Михаил Март - Двуликое зеркало
Теперь азиат надел черный фрак и менял блюда на столе. Слуга-универсал, умеющий оставаться незамеченным.
Разговор проходил вяло, общей темы не находилось. Банкир ничего не смыслил в медицине, а хозяева не хотели говорить на темы, непонятные гостю. Андрей показался Сарафанову самым общительным. Он много говорил о компьютерных технологиях, современных хакерах, которые выкрадывают секретную информацию из чужих сетей, о кражах банковских счетов и о программах, способных перевернуть мир.
Сарафанов слушал и думал: этот парень моложе его всего на несколько лет, но, по сути, совсем еще ребенок. Наивный, простодушный, доверчивый, открытый.
Ему жизнь в диковинку. Мечтательный романтик. А он, Сарафанов, уже умудренный опытом старик. Расчетливый прагматик, циник, привыкший собственными клыками вырывать куски счастья и проталкиваться локтями к месту под солнцем. У Сарафанова никогда не было богатого, знаменитого папочки. Он его даже не помнил, а мать доживала свой век в дерев! е под Тулой. Он уже не помнил ее лица и забыл тс времена, как в пору студенчества ездил в деревню на каникулы.
Ночью Сарафанов долго не спал. Он думал о своих проблемах и курил одну сигарету за другой. Смяв пустую пачку «Честерфидд», Павел Матвеевич вспомнил, что не подумал о табачных запасах.
Он встал с кровати, надел тренировочный костюм и решил поискать сигареты в доме. Коттедж погрузился в сон. В коридорах горел дежурный свет ночников.
Ступая по ковровой дорожке, банкир направился к лестнице. Он вспомнил, что видел шкатулку с сигаретами в столовой, но не был уверен в правильности взятого направления.
Дом имел огромное количество помещений и напоминал старинный замок, а Сарафанов не утруждал свою память. В его голове царил безукоризненный порядок.
Тысячи ячеек хранили только то, что необходимо. Ничего лишнего, никаких сентиментальностей, никакой мишуры. Он знал и запоминал только то, что нужно знать, – все остальное отметалось. Он не помнил дату собственной свадьбы, но отлично знал, какую сумму на какой счет перевел полгода назад. Он знал, сколько денег лежит в его бумажнике, но не помнил, по какой дороге его везли в этот дворец к странному и таинственному доктору Зарецкому.
Одна из дверей была приоткрыта, и в коридор просачивался голубоватый свет.
Сарафанов подошел ближе и заглянул в комнату. Молодой человек сидел к нему спиной за письменным столом и работал за компьютером. Его пальцы ловко стучали по клавишам, а все внимание было приковано к экрану.
Банкир вошел в кабинет и приблизился к столу. Молодой человек заметил его не сразу. Увидев гостя, он улыбнулся. Крепкие нервы, подумал Сарафанов.
Человеку нечего бояться. А он бы до потолка подпрыгнул, если бы услышал шорох за спиной. Счастливый человек. Но тут он вспомнил, как адвокат говорил ему о неизлечимой болезни сына профессора. Вряд ли сидевший перед ним счастливчик знал о своей скорой кончине.
– Я не помешал?
– Нет, конечно. Вам не спится? Не волнуйтесь. У моего отца золотые руки.
Он чинит людей, как часовщик знакомый ему будильник.
– Я не волнуюсь. У меня кончились сигареты, а я заядлый курильщик.
– К сожалению, я некурящий. Всю жизнь занимался спортом.
– А мне на спорт на хватало времени. В итоге я стал клиентом вашего отца, Андрей. Чем вы увлекались?
– Биатлоном, плаванием. Отец брал меня на охоту, когда я был еще ребенком.
Ружье за плечо – на лыжи и в лес. Нелепо я тогда выглядел. Честолюбие не давало мне покоя.
Пять лет занятий биатлоном – и мне удалось стать хорошим лыжником и стрелком.
Сарафанов осмотрелся. Все стены кабинета увешаны семейными фотографиями.
– Это ваша мать? – спросил банкир, указывая на портрет красивой женщины с белокурыми волосами.
– Да. Она погибла три года назад. Отец после катастрофы сильно сдал. Мне очень жаль его. Смертельно больной сын жалеет здорового отца. Странный парень, подумал Сарафанов.
– А это ваша подружка?
На снимках был изображен Андрей с миловидной девушкой, а чуть дальше стоял уже знакомый азиат.
– Моя жена. Она ушла – как только я заболел. В конце концов, это ее дело. А рядом стоит Ван Ли.
– Ваш слуга?
– Я бы его так не называл, но он по собственной инициативе следит за домом и семьей. Таких людей не переделаешь. Мой отец часто ездил в Тибет, изучал их методы лечения, травы, религию. Там он подружился с одним жрецом, очень влиятельным лекарем. Я не верю в чудо-сказки о тибетской медицине, но отец относится к этому серьезно. Однажды папа получил сообщение из Тибета: его друг тяжело болен. Он тут же выехал на место и сделал жрецу очень сложную операцию.
