Александр Тамоников - Коридор без света
— Так тебе известно о трагедии на реке?
— Отвечай на вопрос, Галал, как случилось, что Файсас опрокинул лодку?
— А кто тебе сказал, что он ее опрокинул? А?! Ну конечно, все тот же Сангал! Но, пожалуйста, не гневайся и выслушай, что скажу я.
— Говори, — уже заметно другим, более спокойным тоном приказал Хатини, и это был добрый знак.
Джавар, бессовестно искажая действительность, изложил главарю свою версию произошедшего на Пяндже, закончив словами:
— Так что обвинения в мой и Ремизи адрес совершенно безосновательные. Мы делали то, что и должны были делать. А информация о якобы принявшем наркотик Файсасе — ложь. Я сам своими глазами видел, как он пытался справиться с лодкой. И это ему удалось бы, если бы не роковая случайность — две огромные волны, таких я прежде на Пяндже не видел никогда, выбили из его рук весло. А без него Файсас уже ничего не смог сделать.
— Тогда почему ты, оповещенный об изменении погоды, решил начать переправку?
— Я принял это решение, согласовав его с Сангалом, — все так же бессовестно лгал Джавар. — Конечно, сейчас Сангал будет все отрицать, как он признается в том, что дал добро на переправку, поставив сообщение таджикских синоптиков под сомнение? Ведь тогда в происшествии есть и его вина, а значит, ни о каком возмещении ущерба и речи быть не может. Сангал обманывает тебя, Асад, и делает это намеренно.
— Все сказал? — спросил Хатини.
— Все!
— Передай трубку Ремизи, он наверняка рядом с тобой.
— Передаю!
Ремизи взял трубку. Так как разговор пошел на пониженных тонах, Джавар включил громкую связь, чтобы слышать разговор.
— Ремизи на связи, господин Хатини.
— Ты слышал слова Джавара?
— Да.
— Подтверждаешь их?
— Да. Мы вместе контролировали акцию и во время переправы находились у реки. Все происходило, как всегда.
— Где конкретно вы находились? Таджики не видели вас.
— Они и не могли увидеть, потому что мы смотрели за лодкой из пещеры, назвать ее местоположение?
— Не надо. Значит, ты тоже считаешь, что Сангал врет?
— Смотря в чем. В том, что лодка опрокинулась, — нет, а вот в том, что Файсас находился под наркотиками, — да. По крайней мере, ни я, ни мой наблюдатель никаких признаков наркотического опьянения у Файсаса не заметили.
— Значит, несчастный случай?
— Да.
— Где твой наблюдатель?
— В селении, вызвать его?
— Не надо. Если вы сговорились, ничего нового я не услышу. Хоп, принимаю вашу версию, но предупреждаю, появится в дальнейшем информация о том, что вы оба говорили неправду, я прикажу казнить вас. Джавар пусть едет в Рахнуд, ты же готовь своих курьеров и сам будь в готовности принять новый товар. Мы должны Сангалу, а по долгам надо платить.
— Я все понял.
Хатини отключил станцию. То же самое сделал и Джавар, после чего одобрительно посмотрел на Ремизи:
— Молодец, Саид! Теперь свой диктофон можешь выбросить. Хатини не простит лжи.
— Как знать, возможно, не простит, но и тебе, уважаемый Галал, не поздоровится, если запись попадет к Хатини. Так что я не буду выбрасывать запись. Если тонуть, то вместе. Как Файсас с Нури.
— Или выплывать, что гораздо лучше. Ты умен, Саид. С умным человеком всегда можно договориться.
— Ты слышал, что приказал Хатини?
— Слышал. Сейчас поеду.
— Как думаешь, он сам не заявится сюда?
— Вряд ли, иначе уже приехал бы. А там, кто его знает, Асад в последнее время стал нервным. Но чем грозит его приезд, если наблюдатель даст такие же показания, как и мы?
— А носильщики? Ты забыл о них.
— Что носильщики, они принесли товар, уложили в лодку и ушли.
— Но они знают, что нас в тот момент у реки не было.
— Значит, поговори и с ними. А лучше отправь их куда-нибудь на время. Для работы у тебя людей и без них достаточно. В общем, это твои дела. Я поехал, мне еще предстоит трудный разговор с Хатини.
— Не забывай о моих условиях.
— Асад может снять с тебя долю, но не волнуйся, я тебе все верну.
— Хоп!
— Это ты тоже записал?
— Конечно. Я все записал.
— Смотри, как бы эта вредная привычка не погубила тебя.
Ремизи поднял глаза к потолку, провел ладонями по щекам:
— Все и вся в руках Всевышнего. Как он решит, так и будет.
— Верно. Береги себя, Саид.
— И ты береги, Галал.
— Проводишь?
— А надо?
— Пожалуй, нет, машина рядом, дорогу я знаю. До свидания, Саид!
