Михаил Серегин - Прекрасная попрошайка
Она просмотрела все шахматы, которые решил показать ей Александр Евгеньевич.
– Это все? – спросила она.
– Ну почти, – согласился Салов. – Здесь вся моя жизнь. У меня есть еще несколько фигур, которые одно время могли стоять на столах, игровых досках, принадлежавших очень богатым людям. Я покажу вам их, но, честно говоря, вы первый человек из тех, кто не приходится мне родственником и кому я решился показать эти вещи. Если вы спросите почему, я отвечу вам, что вы мне нравитесь. – При этом он смотрел на Дарью по-молодецки похотливо. Она не ожидала такой прыти от старика.
Он подошел к серванту, достал из небольшой вазочки ключ, затем открыл им старый комод, выдвинул самый нижний ящик и достал оттуда небольшую коробочку. Дарья была заинтригована и поспешила подойти к столу, на свет, туда, куда хозяин вынес свое сокровище. Салов вытащил две маленькие фигурки человечков. Дарья, увидев желтый цвет, тут же воскликнула:
– Это же золото!
– Да, – согласился Салов, – чистое золото. Они достаточно миниатюрны. Я до сих пор не знаю, в каком веке они сделаны, в какой стране. Это, судя по всему, слон.
Он передал ей маленькую, чуть больше половины мизинца фигурку. Дарья повертела ее в руках. Она действительно отдаленно напоминала обычного слона, к которому привыкли современные игроки.
– А вот это – пешка.
Следующая статуэтка была более похожа на обычную капельку на подставке. Если бы не материал, из которого были сделаны фигуры, то ни о какой ценности, наверное, речь не шла бы потому, что работы как таковой тут было не очень много. Она повертела в руках крошечные фигурки и отдала обратно.
– Я, честно говоря, люблю золото, – призналась она, – оно притягивает. А как они к вам попали?
– Да, в общем-то, с них все и началось, – загадочно произнес старик, – в сорок пятом мы вошли в Венгрию, и, буду честен с вами, это военный трофей. Наше отделение заняло замок, и мы разбрелись по нему кто куда. В одной из комнат я нашел большой шкаф. Взломал его. Там было большое количество каких-то коробок, ну и я все это выкинул на пол. Меня интересовали консервы. Обозы отстали, и мы трое суток толком ничего не ели. Были голодные как звери. Пробежала бы собака – собаку застрелили бы и зажарили. Животины никакой не было. Мне, как я вначале подумал, не повезло. Потому что ничего съестного я в этом шкафу не нашел. Затем случайно посмотрел на пол и увидел вот эти две фигурки. Может быть, были и еще, но я не стал ничего искать. Позарился на золото, сунул в карман, да так до самого конца войны с этим добром и прошагал. Приехал домой. Что мне там было? Двадцать лет. Так и пошло. Может быть, за всю свою жизнь ничего более ценного я в своих руках не держал. Была возможность купить иранскую пешку, да не судьба.
– Ну, а остальную часть коллекции, ту, что вы мне вначале показывали, это вы всем показываете?
– Да, – махнул рукой Александр Евгеньевич, – это всем. Здесь нет никакого криминала, здесь нет никаких дорогих вещей. Все это получено мною или в дар, или куплено.
– Что, даже те, каменные, которые, как вы говорили, сто тысяч стоят?
– А кто знает, что они стоят сто тысяч? Никто. Если бы я вам о них не сказал, вы бы на них и смотреть не стали. Подумали бы, что какое-то чудачество за двадцать рублей.
– Не боитесь держать у себя дома все это?
Салов воскликнул:
– Ой, барышня, ну кому сейчас нужны шахматы?! О чем люди думают?! Или о том, как бы себе денежку заработать, или же о том, как украсть денежку у тех, кто ее заработал. Вот и все! Больше никаких мыслей у народа нет. Это я хорошо живу. Позволяю себе раз в неделю съездить на аукцион, выбрать понравившуюся работу.
– Да, на одну пенсию тяжеловато. – Дарья намекала, что тратит старик намного больше, чем средний россиянин его возраста.
– Знаете, у меня за плечами блистательная карьера адвоката, и старые клиенты меня не забывают. Изредка я даю консультации.
– Значит, вы, если бы захотели, могли бы Константина прижать хорошенько?
Салов махнул рукой.
– Он еще очень молод и горяч. Для того чтобы мне трепать ему нервы, должна быть более веская причина. А то, что он на меня набросился, это проявление эмоций и обиды. Может быть, не будь рядом с ним таких красивых женщин, я бы и затеял какую-нибудь кампанию. А так – ничего не будет. Я думаю, он уже успокоился и пришел в себя.