Тот выжил. Тогда-то монах и попросил отца взять в Россию своего младшего сына для практики. Ван Ли знает много секретов старого Тибета. Здесь он ассистировал отцу, но операций на дому не очень много делается, а Ван Ли человек энергичный.
Он учил меня боевым исскуствам, правда, безуспешно, а после смерти матери занялся хозяйством и сидел возле меня, как нянька. Я к нему тоже привязался.
– Он выучил русский язык?
– Нас он понимает, но парень немой с рождения. Правда, отец утверждает, будто Ван Ли дал обет молчания после выздоровления своего отца. Судить не берусь. Но по-русски он пишет. Удивительно другое: за несколько лет никто не слышал от него ни одной просьбы.
– Точнее будет сказать: «Не видел», если он общается при помощи карандаша и бумаги Андрей рассмеялся.
– Ну конечно, вы правы, Павел.
– Как я догадываюсь, компьютер – ваш главный конек? – меняя тему, спросил Сарафанов.
– Здесь есть, что открывать. Неограниченные возможности.
– Неограниченные? Вы говорите, будто хакеры перекидывают банковские счета с одного банка на другой. Здесь мне все понятно. А залезть в секретные материалы спецслужб тоже можно?
– Думаю, да. Можно произвести произвольный поиск, сломать код, залезть в их систему и через модем откачать нужную информацию. При большом желании все возможно. А что конкретно вас интересует?
– ФСБ. Чекисты вышли на одну коммерческую фирму и хотят поживиться за ее счет. Интересно знать, много ли они знают?
– Какая фирма?
– Я видел распечатку в руках одного оперативника. В заголовке стояло: Клан «Черный лебедь».
– Ладно. Я тут немного покумекаю, а вы отдыхайте. Не уверен, но, может, и повезет.
– Желаю успехов.
Сарафанов повернулся к выходу. Дверь была открыта настежь, а в полумраке коридора стояла тень Ван Ли. Банкир вздрогнул. Он не любил неожиданностей.
Глава II
В тот самый день, когда Сарафанов отправился на первичное обследование к доктору Зарецкому, Евгений Мочкин по кличке Марфута, получил второе письмо.
Задание носило более сложный характер, недаром заказчик с каждым разом повышал гонорар. Сидя в кресле, Марфута задавал себе один вопрос: почему на эту работу наняли его? Он стрелок. Человек без комплексов и принципов. С винтовкой в руках Мочкин чувствовал себя уверенно, но его не просят стрелять, ему предлагают делать то, чего он не умеет. Инструкция занимала три страницы, и Мочкин прочел ее несколько раз. На словах все казалось понятным, но как все обернется на деле, он не знал.
Марфута отправился на вокзал и получил в камере хранения портфель, старенький, невзрачный и достаточно легкий. Арбалеты, винтовки и гранаты имеют солидный вес, а полученный им груз казался пушинкой.
Возвращаясь домой на своем «жигуленке», Мочкину не терпелось увидеть новое орудие убийства. Он остановился в переулке и открыл портфель. О сканерах, работающих на снятие сигнализации с автомобилей, он слыхал и раньше. Теперь он держал его в руках. Фирменный прибор с ярлычком мерседеса, универсальный заводской электронный ключ и листок с инструкцией для пользователя. Кроме сканера и ключа в свертке лежала коробочка с надписью «Паркер». Хорошая надежная авторучка. Предмет, лежавший в гнезде для ручки, выглядел так же, как «Паркер», но при рассмотрении обнаружилось очень много различий. На сложенном в несколько раз листке выделялалась надпись: «Обращаться очень осторожно». Под предупреждением подробная схема соединений и креплений.
Интересная игрушка, подумал Мочкин. Заказчик изгаляется, как может. Кому и чего он хочет доказать? Проще простого пристрелить этого типа. Не хочет!
Марфута потер руки. Ему уже нравилось предложенная игра. Не работа, а развлечение, за которое хорошо платят. Первый гонорар он отдал быкам Кадилы и теперь мог работать на себя. Ему не терпелось сменить свою «копейку» на «девятку» или на «шкоду-фелицию». Теперь никто не прижмет ему нож к горлу, и он может дышать свободно. В портфеле лежали и другие мелочи. Целлофановый пакет, набитый разноцветными листками с рекламными объявлениями, сотовый телефон, усы, клей для грима, ключ с биркой «фольксваген-универсал» и номер машины.
Все продумано. Никаких забот! Никаких проблем!
К девятнадцати часам Мочкин подъехал к магазину «Все для дома» и остановился возле стоянки служебных автомобилей. Он вышел из машины, прошелся вдоль невысокой ограды из стальных прутьев и заметил трехсотый «мерседес» с нужным номером. Накрапывал мелкий осенний дождь. Люди торопились побыстрее спрятаться от дождя и задевали друг друга раскрытыми зонтами. Клиент появился на горизонте через десять минут, в срок, определенный инструкцией. Мочкину показалось, что жертвы специально подыгрывают убийце и так же, как он, выполняют четкие предписания. Народ предсказуем, консервативен, сильны привычки, режим, устои. Никакой свободы действий – сами себя загоняют в рамки, сколоченные собственными руками.
