Валерий Рощин - Масштабная операция
Он помолчал немного, отворотив взор куда-то в светлое небо. Желваки на скулах заходили ходуном…
— Вон пичуги — летают себе, — уже спокойнее молвил снайпер, — и знать не знают ни о каких государствах. Пришла пора — полетели на юг. Согрелись там до весны — вернулись обратно. И нету им дела до всяких границ, визовых отделов, таможен и прочих дурацких условностей, придуманных исключительно чиновниками, чтоб им же самим вольготней существовать на этом свете. Господи, как надоело все! И что же за наказанье было уродиться на этой одной шестой части суши?! Почему не в пяти других?..
— Одним словом, ты просто спровоцировал бегство одного из них, — кивнув с пониманием, сделал вывод Гроссмейстер.
— Так точно, товарищи старшие лейтенанты, — устало отвечал Серега, убедившись в совершеннейшей непробиваемости нынешних собеседников. Нервным щелчком он вышиб из пачки следующую сигарету, что мало вязалось с привычкой курить редко — по две-три сигареты в день, и, подпалив ее зажигалкой, сухо молвил: — Я не великий мастак облекать думки во всякую там фигуральную форму. Я по-простому вам так скажу, что и вы, ядрен-батон, о красоте забудете!
Сделав подряд несколько глубоких затяжек, он шумно выдохнул дым и произнес дальнейшие фразы тоном абсолютно убежденного в собственной правоте человека:
— Автомат в грузовике — налицо. Факт попытки совершить побег после его обнаружения — тоже. Ну и хренушки им вместо уголовного дела! Коль в стране законы пишутся ради марания бумаги, то и нам на него нагадить и позабыть! Вот так-то братки, и по-другому тут никогда не повернется. Это правозащитники из далекой Москвы, да фантазеры европейского происхождения свято верят, будто в Чечне можно решить по-доброму. А на самом деле с волками можно только по-волчьи. У них и на гербе-то волчара нарисован. Всё, я пошел…
Измотанный беседой с непонятливыми офицерами, рассерженный прапорщик развернулся и пошел прочь. Однако скоро остановился и, повернувшись, назидательно добавил:
— Посмотрим, что вы скажете через годок-два. Гусей по осени считают!..
Теперь уж точно было сказано все, и снайпер быстрым шагом скрылся из их поля зрения…
Картина того расстрела долго и в красках являлась в воспоминаниях Стаса и Сашки. Сложно сказать, насколько в последующих командировках огрубела их чувственность и притупилась природная жажда справедливости. Сообразуясь с собственными понятиями о чести, все последующие годы Торбин с Воронцовым воевали исправно: убивали «духов» всеми доступными на войне способами. Убивали изощренно, грамотно, с использованием полученных ранее знаний и накопленного опыта. Убивали, не влезая в высокие материи; не веря ни единому слову лживых политиков; не вспоминая Истории и не ведая жалости. Убивали, потому что те убивали их друзей и мирных сограждан; потому что сам были гражданами России; потому что долгие годы осознанно шли к этому ремеслу.
Но, похоже, предсказания Шипилло о неминуемой перемене в мозгах двух молодых людей не очень-то сбывались — не жалея противника в открытом бою или жесточайших рукопашных схватках, участия в подобных провокациях, они старательно избегали.
А днем позже — в начавшейся рано утром операции по устранению эмира Дукузова, Станислав спас жизнь товарищу по оружию — Александру Воронцову…
* * *Щербинин вел свою команду точно по тому же маршруту, где несколькими часами ранее прошли бойцы первой группы. Отклонения если и случались, то были кратковременными и небольшими — на какие-нибудь десятки метров. В подобные моменты полковник останавливал идущих позади него, детально изучал местность и неизменно находил следы людей Гросса. Так произошло и с отвесной скалой, вставшей на пути обоих отрядов.
— Ну, что думаешь, Константин Николаевич? — вполголоса спросил старый вояка у майора, когда они подползли к расколотой надвое плоской глыбе, венчавшей вершину крутояра. — Каковы были их дальнейшие действия?
Тот внимательно осмотрел окрестности и так же негромко отвечал:
— Для спуска в этом месте нашим штатным снаряжением не обойтись — потребуется специальное. Вероятно, они нашли более подходящий участок.