– Вы позволите в случае необходимости обратиться к вам за консультацией?
– А, это пожалуйста, – Александр Евгеньевич развел руками, – если будет такая необходимость, я в вашем распоряжении. Кстати, не желаете ли заполучить в свою собственность эти две золотые шахматные фигурки, которые я вам показывал? – При этом его глаза покрылись поволокой и он сделал шаг в сторону Дарьи.
– Вы о чем? – опешила вначале она.
– О том, о чем думают все мужчины при виде красивой женщины.
– Но вы же…
– Что я? – Удивление появилось на его лице. – Я не могу предложить даме… – Он задумался, подбирая слово.
У Дарьи заблестели глаза.
– Но со столь зрелым человеком я никогда… А впрочем… дайте-ка еще раз взглянуть на то, что вы мне предлагаете.
Он снова достал золото и уже без какого-либо трепета отдал ей.
– Вот так, значит. – Она посмотрела на Салова. В ее взгляде не было сопротивления. Она отложила коробочку в сторону и сама расстегнула верхнюю пуговицу на блузке. – Ну, раз купец платит, пусть забирает.
Сказать, что старик был счастлив, значит ничего не сказать.
Когда все закончилось, Дарья сказала ему, что ей понравилось.
– Ты даже не представляешь, девочка, что я испытал сейчас. Забирай свой заработок, и большое тебе спасибо.
– Не стоит благодарности. – Дарья шустро засунула золотишко в сумочку. Она хотела было уже проститься с гостеприимным и отнюдь не беспомощным мужчиной, но неожиданно для него попросила назвать парочку фамилий его друзей, живущих за рубежом и коллекционирующих шахматы.
– А вот этого, извините, сделать не могу, это, как говорят сейчас, коммерческая тайна. Я дорожу этими адресами, и мне не хочется, чтобы кто-то, пользуясь моим именем, доставлял беспокойство этим уважаемым мною господам. Впрочем, приглашаю вас к себе через недельку. К тому времени я вновь соберусь с силами, и кто знает, что я еще смогу предложить тебе, девочка.
«Старый козел, старый удовлетворенный козел».
– Конечно же, это ваше право, – согласилась Данилова. – Спасибо за экскурсию, мне было очень интересно.
В процессе тесного общения с Саловым, в тот самый момент, когда он был сзади, у Дарьи в голове зародилась трезвая мыслишка. Каждый коллекционер просто должен время от времени демонстрировать то, чем он владеет. Человеческой натуре противоестественно затрачивать какие-то усилия и никому не показывать плоды этих усилий. Что же говорить о тех, кто просто обладает какими-то вещицами? Владелец некой редкости осознает, что ему посчастливилось приобрести в собственность то или иное произведение искусства, и у него должны поджилки трястись от желания продемонстрировать свое богатство кому-нибудь. Хоть близким, хоть родным, хоть просто знакомым.
Данилова позвонила в «Лодочку» и узнала, что аукцион только что закончился. Она попыталась связаться с Виктором, но мягкий женский голос ответил ей, что он занят.
«Наверное, деньги считает».
– Передайте ему, что звонила Даша и просила его, чтобы он задержался на работе. Я подъеду через десять минут.
Женщина, разговаривающая с ней, заверила, что обязательно так и сделает, и поинтересовалась, не желает ли Дарья еще чего-нибудь?
Дарья нахмурилась. Хамят ли ей? Да нет, на это не похоже.
– Нет, я больше ничего не хочу, – резко ответила она, и на этом разговор был закончен.
Приехав в кафе, она, к своему удовлетворению, застала-таки Виктора Борисовича. Настроение у толстопуза было хорошим.
– Я смотрю, вы неплохо нажились сегодня, – улыбнулась Данилова.
Он не стал скрывать от нее, что аукцион прошел удачно, и заметил, как ему фартит сегодня – и деньги, и красивая женщина рядом.
– Не хотите ли выпить?
По сложившейся уже традиции новые обладатели антикварных вещиц расселись за столами и стали отмечать свои покупки. Свободные места еще были, и Виктор предложил Дарье сесть за один из столиков. – А почему вы не хотите, как это обычно свойственно директорам, говорить со мной в своем кабинете или в каком ином служебном помещении? Есть же у вас подсобка?
– Уверяю вас, что моя подсобка выглядит намного хуже, чем этот отремонтированный зал. У меня не хватило денег на ремонт, поэтому в моей комнатушке пока голые стены. Но я думаю, что после сегодняшней удачной работы у меня появится возможность выкроить небольшой капитал для того, чтобы привести в порядок собственное рабочее место. Все средства направляем для людей, для посетителей. Видите, стульчики мягонькие, столики новенькие. На каждом столике скатерти. Все это требует денег.
