Фридрих Незнанский - Клуб смертельных развлечений
Тот только махнул рукой: отстань, мол, не до того сейчас.
По дороге адвокат позвонил Грязнову-старшему:
— Вячеслав Иванович, это Гордеев. Есть кое-какой след, но, похоже, ФСБ нас опередило.
Начальник МУРа выругался так, что сотовая связь еле выдержала. Его любовь к органам госбезопасности была хорошо известна.
— Я немного лажанулся, надо было прежде вас попросить. Вы можете узнать, кто такой майор Игнатьев и на какой козе к нему подъезжать?
— Попробую, — буркнул начальник МУРа. — Сколько времени есть?
— Минут пятнадцать…
Грязнов-старший выругался вторично и отключился, а Гордеев выругал себя самого: ведь можно же было и гораздо раньше насчет Игнатьева справки навести, в самом деле.
Когда Гордеев уже парковался возле «Распутина» (зафиксировав, что три черных «ауди» с фээсбэшными номерами были по-прежнему здесь), Вячеслав Иванович наконец перезвонил.
— Значит, так. Все могло быть и хуже. Игнатьев Виктор Викторович, тридцать девять лет, толстый, активный, вдумчивый, короче — полный мудак на нашу голову.
— Ну спасибо, утешили, — поблагодарил Гордеев, глядя, как уже припарковавшийся Денис направляется к нему.
— Но это ничего. Главное, что он — подчиненный Иванчука. Знаешь Иванчука?
— Шахматист, кажется, такой есть, — неуверенно сказал Гордеев, понимая всю абсурдность этого тезиса: майор ФСБ Игнатьев — подчиненный международного гроссмейстера Иванчука. Высший класс работа, ничего не скажешь.
— Сам ты шахматист! Иванчук — это полковник такой в ФСБ, единственный приличный там человек, по крайней мере, мне других не встречалось. Как-то работали вместе… А что еще более ценно — он с Турецким вместе работал, на деле об авиакатастрофе,[4] слышал? Да не важно это все! Важно, что Иванчук — босс Игнатьева, счастливое совпадение. Но он сам сейчас в больнице, в ЦКБ, не знаю, что с ним случилось. Мне обещали, что ему передадут, что я звонил. Я с ним переговорю, и тогда, может, дело в другом режиме пойдет, не так жестко. Усек?
— Усек. А что с Игнатьевым, как мне себя вести?
— Нахами, — посоветовал начальник МУРа.
— То есть? — опешил Гордеев.
— Нахами и все. Это его выбьет из колеи до того момента, пока мы Иванчука не подключим. И знаешь что? Можешь ему даже по морде съездить.
— Вячеслав Иванович, вы в своем уме?!
— Делай что говорю, — рассердился генерал. — Дай толстяку в морду, от него не убудет.
— Я же лицензию потеряю! — взвыл Гордеев.
— Я тебя к себе на работу возьму, если что, — посулил Грязнов-старший. — Ты же следователем был когда-то, значит, и опером потянешь. Подучишься, конечно, немного…
— На сто долларов в месяц?!
— Ты Турецкого хочешь вытащить или нет, умник? Тогда слушайся старших.
…Когда Гордеев поднимался по ступенькам в «Распутин», в глаза ему бросилось объявление:
… ПРОВОДИТСЯ ПОСТОЯННЫЙ НАБОР ТАНЦОВЩИЦ
Минимальная з/п $2000.
Бесплатные услуги:
— маникюр/педикюр
— терапия
— солярий
— визажист
Справки по телефону…
Едва они с Денисом вошли внутрь, предъявив свои корочки, их встретил пронзительный вопль:
— А сейчас пятьдесят ошеломляющих танцовщиц на ваших глазах снимут с себя новейшую коллекцию мужских костюмов «Патрик Хелман»! Вау!
Гордеев даже чуть присел, настолько это было неожиданно — в середине дня, едва войдя с сырого воздуха в полутемное помещение, услышать вот такое. А Денис захихикал и схватил его за локоть.
— Да не так, не так! — раздался рассерженный вопль. — Ты можешь тенором, тенором, я говорю, а не фальцетом?! Ты что, педик, что ли?!
— Я мороженого переел, простудился…
— А мне плевать! Не можешь тенором, выкатывайся к чертовой матери!
— Могу!
— Так давай!
— А сейчас пятьдесят ошеломляющих танцовщиц на ваших глазах…
— Тенором, твою мать!!!
— А сейчас пятьдесят…
Это была репетиция какого-то грядущего действа.
Кругом кипела работа. Почему-то переносились столики с места на место, шел монтаж новой сцены, иллюминации. Классические «люди в черном» — порядка десяти секьюрити — неподвижно стояли по периметру главного зала. Вот появился Федор, окинул происходящее придирчивым взглядом и скрылся в мужском туалете. Денис с Гордеевым немедленно направились туда.
— Мы тут сами смахиваем на двух педиков, — доверительно шепнул Денис.
— Пошел ты…
— Люблю, когда ты ругаешься, дорогой, — нежным голоском проворковал Денис.