— Резонно. К тому же отсутствуют потертости от капроновых фалов на ближайших деревьях. Тогда давай сделаем вот что: пошли-ка по паре человек в обе стороны — пусть аккуратно поищут низину. Сдается мне, и Торбин поступил аналогично…
Спустя два часа бойцы, ушедшие влево от глыбы, вернулись и доложили о найденной на удалении нескольких километров ложбине, где отвесная стена ниспадала до приемлемой высоты. Часом позже вся группа добралась до искомого местечка.
— Портнов, займи позицию в глубине леса — метрах в тридцати. Остальные готовятся к спуску — времени в ожидании темноты терять не позволительно, — приглушенно, но четко отдавал распоряжения Юрий Леонидович и, обращаясь к майору, добавил: — Давай-ка осмотримся.
В правильности выбора направления движения и района преодоления естественного препятствия, офицеры убедились достаточно быстро. Трава была повсюду примята; кора на стволе и толстом горизонтальном суку дерева, росшего в трех метрах от пропасти, сохранила следы от прочных веревок; на самом же каменистом срезе края ущелья виднелись свежие выбоины.
— Как только спустишься, поднимись на сотню метров по противоположному склону, затаись и следи за обстановкой, — наставлял Щербинин пулеметчика, поправляя его снаряжение.
Первый спецназовец успешно миновал опасное препятствие и обосновался, прикрывая других, на указанном расстоянии. Через пару минут условный сигнал подал снизу второй боец. Третьим нисхождение совершал Сомов. Лицо его побледнело, взгляд сосредоточенно метался по натянутым фалам и страховочным устройствам, однако трепет он ревностно маскировал и старательно выполнил все рекомендации полковника. Командир бригады присоединился к группе последним, разрешил желающим покурить «в кулак», а сам тщательно осмотрел дно ущелья…
К полудню семь человек второго отряда были готовы к дальнейшему переходу.
— Где там засел наш пулеметчик? — поинтересовался Юрий Леонидович у Портнова.
Сержант негромко свистнул. Через секунду откуда-то сверху послышался ответ.
— Отлично. Он ждет нас, — Щербинин подхватил свой универсальный АК-105 и направился на звук. Остальные тронулись за ним.
Один за другим и шаг в шаг они поднимались по пологому склону, покрытому густыми зарослями, пока не увидели товарища, выбравшего для скрытого дозора неплохую позицию — за каменистым бугром промеж двух толстых буковых стволов.
— Пристраивайся, — указал пожилой мужчина на хвост колонны и, закинув укороченный автомат за спину, повелел: — Сержант за мной, остальные следуют на дистанции тридцать метров.
— Одну минутку, — неожиданно тронул его за локоть Константин Николаевич. — Вам не кажется подозрительной эта груда камней?..
Бесформенного природного камня — от исполинских валунов до небольших булыжников в лесу находилось множество, и покоилась твердая порода повсюду, но сейчас комбриг остановился и с интересом взирал на обнаруженную дотошным оперативником странность. Действительно, время могло нещадно дробить и стирать в пыль овальные глыбы, превращать в мельчайшие частицы окружающего ландшафта остроконечные скалы, однако останки их быстро затягивались бархатистым мхом, покрывались слоями листвы и буйной растительностью. Пулеметчик же нашел временное прибежище за многоярусным сооружением, навряд ли созданным природой.
Не мешкая, майор подошел к холму и стал с необычайным проворством обследовать его.
— Камни уложены совсем недавно, — заключил он. — Ну-ка помогите…
Сержант настороженно вглядывался в темнеющий лес. Двое молодых парней во главе с Сомовым споро разбирали небольшой курган, другие же с тревожным ожиданием взирали на их занятие. Кажется, все уже догадывались: вынужденная заминка, связанная с необычной находкой, не одарит хорошей вестью. И когда из-под камней показалась выкрашенная в темно-зеленый цвет кроссовка, кто-то из бойцов, узнав принадлежность элемента экипировки, трагически прошептал:
— Ромич… Это Ромка Деркач!
Закончив осмотр трупа, бывший сыскарь объявил:
— Больше переломанных костей, чем целых; пробита голова; ссадины и порванная в двух местах одежда.
Щербинин только что сделал последнюю затяжку зажатой в кулаке сигаретой, ловко — так чтобы предательски не мелькнул огонек, передал бычок ожидавшему своей очереди бойцу и скомандовал:
— Сержант, возьми троих ребят, вернитесь к скале и досконально обшарьте там все.
Четверо бойцов исчезли за кустами, майор же, приблизившись к командиру бригады, признался:
— И я почти не сомневаюсь, что он сорвался при спуске. Полученные им повреждения говорят сами за себя.