— Счастливо.
Джавар уехал. Ремизи вызвал Алима и носильщиков.
Часом ранее в районе ответственности шестой пограничной заставы Каратульского погранотряда республики Таджикистан
Шквал ветра, внезапно налетевший на Пяндж, так же внезапно стих.
Пограничный наряд, несший службу на участке изгиба реки, без труда увидел плывущую к берегу перевернутую лодку, о чем старший наряда тут же сообщил дежурному по заставе. Дежурный набрал номер начальника, но капитан Мубим Эргаш не ответил. Тогда дежурный прапорщик воспользовался сотовым телефоном. Мобильный номер начальника заставы и его заместителя были внесены в дежурный журнал. Вызывать пришлось несколько раз. Наконец недовольный голос прошел в динамике:
— Какого черта, прапорщик?
— Господин капитан, на реке замечена перевернутая резиновая лодка.
— Лодка? Откуда она взялась?
— По докладам наряда, из-за изгиба реки. А до этого по Пянджу прошел настоящий ураган. На реке таких волн на моей памяти не было.
— Где конкретно сейчас находится лодка?
— Ее несет к нашему берегу. Это может быть провокация!
— Какая, к шайтану, провокация? Или ты думаешь, что под лодкой афганские аквалангисты?
— А разве это невозможно? По инструкции я должен отправить к месту нарушения мобильную группу.
— Ну если должен, то посылай?! Хотя нет, не надо. Подними заместителя, пусть возьмет пару бойцов и выйдет к берегу. Наряду прикрывать группу. Задача: вытащить лодку на берег, осмотреть содержимое, да и саму лодку доставить на заставу. Оперативному дежурному отряда не докладывать, нечего по пустякам беспокоить начальство.
— А если обнаружим оружие или наркотики?
— Где? Лодка перевернулась, если что-то и было в ней, то ушло на дно. Но, скорее всего, ее сорвало с афганского берега. Если так, то заберем ее себе. А с начальством поговорю я. Поднимай заместителя.
— Вы подъедете?
— Придется. Еще раз повторяю, никаких докладов в отряд.
— Есть, господин капитан.
Эргаш выключил телефон, закурил сигару, обдумывая ситуацию, затем снова взял трубку и набрал номер:
— Хурам? Капитан.
— А?! Это вы!
— Это я! Скажи-ка мне, Хурам, что за лодка вышла к заставе из-за изгиба, где я обеспечил вам «коридор»?
Человек Сангала, договорившийся с пограничниками, вздохнул:
— К сожалению, капитан, это та лодка, ради которой мы и делали «коридор».
— Но вас же предупреждали, что через Пяндж идти сегодня опасно?
— Переправа — не мое решение, скажите лучше, в ближайшие дни вы сможете организовать еще один «коридор»?
— Нет, это ты мне скажи, сколько человек было в лодке, сколько груза? Какого, я не спрашиваю, это и так понятно.
— В лодке были два курьера, они утонули. Товар? Да какая вам разница, сколько его было?
— Товар ладно, но утопленники могут всплыть.
— И что? Это же афганцы. Кто знает, почему они пошли по реке именно сегодня? Причем не пересекая условной линии границы.
— Ладно. Плевать на них. Но то, что у вас не состоялась сделка, никак не касается моего вознаграждения.
— Само собой.
— И впредь думайте черепами, прежде чем посылать своих курьеров через бушующий Пяндж.
— Извините, это наше дело. Вы не ответили на вопрос о дополнительном «коридоре».
— Привезешь деньги, решим этот вопрос. И деньги сегодня же! Сумма та же.
— Значит, я могу доложить господину Сангалу, что «коридор» будет?
— Можешь, но точной даты называть не следует. Мне надо определиться.
— Ну да, конечно, вы же не на заставе, а у очаровательной Ситоры.
— Вы следите за мной?
— Конечно.
— Какого черта?
— Таков приказ Сангала. Я думаю, что это страховка на тот случай, если вы вдруг решите разорвать наше взаимное сотрудничество.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я ничего сказать не хочу, господин капитан, я всего лишь высказываю свои предположения.
— Что за предположения, Хурам?
— Ну, думаю, если вы решите выйти из игры, то вас просто уберут. Но это лично мое предположение.
Эргаш бросил окурок в цветочный горшок, туда же сплюнул:
— А тебе не кажется, что это очень опасные игры, Хурам? Я все же офицер пограничной службы, за мной стоит государство, вы же — обычные бандиты.
— Зачем оскорблять, капитан? Мы не бандиты, и у нас сил не меньше, чем у тебя. Так что не надо развивать эту тему. Деньги будут. Нам надо дружить, капитан. Зачем враждовать? Столько лет воевали, столько людей потеряли. Надо в мире жить. И жить достойно. Кстати, жена еще не родила?
