с собой не было. Олег сошел с дороги, пробился через мелкую еловую поросль и, сев на корточки, от души напился, а потом наполнил фляжку. Природа просыпалась, уже чирикали пташки, прыгали с ветки на ветку. Закончив свои дела, он встал и обнаружил, что в двух шагах, на краю травянистого обрыва, примостилась крохотная палатка и из нее высовываются две заспанные физиономии – мужская и женская. Подростки лет по семнадцать – судя по всему, недавно проснулись. Олег приветливо улыбнулся. Те отозвались тем же, а паренек еще что-то спросил. С латышским языком у капитана Веренеева было, мягко говоря, не очень. Он сделал свою улыбку еще ослепительнее и произнес на вполне сносном английском:
– Доброе утро, ребята, я вас совсем не понимаю. Вы говорите по-английски?
– Да, мы его учим, – жутко коверкая слова, отозвался паренек. Девчушка активно закивала, и вместе с головой затряслась тугая косичка. – Вы идете из Варду?
– Я иду из России, – добродушно откликнулся Олег. – Американский шпион Джон Трумэн, имею честь представиться. Остановка далеко, ребята?