В туалете Федор мыл руки. Не глядя в их сторону, пробормотал:
— Спуститесь этажом ниже, через бильярдную — выход к компьютерному залу. Игнатьев там.
Гордеев так и сделал, а Денис, на всякий случай, остался в бильярдной.
Гордеев без стука вошел в помещение, освещенное по всему периметру лампами дневного света. Компьютеров здесь было всего два, они стояли рядом, и за одним из них трудился толстый человек лет под сорок с выпяченной верхней губой. Гордеев заметил еще одну дверь, она вела в помещение, где контролировалась аппаратура для видеосъемки. Толстяк что-то бесконечно переписывал с компьютера, меняя дискеты и диски один за другим.
— Виктор Викторович, — негромко сказал Гордеев, и толстяк вздрогнул, как от удара плетью. Очевидно, он был уверен, что он тут совершенно один. — Вы думаете, вы взяли след, да? — насмешливо поинтересовался Гордеев.
— А… вы кто? — опешил Игнатьев. — Вы как сюда вошли?
— Допустим, вы участвуете в соревнованиях и обогнали бегуна, занимающего вторую позицию, — быстро проговорил Гордеев. — Какую позицию вы теперь занимаете? Отвечать не раздумывая!
— Первую, — машинально ответил Игнатьев. — Но…
— Неправильно! Вы обогнали второго бегуна и заняли его место, так что вы теперь на второй позиции. Попробуйте не ошибиться во втором вопросе.
— Да остановитесь же! — разозлился Игнатьев, поднимаясь на ноги. — Я вас сейчас арестую!
— Кишка тонка. Я член Московской коллегии адвокатов. За что вы собираетесь меня арестовать, любезный Виктор Викторович? Это я выдвину против вас обвинение, что вы мешаете мне получить доступ к информации о моем подзащитном.
— А, — свиные глазки майора сузились. — Кажется, понял… это вы защищаете Туре…
— Может быть, у вас получится с другим вопросом? У отца Мэри есть пять дочерей: Чача, Чече, Чичи и Чочо. Вопрос: как зовут пятую дочь? Отвечайте не раздумывая, от этого зависит ваше здоровье.
— Что?! Да как вы смеете…
— Отвечайте, Виктор Викторович, — неожиданно ласковым голосом сказал адвокат, — ну пожалуйста… — Гордеев даже умоляюще сложил руки. С одной стороны, ему было страшновато: все-таки с огнем играл, с другой — он уже искренне забавлялся.
— Ну… может быть, Чучу?
— Конечно нет, тупица вы эдакий! Вспомните условие: «У отца Мэри пять дочерей». Конечно же ее зовут Мэри.
— Послушайте, вы, — прошипел побагровевший Игнатьев, — во-первых… во-первых… — Возмущение его было столь велико, что он не мог выбрать какую-то одну причину. Он сунул правую руку в карман.
Черт его знает, что там фээсбешники носят в карманах…
Гордеев быстро подошел вплотную и коротко ударил его под вздох. «Что я делаю, а?! — подумал Юрий Петрович, восхищаясь собственной наглостью. — Может, я камикадзе? Завтра буду соседом Турецкого по камере. Грязнов сказал: нахамить. Я и нахамил. Пожалуй…»
Игнатьев тем временем как рыба ловил ртом воздух, опрокидываясь обратно в компьютерное кресло. Правая рука выскочила из кармана, роняя на пол компактный электрошокер.
Ага, не зря мы его приложили…
— Давайте как-нибудь побеседуем в более официальной обстановке, — шепнул Гордеев в розовое ухо майора. — Скажем, вызовите меня на Лубянку как защитника господина Турецкого. Я буду просто счастлив.
Гордеев пулей выскочил в бильярдную и показал Денису, что надо сматываться. Вскоре они были уже на улице в своих машинах и разъезжались в разные стороны.
Через несколько минут оголтелой езды куда глаза глядят (точно сегодня напьюсь, решил Гордеев) его подрезал неизвестно откуда выскочивший джип Дениса. Выскочил и стал намертво. Денис вышел из машины и подошел, весело покручивая ключи на пальце.
— Юрка, ты так и не сказал, что там случилось с этим парнем?
— С каким еще парнем, — буркнул Гордеев, намертво вцепившийся в руль. — Я от вашей семейки с ума сойду.
— С тем, которого ты защищал, — напомнил Денис. — С Фединым братом, иск против домоуправления, помнишь? Вы его выиграли?
— А, — хмыкнул Гордеев, — выиграли, выиграли. Доволен?
— Ну расскажи, — не отставал Денис. — А я тебя ужином угощу. А знаешь что? Поехали назад, в «Крымский»! Чем плохая мысль?
Гордеев подумал, что мысль, в самом деле, вполне достойная, в подтверждение чего официант с внешностью английского дворецкого оказался абсолютно счастлив их повторному визиту. Они не стали изобретать велосипед и повторили свой же дневной заказ, только поменявшись блюдами.
